Живых кинозвезд она так и не увидела, максимум, что ей посчастливилось заметить, это красную спортивную машину, припаркованную под табличкой «Джулия Робертс».
Водитель заехал на стоянку для посетителей, вышел из лимузина и открыл перед Руби дверцу.
— Это для вас, — сказал он, указывая на непонятное транспортное средство, похожее на слегка вытянутый карт для гольфа. Рядом с картом стоял мужчина в шортах цвета хаки и такого же цвета рубашке поло. — Он доставит вас прямо на студию. Я буду ждать здесь.
Руби старалась делать вид, будто ее ничто не удивляет, будто она видит это каждый день. Но в действительности была настолько возбуждена, что, если бы ее кровяное давление повысилось хоть на одно деление, с ней, наверное, случился бы удар.
Глубоко вздохнув, она двинулась к карту. Как только забралась на сиденье, водитель сел за руль и завел бесшумно работающий двигатель. Двигаясь рывками, карт проехал между огромными павильонами звукозаписи. Повсюду мельтешили люди, кто шел, кто ехал на велосипеде. Карт обогнал батальон пришельцев — может, снимают очередную серию «Звездных войн»? — и объехал компанию ковбоев. Наконец они остановились возле павильона номер девять, который представлял собой громоздкое свежевыкрашенное здание. Над дверями горела неоновая надпись: «„Брожение умов“. Ток-шоу нового типа с Джо Кокраном».
Руби выпрыгнула из карта, пересекла дорогу и, чуть помедлив, открыла дверь. Внутри она увидела калейдоскоп разноцветных огней, затемненный зрительный зал и людей. Именно это ей бросалось в глаза повсюду на студии — много людей сновали как муравьи, только с папками, они постоянно что-то проверяли, перепроверяли, ругались и смеялись.
— Вы Руби Бридж?
Руби вздрогнула. Она не заметила миниатюрную платиновую блондинку, стоявшую рядом и взиравшую на нее через самые уродливые очки в коричневой оправе, какие только Руби доводилось видеть.
— Да.
— Отлично.
Женщина взяла Руби за руку и повела за собой. Пройдя сквозь толпу, они вышли в коридор, где народу было поменьше, а оттуда попали в небольшую комнату ожидания. Здесь был коричневый кожаный диван, на столике рядом с ним стояли блюдо с фруктами и бутылка минеральной воды на льду.
— Вам нужен грим? — спросила женщина.
Руби рассмеялась:
— А вы хотите вмешаться?
Женщина недоуменно нахмурилась и по-птичьи склонила голову набок:
— Простите, не поняла.
Руби чопорно кивнула:
— Спасибо, не нужно, с моим макияжем и так все в порядке.
— Хорошо, тогда присядьте и подождите здесь. Когда наступит ваш выход, за вами кто-нибудь придет. — Женщина сверилась с бумагами. — Вам дается две минуты для вступительного слова. Из-за того что вас пригласили в последнюю минуту, у нас нет времени на предварительное интервью, придется начинать с ходу. Будьте пошустрее и посмешнее.
Шмыгнув носом, женщина удалилась.
Руби рухнула на диван. Она не просто волновалась — ее охватила паника.
«Посмешнее».
О чем она только думала? В ней нет ничего смешного, ее тексты могут быть смешными, но не она сама. Чтобы кого-то рассмешить, ей нужно сначала успокоиться и войти в ритм, а на это у нее обычно уходит около трех минут. Так что она сможет выступить через минуту после того, как закончится отведенное ей время.
Руби вскочила и заходила по комнате. Сердце билось так громко, что на миг ей показалось, будто стучат в дверь.
— Спокойно. Руби, — приказала она себе и попыталась сосредоточиться на дыхании: вдох — выдох, вдох — выдох. — Ты смешная, ты очень смешная.
В дверь постучали.
— Мисс Бридж, все готово.
О Господи! Руби взглянула на настенные часы. Оказывается, она простояла здесь, глубоко дыша, почти тридцать минут и теперь не может вспомнить ни одной строчки.
Дверь распахнулась. Похожая на птицу женщина кивнула яйцеобразной головой, указывая куда-то налево.
— Мисс Бридж?
Руби медленно-медленно выдохнула.
— Я готова.
Она смотрела на женщину, но на самом деле говорила сама с собой. Она действительно была готова — готовилась к этому всю жизнь.
Женщина проводила ее до сцены. Подходя, Руби услышала знакомые аккорды вступления, затем послышался голос Джо. Руби не разобрала, что он сказал, но публика ответила смехом.
— Помните, — произнесла женщина театральным шепотом, — нам нужны мнения, и чем скандальнее и противоречивее, тем лучше.
Руби кивнула, подозревая, что в данный момент у нее нет своего мнения ни по одному вопросу, кроме собственных недостатков. В довершение всего с нее градом лил пот, грозя смыть тушь с ресниц.
— Руби Бридж! — прогремел голос из громкоговорителей, за ним раздались аплодисменты.
Руби раздвинула занавес и вышла на сцену, улыбаясь по мере сил. Яркий свет софитов слепил глаза, но она старалась не щуриться. Оставалось только надеяться, что она не свалится со сцены.
Руби подошла к микрофону и стала снимать его со стойки. Микрофон издал шипение и треск. Она бодро улыбнулась и начала:
— Приятно видеть, что я не единственная, кто смог прийти на ток-шоу в середине дня. Мне-то, конечно, прийти было не трудно, меня вчера уволили. Выгнали из одного говенного модного ресторана, который я не буду называть, но чье название звучит очень похоже на «Хэш-хаус Ирмы». Я даже не стану вам рассказывать, что там подают клиентам.
По рядам зрителей пробежал смешок.
— Честно говоря, раз уж они меня уволили, я рада, что это случилось в четверг. Пятница — день, когда можно есть сколько влезет, и, поверьте моему слову, публика понимает это буквально. Заведение Ирмы — единственный ресторан в Лос-Анджелесе, где на каждом столике стоит дефибриллятор. Чего изволите — кетчупа? Горчицы? Массаж сердца? — Она пожертвовала секундой своего времени ради эффектной паузы. — Вы понимаете, что я имею в виду: на дворе двадцать первый век. Я все время твержу людям: ради Бога, ешьте же фрукты!
На этот раз смех был громче и звучал дольше, что придало Руби уверенности. Она усмехнулась и продолжила, оставив лучшие шутки — про мать — под конец.
Закончив свое короткое выступление, она отошла от микрофона. Раздались аплодисменты, и под эти благословенные звуки к ней направился Джо Кокран. Он улыбался. «Хороший знак», — отметила про себя Руби.
Он положил руку ей на плечо и повернул лицом к зрителям.
— Вы познакомились с очень забавной Руби Бридж. А теперь давайте познакомимся с остальными участниками сегодняшнего шоу. Встречайте — Эльза Пайн, психолог, специалист но семейным проблемам, автор бестселлера «Пагубное влияние родителей», и конгрессмен из Алабамы Сэнфорд Тайрел.
Эльза и Сэнфорд вышли на сцену. Рядом они выглядели довольно комично — как карандаш и мяч для регби. Они старались не смотреть друг на друга.
Джо хлопнул в ладоши:
— Начинаем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Водитель заехал на стоянку для посетителей, вышел из лимузина и открыл перед Руби дверцу.
— Это для вас, — сказал он, указывая на непонятное транспортное средство, похожее на слегка вытянутый карт для гольфа. Рядом с картом стоял мужчина в шортах цвета хаки и такого же цвета рубашке поло. — Он доставит вас прямо на студию. Я буду ждать здесь.
Руби старалась делать вид, будто ее ничто не удивляет, будто она видит это каждый день. Но в действительности была настолько возбуждена, что, если бы ее кровяное давление повысилось хоть на одно деление, с ней, наверное, случился бы удар.
Глубоко вздохнув, она двинулась к карту. Как только забралась на сиденье, водитель сел за руль и завел бесшумно работающий двигатель. Двигаясь рывками, карт проехал между огромными павильонами звукозаписи. Повсюду мельтешили люди, кто шел, кто ехал на велосипеде. Карт обогнал батальон пришельцев — может, снимают очередную серию «Звездных войн»? — и объехал компанию ковбоев. Наконец они остановились возле павильона номер девять, который представлял собой громоздкое свежевыкрашенное здание. Над дверями горела неоновая надпись: «„Брожение умов“. Ток-шоу нового типа с Джо Кокраном».
Руби выпрыгнула из карта, пересекла дорогу и, чуть помедлив, открыла дверь. Внутри она увидела калейдоскоп разноцветных огней, затемненный зрительный зал и людей. Именно это ей бросалось в глаза повсюду на студии — много людей сновали как муравьи, только с папками, они постоянно что-то проверяли, перепроверяли, ругались и смеялись.
— Вы Руби Бридж?
Руби вздрогнула. Она не заметила миниатюрную платиновую блондинку, стоявшую рядом и взиравшую на нее через самые уродливые очки в коричневой оправе, какие только Руби доводилось видеть.
— Да.
— Отлично.
Женщина взяла Руби за руку и повела за собой. Пройдя сквозь толпу, они вышли в коридор, где народу было поменьше, а оттуда попали в небольшую комнату ожидания. Здесь был коричневый кожаный диван, на столике рядом с ним стояли блюдо с фруктами и бутылка минеральной воды на льду.
— Вам нужен грим? — спросила женщина.
Руби рассмеялась:
— А вы хотите вмешаться?
Женщина недоуменно нахмурилась и по-птичьи склонила голову набок:
— Простите, не поняла.
Руби чопорно кивнула:
— Спасибо, не нужно, с моим макияжем и так все в порядке.
— Хорошо, тогда присядьте и подождите здесь. Когда наступит ваш выход, за вами кто-нибудь придет. — Женщина сверилась с бумагами. — Вам дается две минуты для вступительного слова. Из-за того что вас пригласили в последнюю минуту, у нас нет времени на предварительное интервью, придется начинать с ходу. Будьте пошустрее и посмешнее.
Шмыгнув носом, женщина удалилась.
Руби рухнула на диван. Она не просто волновалась — ее охватила паника.
«Посмешнее».
О чем она только думала? В ней нет ничего смешного, ее тексты могут быть смешными, но не она сама. Чтобы кого-то рассмешить, ей нужно сначала успокоиться и войти в ритм, а на это у нее обычно уходит около трех минут. Так что она сможет выступить через минуту после того, как закончится отведенное ей время.
Руби вскочила и заходила по комнате. Сердце билось так громко, что на миг ей показалось, будто стучат в дверь.
— Спокойно. Руби, — приказала она себе и попыталась сосредоточиться на дыхании: вдох — выдох, вдох — выдох. — Ты смешная, ты очень смешная.
В дверь постучали.
— Мисс Бридж, все готово.
О Господи! Руби взглянула на настенные часы. Оказывается, она простояла здесь, глубоко дыша, почти тридцать минут и теперь не может вспомнить ни одной строчки.
Дверь распахнулась. Похожая на птицу женщина кивнула яйцеобразной головой, указывая куда-то налево.
— Мисс Бридж?
Руби медленно-медленно выдохнула.
— Я готова.
Она смотрела на женщину, но на самом деле говорила сама с собой. Она действительно была готова — готовилась к этому всю жизнь.
Женщина проводила ее до сцены. Подходя, Руби услышала знакомые аккорды вступления, затем послышался голос Джо. Руби не разобрала, что он сказал, но публика ответила смехом.
— Помните, — произнесла женщина театральным шепотом, — нам нужны мнения, и чем скандальнее и противоречивее, тем лучше.
Руби кивнула, подозревая, что в данный момент у нее нет своего мнения ни по одному вопросу, кроме собственных недостатков. В довершение всего с нее градом лил пот, грозя смыть тушь с ресниц.
— Руби Бридж! — прогремел голос из громкоговорителей, за ним раздались аплодисменты.
Руби раздвинула занавес и вышла на сцену, улыбаясь по мере сил. Яркий свет софитов слепил глаза, но она старалась не щуриться. Оставалось только надеяться, что она не свалится со сцены.
Руби подошла к микрофону и стала снимать его со стойки. Микрофон издал шипение и треск. Она бодро улыбнулась и начала:
— Приятно видеть, что я не единственная, кто смог прийти на ток-шоу в середине дня. Мне-то, конечно, прийти было не трудно, меня вчера уволили. Выгнали из одного говенного модного ресторана, который я не буду называть, но чье название звучит очень похоже на «Хэш-хаус Ирмы». Я даже не стану вам рассказывать, что там подают клиентам.
По рядам зрителей пробежал смешок.
— Честно говоря, раз уж они меня уволили, я рада, что это случилось в четверг. Пятница — день, когда можно есть сколько влезет, и, поверьте моему слову, публика понимает это буквально. Заведение Ирмы — единственный ресторан в Лос-Анджелесе, где на каждом столике стоит дефибриллятор. Чего изволите — кетчупа? Горчицы? Массаж сердца? — Она пожертвовала секундой своего времени ради эффектной паузы. — Вы понимаете, что я имею в виду: на дворе двадцать первый век. Я все время твержу людям: ради Бога, ешьте же фрукты!
На этот раз смех был громче и звучал дольше, что придало Руби уверенности. Она усмехнулась и продолжила, оставив лучшие шутки — про мать — под конец.
Закончив свое короткое выступление, она отошла от микрофона. Раздались аплодисменты, и под эти благословенные звуки к ней направился Джо Кокран. Он улыбался. «Хороший знак», — отметила про себя Руби.
Он положил руку ей на плечо и повернул лицом к зрителям.
— Вы познакомились с очень забавной Руби Бридж. А теперь давайте познакомимся с остальными участниками сегодняшнего шоу. Встречайте — Эльза Пайн, психолог, специалист но семейным проблемам, автор бестселлера «Пагубное влияние родителей», и конгрессмен из Алабамы Сэнфорд Тайрел.
Эльза и Сэнфорд вышли на сцену. Рядом они выглядели довольно комично — как карандаш и мяч для регби. Они старались не смотреть друг на друга.
Джо хлопнул в ладоши:
— Начинаем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80