И передать им из рук в руки. Вы не можете покинуть это помещение.
Самолет встал на стоянку, и двигатели мягко и плавно умолкли. Снаружи слышался механический шум подъехавшего трапа, а мужчины так и смотрели друг на друга – молча и неотрывно.
Наконец мэр тряхнул головой и машинально обернулся к двери кабины. Она, разумеется, была закрыта на кодовый замок.
«Почему?! На каком основании?! За что?! А главное, кто?» Там, за дверью, послышались мужские голоса, а затем в кабину забарабанили чьи-то нетерпеливые руки. Помощник посмотрел в глазок и кивнул командиру. Тот ответил таким же кивком. Дверь щелкнула и открылась.
Лущенко напрягся. Четверо плотных мужчин с мрачными, неприветливыми лицами, одетые в серые костюмы и черные кожаные куртки, топорщащиеся на животах и под мышками, ввалились в кабину и тут же до отказа заполнили собой все свободное пространство.
– Игорь Петрович Лущенко? – сухо и даже как-то механически поинтересовался ближний, видимо старший, опер.
– Да, это я.
Лущенко внимательно смотрел на бойца, но почему-то в голову лезли совсем не нужные в такой момент мысли, например каким тоном этот молодой мужчина говорит с детьми, женой или родителями.
«Ну… я ему не родитель…» Скорее всего, опер надевал эту «маску терминатора» только на работе. В свободное же время он вполне мог собирать марки или спичечные коробки.
Или даже играть на мандолине.
Лущенко представил себе опера, согнувшимся над мандолиной – с высунутым от старания языком – и насмешливо фыркнул.
– Ребята, давайте без ажиотажа! А? Всем хватит мэрского тела. Я сейчас спокойно выйду, и мы поедем куда скажете. Пару слов жене скажу и…
– Не положено! – отрезал старший, секунду подумал и жестко добавил: – Скажите спасибо, что наручники не надеваем.
– И правда, спасибо! – с язвительным видом покачал головой мэр. – Что ж, тогда вперед! Ну же! Проход освобождайте!
Он взял руководство задержанием на себя почти машинально, даже не задумываясь, и опера – так же машинально – подчинились этому командному тону, мешая друг другу, развернулись и повалили к трапу.
Наблюдатель
Свирин приехал в аэропорт за полтора часа до приземления борта. Тщательно проверяя и перепроверяя каждую потенциально опасную деталь, осмотрел территорию, расставил своих людей, а едва самолет коснулся полосы, все изменилось.
– Первый, я Овод-2, – тревожно прозвенел в наушнике телефона голос, – у выхода гости.
Свирин резко развернулся и замер. За высокими стеклянными дверями аэропорта с визгом тормозили автомашины – одна за другой, с огромным черным внедорожником во главе.
«Так, номера забрызганы…» – прикусил губу Свирин.
Его самые худшие предчувствия уже сбывались.
– Удерживать. Я иду.
Однако, когда он подбежал к дверям, незваные гости уже прорвались внутрь, и одного – из областной прокуратуры – он знал.
– Что, удостоверение показать? – нагло улыбнулся в лицо начальнику безопасности опер.
– Очень обяжете, – не теряя из виду бугрящееся под куртками оружие, проронил Свирин.
Оперативник сунул ему в лицо удостоверение, затем – ордер, терпеливо дождался, когда Иван Иванович изучит подписи и печати, но все попытки потянуть время пресек сразу.
– Не надо, Свирин. Не мешайте правосудию. Хуже будет.
И начальник службы безопасности отступил.
Нет, Иван Иванович не боялся, и если бы мэру удалось покинуть самолет, эти опера, несмотря на численное преимущество, были бы вынуждены глотать тягучую от обиды и пустой злости слюну. Однако Овод-6 сообщил, что мэр не вышел, и это означало одно: Лущенко уже арестован и заперт в кабине.
– Первый! Первый! Я Овод-3. Что с гостями-то делать, Иваныч?!
– Пропускай… – двинулся вслед за операми к летному полю Свирин.
Он знал все, что сейчас произойдет. Черный джип с забрызганными грязью номерами подгонят к самому трапу, возможно, выпустят пассажиров, но Лущенко не выведут из кабины до тех пор, пока есть малейшая возможность его отбить.
– Не ходи за нами, Свирин, – обернувшись на ходу, бросил ему старший опер. – Не надо показывать шефу, какой ты преданный… ему уже не до тебя.
Иван Иванович окинул взглядом пустой трап:
– Овод-3, что с пассажирами?
– Они их держат! Что делать, Иваныч?!
Свирин еще раз мысленно перебрал варианты спасения шефа. Он мог потянуть время, так, чтобы опера были вынуждены сначала вывести остальных пассажиров. Но это ничего не решало.
– Овод-3, пропусти гостей. Пусть Хозяина выводят.
Пойди что не так, у него будет хотя бы полторы сотни смотрящих сквозь иллюминаторы свидетелей.
Налет
Алена рванулась меж кресел, едва услышала голос мужа, но на ее пути тут же выросли двое оперативников.
– Игорь! Игорь! – закричала она. – Что происходит?! Это что за налет?! А ну пропустите меня!
Она заколотила кулаками по кожаным курткам, но замершие в проходе оперативники лишь подобрались еще больше.
– Вы понимаете, что делаете?! – завелась Алена. – Мы прибыли с официального визита президента! Мы члены его делегации! Вы на кого поднимаете руку?!
Сзади к Алене подбежала перепуганная Полинка – племянница владыки Гермогена, пассажиры возбужденно завертели головой, а едва заметный за широкими спинами оперов Лущенко остановился. Он лучше остальных знал, что Алену необходимо успокоить… иначе наговорит столько, что потом не разгрести.
– Алена! – громко позвал он. – Успокойся. Они все понимают. Не горячись! Бери Полинку и поезжай домой или к владыке. Свирин ждет вас в машине внизу.
Игорь Петрович махнул рукой в сторону трапа, и опера тут же подхватили его под руки, а в следующий миг он исчез из виду. Перекрывшие проход оперативники в штатском окинули любопытными взглядами самую богатую женщину страны, отступили и быстро двинулись к выходу. Алена, ломая каблуки, побежала вслед, но успела увидеть только финал произошедших событий: черный огромный внедорожник с замазанными грязью номерами поглотил ее мужа, взревел, выдал столб сизого дыма из-под взвизгнувших колес и в сопровождении двух спецмашин, под тоскливое завывание сирен помчался прочь.
Защитник
Свирин кусал губы от собственного бессилия. Оперативники уже выводили накрытого чьей-то курткой от посторонних глаз мэра.
– Первый! Первый! Я Овод-3! Что делать?! – звенел голос в наушнике.
– Овод-3, я – Первый, продолжать наблюдение.
– Уведут ведь, Иваныч!
Свирин скрипнул зубами:
– Прекратить лишние разговоры, слушать меня и смотреть! Наблюдать! Мы не можем действовать. Руки связаны. Наблюдать. Овод-2, ответь!
– Я Овод-2, прием.
– Овод-2, сопровождай до дверей. Овод-1 – сразу садись на хвост. Сообщай, куда везут. Докладывай поминутно.
– Есть, Первый.
– Внимание, Оводы! Всем внимание! Черный джип. Номера замазаны. Хозяин внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Самолет встал на стоянку, и двигатели мягко и плавно умолкли. Снаружи слышался механический шум подъехавшего трапа, а мужчины так и смотрели друг на друга – молча и неотрывно.
Наконец мэр тряхнул головой и машинально обернулся к двери кабины. Она, разумеется, была закрыта на кодовый замок.
«Почему?! На каком основании?! За что?! А главное, кто?» Там, за дверью, послышались мужские голоса, а затем в кабину забарабанили чьи-то нетерпеливые руки. Помощник посмотрел в глазок и кивнул командиру. Тот ответил таким же кивком. Дверь щелкнула и открылась.
Лущенко напрягся. Четверо плотных мужчин с мрачными, неприветливыми лицами, одетые в серые костюмы и черные кожаные куртки, топорщащиеся на животах и под мышками, ввалились в кабину и тут же до отказа заполнили собой все свободное пространство.
– Игорь Петрович Лущенко? – сухо и даже как-то механически поинтересовался ближний, видимо старший, опер.
– Да, это я.
Лущенко внимательно смотрел на бойца, но почему-то в голову лезли совсем не нужные в такой момент мысли, например каким тоном этот молодой мужчина говорит с детьми, женой или родителями.
«Ну… я ему не родитель…» Скорее всего, опер надевал эту «маску терминатора» только на работе. В свободное же время он вполне мог собирать марки или спичечные коробки.
Или даже играть на мандолине.
Лущенко представил себе опера, согнувшимся над мандолиной – с высунутым от старания языком – и насмешливо фыркнул.
– Ребята, давайте без ажиотажа! А? Всем хватит мэрского тела. Я сейчас спокойно выйду, и мы поедем куда скажете. Пару слов жене скажу и…
– Не положено! – отрезал старший, секунду подумал и жестко добавил: – Скажите спасибо, что наручники не надеваем.
– И правда, спасибо! – с язвительным видом покачал головой мэр. – Что ж, тогда вперед! Ну же! Проход освобождайте!
Он взял руководство задержанием на себя почти машинально, даже не задумываясь, и опера – так же машинально – подчинились этому командному тону, мешая друг другу, развернулись и повалили к трапу.
Наблюдатель
Свирин приехал в аэропорт за полтора часа до приземления борта. Тщательно проверяя и перепроверяя каждую потенциально опасную деталь, осмотрел территорию, расставил своих людей, а едва самолет коснулся полосы, все изменилось.
– Первый, я Овод-2, – тревожно прозвенел в наушнике телефона голос, – у выхода гости.
Свирин резко развернулся и замер. За высокими стеклянными дверями аэропорта с визгом тормозили автомашины – одна за другой, с огромным черным внедорожником во главе.
«Так, номера забрызганы…» – прикусил губу Свирин.
Его самые худшие предчувствия уже сбывались.
– Удерживать. Я иду.
Однако, когда он подбежал к дверям, незваные гости уже прорвались внутрь, и одного – из областной прокуратуры – он знал.
– Что, удостоверение показать? – нагло улыбнулся в лицо начальнику безопасности опер.
– Очень обяжете, – не теряя из виду бугрящееся под куртками оружие, проронил Свирин.
Оперативник сунул ему в лицо удостоверение, затем – ордер, терпеливо дождался, когда Иван Иванович изучит подписи и печати, но все попытки потянуть время пресек сразу.
– Не надо, Свирин. Не мешайте правосудию. Хуже будет.
И начальник службы безопасности отступил.
Нет, Иван Иванович не боялся, и если бы мэру удалось покинуть самолет, эти опера, несмотря на численное преимущество, были бы вынуждены глотать тягучую от обиды и пустой злости слюну. Однако Овод-6 сообщил, что мэр не вышел, и это означало одно: Лущенко уже арестован и заперт в кабине.
– Первый! Первый! Я Овод-3. Что с гостями-то делать, Иваныч?!
– Пропускай… – двинулся вслед за операми к летному полю Свирин.
Он знал все, что сейчас произойдет. Черный джип с забрызганными грязью номерами подгонят к самому трапу, возможно, выпустят пассажиров, но Лущенко не выведут из кабины до тех пор, пока есть малейшая возможность его отбить.
– Не ходи за нами, Свирин, – обернувшись на ходу, бросил ему старший опер. – Не надо показывать шефу, какой ты преданный… ему уже не до тебя.
Иван Иванович окинул взглядом пустой трап:
– Овод-3, что с пассажирами?
– Они их держат! Что делать, Иваныч?!
Свирин еще раз мысленно перебрал варианты спасения шефа. Он мог потянуть время, так, чтобы опера были вынуждены сначала вывести остальных пассажиров. Но это ничего не решало.
– Овод-3, пропусти гостей. Пусть Хозяина выводят.
Пойди что не так, у него будет хотя бы полторы сотни смотрящих сквозь иллюминаторы свидетелей.
Налет
Алена рванулась меж кресел, едва услышала голос мужа, но на ее пути тут же выросли двое оперативников.
– Игорь! Игорь! – закричала она. – Что происходит?! Это что за налет?! А ну пропустите меня!
Она заколотила кулаками по кожаным курткам, но замершие в проходе оперативники лишь подобрались еще больше.
– Вы понимаете, что делаете?! – завелась Алена. – Мы прибыли с официального визита президента! Мы члены его делегации! Вы на кого поднимаете руку?!
Сзади к Алене подбежала перепуганная Полинка – племянница владыки Гермогена, пассажиры возбужденно завертели головой, а едва заметный за широкими спинами оперов Лущенко остановился. Он лучше остальных знал, что Алену необходимо успокоить… иначе наговорит столько, что потом не разгрести.
– Алена! – громко позвал он. – Успокойся. Они все понимают. Не горячись! Бери Полинку и поезжай домой или к владыке. Свирин ждет вас в машине внизу.
Игорь Петрович махнул рукой в сторону трапа, и опера тут же подхватили его под руки, а в следующий миг он исчез из виду. Перекрывшие проход оперативники в штатском окинули любопытными взглядами самую богатую женщину страны, отступили и быстро двинулись к выходу. Алена, ломая каблуки, побежала вслед, но успела увидеть только финал произошедших событий: черный огромный внедорожник с замазанными грязью номерами поглотил ее мужа, взревел, выдал столб сизого дыма из-под взвизгнувших колес и в сопровождении двух спецмашин, под тоскливое завывание сирен помчался прочь.
Защитник
Свирин кусал губы от собственного бессилия. Оперативники уже выводили накрытого чьей-то курткой от посторонних глаз мэра.
– Первый! Первый! Я Овод-3! Что делать?! – звенел голос в наушнике.
– Овод-3, я – Первый, продолжать наблюдение.
– Уведут ведь, Иваныч!
Свирин скрипнул зубами:
– Прекратить лишние разговоры, слушать меня и смотреть! Наблюдать! Мы не можем действовать. Руки связаны. Наблюдать. Овод-2, ответь!
– Я Овод-2, прием.
– Овод-2, сопровождай до дверей. Овод-1 – сразу садись на хвост. Сообщай, куда везут. Докладывай поминутно.
– Есть, Первый.
– Внимание, Оводы! Всем внимание! Черный джип. Номера замазаны. Хозяин внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109