На фоне его строящегося гипермаркета, ранним-ранним утром стояла длинная шеренга сонных, только что выбравшихся из вагончиков рабочих-таджиков – сотни полторы, наверное. Все они стояли рядком, лицом к фотографу, и каждый держал руки там, где держит их Брюссельский мальчик.
– Сволочь! – грохнул трубкой об стол Петр Владиленович. – Ну, Сабурова! Ну!… Ну!!. Ну!!!
Стройка
Сабуровой позвонили всего через четверть часа после появления этого красноречивого фото.
– Алена Игоревна! Победа! – счастливо доложил Вольмит. – Только что принято решение. Строительство гипермаркета, как не отвечающее санитарным требованиям, будет приостановлено!
Алена улыбнулась:
– Спасибо, Олежка, что позвонил. Надеюсь, на этот раз Петр Владиленович так легко не отделается.
– Главное закрыть, – рассмеялся Вольмит, – а потом… будьте уверены, Алена Игоревна, Козин еще набегается!
Алена сдержанно поблагодарила собеседника и аккуратно положила трубку на рычаги.
Строительство козинского гипермаркета – по разным причинам – останавливали неоднократно. Теперь «Горприроднадзор» обнаружил, что рабочие не добегают до сортира и справляют нужду у траншеи под кабель, прямо за вагончиками.
Алена бросила взгляд на фотографию. Прежде тут была городская клумба, а в последнее время дежурил заместитель начальника природоохранного ведомства Олег Вольмит. Устроив засаду в кустах, он двое суток самоотверженно фотографировал все, что происходит на стройке.
– Героический мальчик… – рассмеялась Алена.
Мало кто видел одновременно сто восемьдесят пять писающих и даже какающих в одном месте рабочих. А вот Олегу посчастливилось! Понятно, что Вольмит тут же поделился этим счастьем с журналистами, давно привыкшими к экстравагантным попыткам молодого чиновника привлечь внимание к проблемам охраны природы. Ну, а теперь выложил эти снимки и в Интернете.
«Ну, дней на пять стройку приостановят… – Алена бросила взгляд на календарь, – М-м-м, маловато!» Завершить строительство своего собственного гипермаркета к Дню независимости она успевала, но чтобы навсегда обогнать главного конкурента – Козина, пяти несчастных дней было откровенно мало.
«Хорошо бы вообще его закрыть – через суд».
Рассчитывая посоветоваться, Алена позвонила мужу, но Игорь снова был занят.
– Извини, Аленушка… я по Жгутово заседаю. Сама понимаешь…
Алена вздохнула: она все реже и реже встречалась с мужем за обедом.
Новые объекты вокруг города требовали постоянного внимания и присутствия – как ее собственного, так и со стороны ее мужа – мэра всего этого титанического хозяйства. Она жестом показала помощнице, что обед можно подавать, и развернула любовно тонированный фрагмент генплана.
Ее мечта о глобальной застройке района обретала все более четкие очертания. Работа спорилась, а строительство благодаря поддержке мужа-градоначальника давно переступило за городскую черту и вторглось на территорию слабого губернатора-коммуниста. Вчерашние пригороды становились элитными поселками, а растерянных аборигенов переселяли в новенькие панельные скворечники.
Отработанная процедура выселения и переселения через суд практически не давала сбоев. Единственный прокол случился, когда настырные мама и сын из Западного Жгутова вдруг устроили самый настоящий саботаж.
– Ох уж это Жгутово… – сокрушенно покачала головой Алена Игоревна.
Полуразвалившийся домишко из одной комнаты, совмещенной с закопченной кухонькой, вдруг превратился чуть ли не в Брестскую крепость, осажденную со всех сторон тяжелой техникой, чиновниками и ОМОНом под руководством самого заместителя начальника ГУВД Знаменцева.
Вышвырнуть упрямцев сразу было еще возможно. Проблема состояла в том, что большинство милиционеров, а сам Знаменцев уж точно, были на стороне выселяемых. Все почему-то считали, что 52-летнюю мамашу и ее 30-летнего сыночка переселять в однокомнатную городскую квартиру несправедливо.
Вот только Алена Сабурова ни уступать, ни тем более отступать не собиралась. Узнав об очередном заседании суда, где «невыселяемые» мама и сын потребовали две «двушки», она даже в сердцах обозвала их жлобами.
Так что ее муж Игорь Петрович Лущенко лишь повторил запомнившийся термин – одна беда, что прилюдно… Это и придало сугубо административной проблеме никому не нужное политическое звучание, а на помощь осажденным потянулось подкрепление.
Алена Игоревна раздраженно скатала чертеж в трубочку. Вначале шум начали поднимать обиженные и недовольные политикой мэра и активностью его жены горожане. Но вскоре к их защите подключились общественники-правозащитники и областные депутаты. И это уже было серьезно. Даже вездесущий адвокат Толя Кротов подсуетился, засветившись на баррикадах, и согласился исчезнуть с федеральных телеэкранов только тогда, когда получил встречное личное предложение Алены Игоревны.
Алена презрительно усмехнулась. Предложение было настолько заманчивым, что перед ним не устояли ни отсутствующие у Толи принципы, ни давно пропавшие амбиции, ни растраченное достоинство. Не отметились в этом противостоянии и парламентарии из Государственной думы вкупе с городскими законодателями. И те и другие прекрасно помнили, кто выделяет им квартиры и по каким ценам они выкупают у города жилье для родственников и друзей. Пожалуй, только их лояльность была надежно куплена, а молчание так же надежно обеспечено.
В дверь тактично постучали.
– Обед готов, Алена Игоревна.
Алена кивнула.
Она бы беспокоилась намного меньше, но в ее проблемах все время чувствовалось чье-то враждебное участие… постоянно! Особенно в осажденном со всех сторон милицией Жгутове. Алена давно чуяла, что без Козина там не обошлось.
«Нет, без помощи Игоря с ним уже не управиться…»
Наставники
Молодцеватый, несмотря на годы и седину, полковник Знаменцев оглядел «поле битвы». Технический прогресс добрался и сюда: посчитавшие себя победителями, осажденные жгутовцы проснулись, оказавшись окруженными бетонным забором. Ограждение возвели за ночь турецкие труженики сабуровского строительного фронта, а к восходу солнца подтянулись и свежие милицейские силы.
– Гулько, Пятаков! – решительно подозвал подчиненных Знаменцев.
– Да здесь мы, здесь… – Многоопытные офицеры неторопливо приблизились к командиру.
– Я вас для чего взял? – задал риторический вопрос Знаменцев. – Чтобы помогли необстрелянным бойцам. Научили…
– Чему учить-то, Пал Палыч?! – рассмеялся Гулько. – С бабами воевать?
– Не воевать и не с бабами! – отрезал Знаменцев. – Порядок поддерживать. Зону оцепить. Силы распределить. Ситуацию контролировать. Наладить взаимодействие. Вы же боевые парни!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Сволочь! – грохнул трубкой об стол Петр Владиленович. – Ну, Сабурова! Ну!… Ну!!. Ну!!!
Стройка
Сабуровой позвонили всего через четверть часа после появления этого красноречивого фото.
– Алена Игоревна! Победа! – счастливо доложил Вольмит. – Только что принято решение. Строительство гипермаркета, как не отвечающее санитарным требованиям, будет приостановлено!
Алена улыбнулась:
– Спасибо, Олежка, что позвонил. Надеюсь, на этот раз Петр Владиленович так легко не отделается.
– Главное закрыть, – рассмеялся Вольмит, – а потом… будьте уверены, Алена Игоревна, Козин еще набегается!
Алена сдержанно поблагодарила собеседника и аккуратно положила трубку на рычаги.
Строительство козинского гипермаркета – по разным причинам – останавливали неоднократно. Теперь «Горприроднадзор» обнаружил, что рабочие не добегают до сортира и справляют нужду у траншеи под кабель, прямо за вагончиками.
Алена бросила взгляд на фотографию. Прежде тут была городская клумба, а в последнее время дежурил заместитель начальника природоохранного ведомства Олег Вольмит. Устроив засаду в кустах, он двое суток самоотверженно фотографировал все, что происходит на стройке.
– Героический мальчик… – рассмеялась Алена.
Мало кто видел одновременно сто восемьдесят пять писающих и даже какающих в одном месте рабочих. А вот Олегу посчастливилось! Понятно, что Вольмит тут же поделился этим счастьем с журналистами, давно привыкшими к экстравагантным попыткам молодого чиновника привлечь внимание к проблемам охраны природы. Ну, а теперь выложил эти снимки и в Интернете.
«Ну, дней на пять стройку приостановят… – Алена бросила взгляд на календарь, – М-м-м, маловато!» Завершить строительство своего собственного гипермаркета к Дню независимости она успевала, но чтобы навсегда обогнать главного конкурента – Козина, пяти несчастных дней было откровенно мало.
«Хорошо бы вообще его закрыть – через суд».
Рассчитывая посоветоваться, Алена позвонила мужу, но Игорь снова был занят.
– Извини, Аленушка… я по Жгутово заседаю. Сама понимаешь…
Алена вздохнула: она все реже и реже встречалась с мужем за обедом.
Новые объекты вокруг города требовали постоянного внимания и присутствия – как ее собственного, так и со стороны ее мужа – мэра всего этого титанического хозяйства. Она жестом показала помощнице, что обед можно подавать, и развернула любовно тонированный фрагмент генплана.
Ее мечта о глобальной застройке района обретала все более четкие очертания. Работа спорилась, а строительство благодаря поддержке мужа-градоначальника давно переступило за городскую черту и вторглось на территорию слабого губернатора-коммуниста. Вчерашние пригороды становились элитными поселками, а растерянных аборигенов переселяли в новенькие панельные скворечники.
Отработанная процедура выселения и переселения через суд практически не давала сбоев. Единственный прокол случился, когда настырные мама и сын из Западного Жгутова вдруг устроили самый настоящий саботаж.
– Ох уж это Жгутово… – сокрушенно покачала головой Алена Игоревна.
Полуразвалившийся домишко из одной комнаты, совмещенной с закопченной кухонькой, вдруг превратился чуть ли не в Брестскую крепость, осажденную со всех сторон тяжелой техникой, чиновниками и ОМОНом под руководством самого заместителя начальника ГУВД Знаменцева.
Вышвырнуть упрямцев сразу было еще возможно. Проблема состояла в том, что большинство милиционеров, а сам Знаменцев уж точно, были на стороне выселяемых. Все почему-то считали, что 52-летнюю мамашу и ее 30-летнего сыночка переселять в однокомнатную городскую квартиру несправедливо.
Вот только Алена Сабурова ни уступать, ни тем более отступать не собиралась. Узнав об очередном заседании суда, где «невыселяемые» мама и сын потребовали две «двушки», она даже в сердцах обозвала их жлобами.
Так что ее муж Игорь Петрович Лущенко лишь повторил запомнившийся термин – одна беда, что прилюдно… Это и придало сугубо административной проблеме никому не нужное политическое звучание, а на помощь осажденным потянулось подкрепление.
Алена Игоревна раздраженно скатала чертеж в трубочку. Вначале шум начали поднимать обиженные и недовольные политикой мэра и активностью его жены горожане. Но вскоре к их защите подключились общественники-правозащитники и областные депутаты. И это уже было серьезно. Даже вездесущий адвокат Толя Кротов подсуетился, засветившись на баррикадах, и согласился исчезнуть с федеральных телеэкранов только тогда, когда получил встречное личное предложение Алены Игоревны.
Алена презрительно усмехнулась. Предложение было настолько заманчивым, что перед ним не устояли ни отсутствующие у Толи принципы, ни давно пропавшие амбиции, ни растраченное достоинство. Не отметились в этом противостоянии и парламентарии из Государственной думы вкупе с городскими законодателями. И те и другие прекрасно помнили, кто выделяет им квартиры и по каким ценам они выкупают у города жилье для родственников и друзей. Пожалуй, только их лояльность была надежно куплена, а молчание так же надежно обеспечено.
В дверь тактично постучали.
– Обед готов, Алена Игоревна.
Алена кивнула.
Она бы беспокоилась намного меньше, но в ее проблемах все время чувствовалось чье-то враждебное участие… постоянно! Особенно в осажденном со всех сторон милицией Жгутове. Алена давно чуяла, что без Козина там не обошлось.
«Нет, без помощи Игоря с ним уже не управиться…»
Наставники
Молодцеватый, несмотря на годы и седину, полковник Знаменцев оглядел «поле битвы». Технический прогресс добрался и сюда: посчитавшие себя победителями, осажденные жгутовцы проснулись, оказавшись окруженными бетонным забором. Ограждение возвели за ночь турецкие труженики сабуровского строительного фронта, а к восходу солнца подтянулись и свежие милицейские силы.
– Гулько, Пятаков! – решительно подозвал подчиненных Знаменцев.
– Да здесь мы, здесь… – Многоопытные офицеры неторопливо приблизились к командиру.
– Я вас для чего взял? – задал риторический вопрос Знаменцев. – Чтобы помогли необстрелянным бойцам. Научили…
– Чему учить-то, Пал Палыч?! – рассмеялся Гулько. – С бабами воевать?
– Не воевать и не с бабами! – отрезал Знаменцев. – Порядок поддерживать. Зону оцепить. Силы распределить. Ситуацию контролировать. Наладить взаимодействие. Вы же боевые парни!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109