– Пожалуйста, пожалуйста. – Дмитрий Владимирович излучал понимание и участие. Но все же непроизвольно глянул на часы. До обеда оставалось чуть более десяти минут. По старой военной привычке он никогда никуда не опаздывал, особенно если речь шла о приеме пищи. А есть уже хотелось нестерпимо. Даже вирши не писались. Но закон дает право не только адвокату выступать с заявлениями – подсудимый имеет возможность прервать любого выступающего, как только появится желание давать показания. Законодатель мудро распорядился содействовать человеку, ограниченному в правах, и давать возможность защищаться любым способом.
– Скажите, Петр Владиленович, мы с вами когда-либо встречались?
– Конечно, встречались. Неужто вы забыли?! – Козин прикрыл один глаз и смотрел на мэра. От этого он стал похож на какого-то героя романов Стивенсона. То ли на Билли Бонса, то ли на Джона Сильвера, а может, вообще на старика Генри Моргана. Хотя кто из них был одноглаз, вспомнить не смогли бы сейчас ни мэр, ни его адвокат, ни судья с прокурорами.
Мэр кивнул «пирату»:
– Конечно, не забыл. Если вы имеете в виду нашу единственную встречу с предпринимателями города. Это когда пытались создать Совет при мэрии города.
– Пытались? Ха-ха! Мне кажется, вы сделали все, чтобы этого не случилось! – Петр Владиленович снова перехватил инициативу.
Но мэр поднял руку, и все как по команде стали следить за его жестом:
– На самом деле это вы сделали все, чтобы развалить работу Совета. А он, как видите, работает и по сей день. Вас не захотели видеть в Совете сами предприниматели города. Ваши коллеги! Это очень показательно. Но не об этом речь. Я заканчиваю, ваша честь, – он понимающе кивнул в ответ на жест Колтунова, который вдруг показал ему часы и очень многозначительно постучал по ним указательным пальцем. – Я не займу много времени. А еще когда-либо мы с вами встречались лично?
– Не помню! Вы не мой герой и не мой мэр. Я за вас не голосовал и говорю открыто. Мне незачем было к вам обращаться! Но я рад, что на следующих выборах вас не будет в списках и… – Он помолчал и закончил четко и громко: – И на свободе!
– Поживем – увидим, – невозмутимо ответил Лущенко и как ни в чем не бывало завершил свою мысль: – Я не спорю ни с кем. Я лишь хочу подчеркнуть, что, несмотря на попытку представить наши отношения с Козиным и «Козерогом» как некий конфликт или спор, на самом деле ничего подобного и близко не было. У меня не было и не могло быть никаких отношений с этим человеком и его фирмой. Это я заявляю решительно. Поэтому речь идет об откровенном оговоре.
Уточнение
Прокуроры, промолчавшие почти весь допрос их свидетеля – представителя потерпевшей стороны, решили наверстать упущенное. Джунгаров поднял руку:
– Можно? Спасибо. Уточняющий вопрос. Итак, Петр Владиленович, вы сказали, что вашу заявку и собранные документы вообще не рассматривали и вернули до заседания комиссии? – Джунгаров пожирал глазами Козина, пытаясь внушить ему правильный ответ. Но он лежал на поверхности прокурорской хитрости и не требовал экстрасенсорных способностей. Петр Владиленович ухмыльнулся:
– Точно так, ваша честь. Наша заявочка вообще не входила в планы Лущенко – Сабуровой.
Мэр дернулся, чтобы вскочить и ответить этому наглому коммерсанту. Но Павлов невероятным усилием удержал его, повернувшись и схватив за руку через прутья. Это было запрещено, но конвойные милиционеры, наблюдавшие и внимавшие всем процессуальным перипетиям, как по команде отвернулись. Павлов сделал страшные глаза и удержал Игоря Петровича. Но тот был явно недоволен. Вырвал руку и уткнулся головой в колени, обхватив себя руками за плечи. Козин удовлетворенно чмокнул:
– Да-да! Именно так и запишите. Нас выкинули, даже не допустив до комиссии. Не дав возможности объяснить наш план строительства. Может, мы и не такие великие прожектеры, как Сабурова и другие. Но мы должны быть в равных условиях. Кажется, так сказано в Конституции?! – Он гордо поднял указательный палец вверх и ткнул в облезлый потолок судебного зала.
– Значит, вы не смогли свое конституционное право реализовать? – сочувственно спросил адвокат.
Козин опустил руку и ответил в тон вопросу:
– Да! Знаете ли! Лишили нас такого права!
– Ваша честь, разрешите еще одно ходатайство?
Колтунов чуть не подпрыгнул. Желудок отыгрывал последние аккорды девятой симфонии Шостаковича.
– Имейте совесть – через две минуты обед!
– Одну минуту двадцать секунд?
– Засек время!
Павлов вскочил и протянул Козину и судье одновременно по два листа:
– Знаком ли вам этот документ?
Козин вглядывался в знакомый до боли бланк. Даже на ксерокопии отчетливо виднелся бланк со сказочным бараном и витиеватой надписью «Козерог». Чем дальше он читал, тем быстрее сползала с его лица улыбка и появлялся хищный оскал. Он скомкал бумагу и бросил под ноги. Оголодавший Колтунов вообще уже ничего не понимал в игре адвоката. Он отсчитывал последние секунды, но не мог уйти на обед в неведении:
– Да что же это такое, защитник? – Он протянул непонятную бумагу жаждущим прочитать ее прокурорам. Те углубились в чтение. И растерялись не меньше судьи.
– А это всего лишь письменный отказ ООО «Козерог» от заявки, поданной в комиссию и администрацию на выделение спорного участка земли. Получено вчера по запросу. – Павлов закончил выступление и сел, переведя дыхание.
В зале установилась полная тишина. Время заседания вышло. Козин развернулся и направился к выходу. Он не обращал внимания на окрики судьи и секретаря. Он шел и твердил, как заведенный, три слова: «Сука! Роберт! Порву!»
Шерлок Холмс
Когда Джунгаров наорал на него по телефону, Брагин лишь фыркнул.
Накопать на мэра Лущенко реального компромата в отпущенные сроки не сумел бы никто – даже Шерлок Холмс. Но вот второй вопрос Брагина смутил.
– Вы уверены, что Алену можно трогать? Она девочка неслабая.
– Сериканов сказал, ему Чирков позвонил, – мрачно прояснил ситуацию Джунгаров, – лично.
Брагин присвистнул:
– А смежники нам помогут?
– Уже, – вздохнул прокурор, – записывай адрес. Некий Куксо – главный Аленин мозг. Если чекисты не ошибаются, эта козлина про Алену знает все. И это… – прокурор помедлил, – не тяни, долбай его нещадно, а лучше сразу на суд – свидетелем против Лущенко. У меня обвинение по швам трещит.
Бухгалтер
У любого хорошего хозяина должен быть кошелек, а у каждого киношного мафиози есть человек-функция. В кино его часто называют бухгалтером, хотя это давно уже не бухгалтер, а скорее человек-кошелек. Его берегут, как берегут свои денежки. Он никогда не попадается на глаза налоговикам и правоохранителям. Его все ищут, и никто не может найти.
Однако противникам семейства Лущенко повезло:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109