Правдоподобно?
— Ну, раз ты так говоришь...
— Итак, время — два пятнадцать. Мур по телефону уже прокрутил генералу записанную пленку, привязал Энн Кемпбелл и около уборной ждет, когда приедет ее папочка. У Кента своя забота. Из инструкций он помнит, что на прямой темной дороге автомобильные фары видны по крайней мере за полмили. Автомобиль, идущий со скоростью сорок пять миль в час, покроет это расстояние за минуту, даже меньше. Поэтому каждые полминуты он оглядывается — не идет ли машина, около двух пятнадцати он действительно видит свет фар и бросается в придорожную канаву переждать, пока машина пройдет.
— Кент думает, что едет ее хахаль.
— Вероятнее всего. Ему, ослепленному ревностью, даже хочется застигнуть свою неверную возлюбленную на месте преступления. Он зарядился, когда вышиб майора Боуза из дома Энн и силой взял ее. Вообще-то Кент человек уравновешенный, но в данных обстоятельствах он ведет себя импульсивно, иррационально, рассчитывает, что Энн по достоинству оценит его мужскую агрессивность, сияющие доспехи и победу над драконом в ее честь.
— Мне знаком этот тип, — поддержала меня Синтия. — Половина насильников утверждают, что женщинам нравится, когда их берут силой. Ни одна женщина это не подтверждает.
— Будем хоть немного справедливы к Кенту. Энн Кемпбелл и не старалась вывести его из этого заблуждения.
— Да, но по письму его жене он мог бы сообразить, что она порывает с ним, — сказала Синтия. — Ну да Бог с ними, оба они ненормальные. Вернемся к размышлениям. Таким образом, мимо Кента проходит машина.
— Происходит это в два пятнадцать. Машина идет с зажженными фарами. Именно их свет видела рядовой первого класса Роббинз. Мур в конце пути ехал в темноте, Энн Кемпбелл тоже. Машина проходит, Кент поднимается на одно колено. Неизвестно, узнал он «бьюик» миссис Кемпбелл или нет.
— Что же получается? Два высших офицера, генерал и полковник, разъезжают тайком по ночам на машинах своих жен? — задумчиво произнесла Синтия.
— Если бы каждая последняя собака знала твою служебную машину и за тобой закрепились позывные «Рэнди-шестой», ты бы тоже предпочла воспользоваться другой машиной.
— Я бы предпочла остаться дома... Ну ладно, пойдем дальше. Кент ускоряет шаг, и Мур в это время спешит по бревенчатой дороге, садится в свою машину у пятого стрельбища и гонит назад, на базу. Идущего навстречу Кента он не видел.
— Потому что Кент к этому моменту уже прошел пятое стрельбище либо заметил фары машины Мура, когда тот въезжал на гравийную площадку, и снова опустился в канаву. Ему уже мнится, что его возлюбленная забавляется с несколькими хахалями поочередно, меняя их каждые пятнадцать — двадцать минут. Или же Кент просто сбит с толку. Это вероятнее.
— Сбит или не сбит, но он предполагает худшее. Ему не приходит на ум, что Энн, может быть, выполняет обязанности — проверяет посты — или что она в опасности, а обе машины не имеют к ней никакого отношения. Кент убежден, что она трахается. Ты бы тоже так подумал?
— Точно так же. Я мужчина, и ничто мужское мне не чуждо. Я слишком много думаю маленькой головкой и мало — большой.
Синтия не могла сдержать смех.
— Ладно, хватит, продолжай.
— Продолжим... Наступил тот момент, о котором мы практически ничего не знаем. Кент проходит дорогу, разделяющую пятое и шестое стрельбища, и в лунном свете видит впереди на шоссе две машины — джип и проехавший мимо него «бьюик». Нам известно, что как раз в эти минуты происходит сцена между отцом и дочерью — или только что закончилась.
— В любом случае Кент остается там, где был.
— Да, мы точно знаем, что он не кинулся вперед и поэтому не узнал, что в «бьюике» приехал генерал. Кент стоит на расстоянии двухсот — трехсот ярдов и, может быть, слышит обрывки слов. Ветер как раз дул с юга. Он решает не выставлять себя на посмешище и избежать столкновения с человеком, который наверняка вооружен.
— Или стычка между отцом и дочерью уже закончилась, — высказала предположение Синтия, — и генерал вернулся к машине.
— Вполне вероятно. На этот раз машина генерала идет навстречу Кенту, и тот снова прячется в канаве. Только так это и могло происходить. Кент шел пешком, поскольку ни Кемпбелл, ни Мур не видели никаких машин.
— Машина генерала проезжает, Кент выбирается на шоссе и идет к джипу Энн Кемпбелл.
— И идет быстро, может быть, вытащив пистолет и будучи готовым ко всему — к насилию, к романтической встрече и примирению или...
Мы сидели молча, Синтия на кровати, я на стуле, прислушиваясь к шуму дождя за окном. Я думал, как, вероятно, и Синтия, не соорудили ли мы петлю для невинного человека. Пусть мы еще путаемся в деталях, но по виду Кента можно было понять, что убил он, и никто другой, об этом говорили его глаза, голос, движения. Но они свидетельствовали и о том, что Кемпбелл это заслужила, а мы не сумеем доказать его вину. Он ошибался по обоим пунктам.
Синтия спустила ноги с кровати и сказала:
— В конце концов Кент натыкается на связанную Энн Кемпбелл, в слезах, и не понимает, что произошло — то ли ее изнасиловали, то ли она ждет очередного дружка.
— Здесь мы ничего не знаем, но Кент подошел к ней медленно, осторожно, как уверяет Кэл Сивер, и присел. Энн его появлению не рада.
— Она напугана до смерти.
— Вряд ли... Энн не из таких. Но конечно, она в невыгодном положении. Происходит обмен репликами. Энн полагала, что отец бросил ее, и приготовилась ждать грузовика со сменой караула, который пройдет здесь в семь ноль-ноль. Двадцать мужиков найдут генеральскую дочку голой. Хорошая расплата с папочкой, который вторично бросил ее.
— Да, но она понимает также, что отец учитывал такую вероятность, — возразила Синтия. — Он должен приехать за ней, чтобы избежать огласки. Так или иначе, ей надо, чтобы Кент уехал.
— Во всяком случае, он ломает ее планы. Видя штык, воткнутый в землю, предлагает освободить ее. Или же допытывается, что же, собственно, все это значит, понимая, что ей не уйти от серьезного объяснения. А может быть, умоляет ее стать его женой. Энн не раз привязывали к спинке кровати в ее бункере-будуаре, она к этому делу привычная, и потому не стесняется и не пугается, а только раздражена. Мы никогда не узнаем, кто что говорил.
— К сожалению, нам известно, чем кончился этот разговор.
— Да. Кент, вероятно, стягивал шнур, чтобы заставить Энн говорить или возбудить в ней желание — этому приему он научился от нее самой. И вот в какой-то момент он так стянул шнур...
Мы сидели, снова и снова перебирая в уме цепочку событий той страшной ночи.
Синтия встала и сказала:
— Потом, направляясь к шоссе, Кент целиком осознал, что натворил, и пустился бежать. Он, вероятно, домчался до своего джипа прежде, чем выехали из дома Фаулеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
— Ну, раз ты так говоришь...
— Итак, время — два пятнадцать. Мур по телефону уже прокрутил генералу записанную пленку, привязал Энн Кемпбелл и около уборной ждет, когда приедет ее папочка. У Кента своя забота. Из инструкций он помнит, что на прямой темной дороге автомобильные фары видны по крайней мере за полмили. Автомобиль, идущий со скоростью сорок пять миль в час, покроет это расстояние за минуту, даже меньше. Поэтому каждые полминуты он оглядывается — не идет ли машина, около двух пятнадцати он действительно видит свет фар и бросается в придорожную канаву переждать, пока машина пройдет.
— Кент думает, что едет ее хахаль.
— Вероятнее всего. Ему, ослепленному ревностью, даже хочется застигнуть свою неверную возлюбленную на месте преступления. Он зарядился, когда вышиб майора Боуза из дома Энн и силой взял ее. Вообще-то Кент человек уравновешенный, но в данных обстоятельствах он ведет себя импульсивно, иррационально, рассчитывает, что Энн по достоинству оценит его мужскую агрессивность, сияющие доспехи и победу над драконом в ее честь.
— Мне знаком этот тип, — поддержала меня Синтия. — Половина насильников утверждают, что женщинам нравится, когда их берут силой. Ни одна женщина это не подтверждает.
— Будем хоть немного справедливы к Кенту. Энн Кемпбелл и не старалась вывести его из этого заблуждения.
— Да, но по письму его жене он мог бы сообразить, что она порывает с ним, — сказала Синтия. — Ну да Бог с ними, оба они ненормальные. Вернемся к размышлениям. Таким образом, мимо Кента проходит машина.
— Происходит это в два пятнадцать. Машина идет с зажженными фарами. Именно их свет видела рядовой первого класса Роббинз. Мур в конце пути ехал в темноте, Энн Кемпбелл тоже. Машина проходит, Кент поднимается на одно колено. Неизвестно, узнал он «бьюик» миссис Кемпбелл или нет.
— Что же получается? Два высших офицера, генерал и полковник, разъезжают тайком по ночам на машинах своих жен? — задумчиво произнесла Синтия.
— Если бы каждая последняя собака знала твою служебную машину и за тобой закрепились позывные «Рэнди-шестой», ты бы тоже предпочла воспользоваться другой машиной.
— Я бы предпочла остаться дома... Ну ладно, пойдем дальше. Кент ускоряет шаг, и Мур в это время спешит по бревенчатой дороге, садится в свою машину у пятого стрельбища и гонит назад, на базу. Идущего навстречу Кента он не видел.
— Потому что Кент к этому моменту уже прошел пятое стрельбище либо заметил фары машины Мура, когда тот въезжал на гравийную площадку, и снова опустился в канаву. Ему уже мнится, что его возлюбленная забавляется с несколькими хахалями поочередно, меняя их каждые пятнадцать — двадцать минут. Или же Кент просто сбит с толку. Это вероятнее.
— Сбит или не сбит, но он предполагает худшее. Ему не приходит на ум, что Энн, может быть, выполняет обязанности — проверяет посты — или что она в опасности, а обе машины не имеют к ней никакого отношения. Кент убежден, что она трахается. Ты бы тоже так подумал?
— Точно так же. Я мужчина, и ничто мужское мне не чуждо. Я слишком много думаю маленькой головкой и мало — большой.
Синтия не могла сдержать смех.
— Ладно, хватит, продолжай.
— Продолжим... Наступил тот момент, о котором мы практически ничего не знаем. Кент проходит дорогу, разделяющую пятое и шестое стрельбища, и в лунном свете видит впереди на шоссе две машины — джип и проехавший мимо него «бьюик». Нам известно, что как раз в эти минуты происходит сцена между отцом и дочерью — или только что закончилась.
— В любом случае Кент остается там, где был.
— Да, мы точно знаем, что он не кинулся вперед и поэтому не узнал, что в «бьюике» приехал генерал. Кент стоит на расстоянии двухсот — трехсот ярдов и, может быть, слышит обрывки слов. Ветер как раз дул с юга. Он решает не выставлять себя на посмешище и избежать столкновения с человеком, который наверняка вооружен.
— Или стычка между отцом и дочерью уже закончилась, — высказала предположение Синтия, — и генерал вернулся к машине.
— Вполне вероятно. На этот раз машина генерала идет навстречу Кенту, и тот снова прячется в канаве. Только так это и могло происходить. Кент шел пешком, поскольку ни Кемпбелл, ни Мур не видели никаких машин.
— Машина генерала проезжает, Кент выбирается на шоссе и идет к джипу Энн Кемпбелл.
— И идет быстро, может быть, вытащив пистолет и будучи готовым ко всему — к насилию, к романтической встрече и примирению или...
Мы сидели молча, Синтия на кровати, я на стуле, прислушиваясь к шуму дождя за окном. Я думал, как, вероятно, и Синтия, не соорудили ли мы петлю для невинного человека. Пусть мы еще путаемся в деталях, но по виду Кента можно было понять, что убил он, и никто другой, об этом говорили его глаза, голос, движения. Но они свидетельствовали и о том, что Кемпбелл это заслужила, а мы не сумеем доказать его вину. Он ошибался по обоим пунктам.
Синтия спустила ноги с кровати и сказала:
— В конце концов Кент натыкается на связанную Энн Кемпбелл, в слезах, и не понимает, что произошло — то ли ее изнасиловали, то ли она ждет очередного дружка.
— Здесь мы ничего не знаем, но Кент подошел к ней медленно, осторожно, как уверяет Кэл Сивер, и присел. Энн его появлению не рада.
— Она напугана до смерти.
— Вряд ли... Энн не из таких. Но конечно, она в невыгодном положении. Происходит обмен репликами. Энн полагала, что отец бросил ее, и приготовилась ждать грузовика со сменой караула, который пройдет здесь в семь ноль-ноль. Двадцать мужиков найдут генеральскую дочку голой. Хорошая расплата с папочкой, который вторично бросил ее.
— Да, но она понимает также, что отец учитывал такую вероятность, — возразила Синтия. — Он должен приехать за ней, чтобы избежать огласки. Так или иначе, ей надо, чтобы Кент уехал.
— Во всяком случае, он ломает ее планы. Видя штык, воткнутый в землю, предлагает освободить ее. Или же допытывается, что же, собственно, все это значит, понимая, что ей не уйти от серьезного объяснения. А может быть, умоляет ее стать его женой. Энн не раз привязывали к спинке кровати в ее бункере-будуаре, она к этому делу привычная, и потому не стесняется и не пугается, а только раздражена. Мы никогда не узнаем, кто что говорил.
— К сожалению, нам известно, чем кончился этот разговор.
— Да. Кент, вероятно, стягивал шнур, чтобы заставить Энн говорить или возбудить в ней желание — этому приему он научился от нее самой. И вот в какой-то момент он так стянул шнур...
Мы сидели, снова и снова перебирая в уме цепочку событий той страшной ночи.
Синтия встала и сказала:
— Потом, направляясь к шоссе, Кент целиком осознал, что натворил, и пустился бежать. Он, вероятно, домчался до своего джипа прежде, чем выехали из дома Фаулеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119