ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Подрядчик, кстати сказать, честный бизнесмен, заплатил Позилико пятьдесят тысяч долларов за обеспечение порядка среди рабочих во время строительства какого-то крупного здания. Беллароза забрал себе половину этой суммы — двадцать пять тысяч долларов, — но заявил Позилико, что тот вытряхнул из подрядчика больше — сто тысяч. Позилико отрицал это и пообещал представить веские доказательства своей правоты «бригадиру». Фрэнку Белларозе вовсе не хотелось, чтобы он оказался не прав, тем более что этот спор происходил на глазах у других людей. Он хотел, чтобы Позилико выразил свое уважение к нему, чтобы он сознался в неправоте, попросил пощады. Или, если уж он так настаивал на своей невиновности, чтобы сделал это, показав, что он напуган. Но Вито Позилико тоже обладал самолюбием, и хотя он всячески выказывая почтение, тем не менее был очень тверд в отрицании своей вины. Он сказал: «Фрэнк, хочешь, через пятнадцать минут подрядчик будет здесь? Ты сам у него спросишь». Позилико поднес к губам чашку, чтобы отхлебнуть кофе, а Фрэнк Беллароза в этот момент достал откуда-то кусок свинцовой трубы и с размаху вмазал ею по пальцам Позилико, разбив чашку и зубы своему подчиненному. Затем он встал и начал избивать его этой трубой так, что у малого не осталось ни одной целой кости. Это вам в качестве иллюстрации.
Ну и ну. Я отошел от руля и прислонился спиной к ограждению. Да, мне совсем не трудно было представить Белларозу со свинцовой трубой в руке, с сигарой во рту, ломающим человеку кости только за то, что тот вызвал у него подозрения в утаивании денег. Он и Ричарду сломал бы руку за то, что тот унес его салат, будь мы в его клубе, а не в моем. И этот человек нравился Сюзанне! Я безучастно смотрел, как, предоставленный сам себе, поворачивается штурвал. Зло и преступление в полной мере можно понять только тогда, когда о них рассказывают в форме конкретной истории. От сообщения об убийстве девяти человек на пути к власти становится немного не по себе, но подробный рассказ о том, как Фрэнк размозжил лицо Вито Позилико обломком свинцовой трубы, производит чрезвычайно сильное впечатление.
Мистер Манкузо прервал ход моих мыслей:
— Что общего может быть между вами и этим человеком?
— Вы выполняете здесь задание вашего руководства, мистер Манкузо, или пытаетесь спасти мою душу?
— И то и другое, мистер Саттер, так как в данном случае обе эти миссии совпадают по смыслу. — Он внимательно посмотрел на меня, затем сказал: — Я не знаком с вами, мистер Саттер, но много знаю о вас. Я знаю, что вы верующий человек, законопослушный гражданин, глава семьи, удачливый и уважаемый адвокат и член престижных клубов, вы — ветеран войны. Фрэнк Беллароза — это язва на теле общества, это неисправимый преступник, человек, который вечно будет гореть в аду.
Последние слова меня несколько удивили, и Манкузо, видимо, заметил это.
— Не стану спорить с вами. Заканчивайте свою мысль, — произнес я.
— Нам нужна ваша помощь.
— Что вы имеете в виду?
— У нас есть санкция суда на прослушивание телефона Белларозы. Но вы, конечно, в курсе, что он не ведет по телефону важных разговоров, поэтому...
— Так вы подслушивали мои разговоры с ним?
— Да. Мы знаем о деле с конюшней, о том, что он попросил вас прогуляться с ним в Фокс-Пойнт. К счастью, у вас прекрасное чувство юмора. Я рад, что ему не удалось запугать вас. Он почти не реагирует на ваши саркастические замечания. Интересно почему?
— Вероятно, я слишком тонко шучу, мистер Манкузо.
— Возможно. Так вот, мы в курсе, что вы с вашей женой уже были у него в гостях, у нас есть фотографии, где вы машете нам рукой, есть фотографии, снятые во время вашей прогулки с ним в Фокс-Пойнте. Мы знаем также, что вы ходили вместе с женами в ваш клуб, что это привело к определенным проблемам во взаимоотношениях с вашими друзьями. Мы также слышали несколько разговоров вашей жены с миссис Белларозой и с самим мистером Белларозой. — Он посмотрел на меня, потом добавил: — Ваша жена проводит довольно много времени в поместье вашего соседа, не так ли? Насколько мы поняли, она рисует что-то в «Альгамбре»? Так?
— Моя жена — профессиональный художник. Художники, писатели и проститутки работают на заказ любого лица, если им платят наличными.
— Но адвокаты так не поступают?
— Все зависит от суммы.
— Ваша жена не брала денег за картины, которые она рисует для Белларозы.
— Откуда вы знаете?
— Есть вещи, которые я знаю, и с удовольствием поделился бы ими с вами, мистер Саттер, если бы вы оказали мне кое-какие услуги.
Я промолчал.
— Мы хотели бы, — сказал он, — чтобы вы установили в доме Белларозы два-три подслушивающих устройства. Одно — у него в кабинете, одно — в вестибюле и, возможно, одно — в оранжерее, где он часто беседует со своими головорезами. Еще одно — обязательно на кухне: там он постоянно занимается делами, так как является истинным итальянцем. — Мистер Манкузо обнажил свои зубы в улыбке.
— Как насчет спальни?
— Нет, этим мы не занимаемся. — Он добавил: — Да там ничего интересного и не происходит. — Он подошел ко мне и взял меня за руку, словно пытался удержать равновесие. — Так мы можем рассчитывать на вас?
— Нет.
— Почему нет?
— Ну... потому что я — его адвокат.
Он отпрянул назад, словно я только что ему сообщил, что у меня заразная болезнь.
— Вы серьезно?
— Да. Если точнее, он хочет, чтобы я представлял его в суде по делу об убийстве Хуана Карранцы. — Я наблюдал за лицом мистера Манкузо, и, честно признаюсь, на нем не было ни тени удовольствия.
Он отошел к другому борту и стал смотреть на море.
Я понял, что совершил тактическую ошибку, раскрыв секрет, который Беллароза, возможно, хотел сохранить до того момента, пока его не придут арестовывать. Но это была небольшая промашка, я знал, что совершу еще немало ошибок, так как прежде занимался лишь налогами и оформлением сделок по недвижимости. К тому же Беллароза сам хотел, чтобы я поговорил с Манкузо о Феррагамо.
— Хотите знать, почему я согласился защищать его? — спросил я.
Не оборачиваясь ко мне, Манкузо ответил:
— Я могу строить разные предположения, мистер Саттер, но одно я могу сказать совершенно точно — это не связано с деньгами.
— Нет, не связано. Я просто отплачиваю ему за оказанную услугу. Но главная причина в том, что я уверен — Беллароза не совершал именно этого преступления.
— Уверены? Почему вы в этом уверены? — обернулся он ко мне.
— Среди прочих причин та, что Беллароза убедил меня, когда сказал, что Альфонс Феррагамо, федеральный прокурор, состряпал это дело, чтобы запрятать его за решетку. Вернее, не запрятать за решетку, а натравить на него колумбийцев или его собственных друзей, которые не захотят иметь неприятностей с колумбийцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183