— Ну вот, смотри сколько тебе захочется.
Дыхание у Алека резко участилось при виде гладкой белой кожи.
— Боже мой, Кэтрин, ты настоящее совершенство! — проговорил Алек хриплым голосом.
Нахмурившись, Кэтрин снова потянулась за рубашкой.
— Ты не будешь смотреть на меня, если собираешься смеяться.
Выхватив рубашку, Алек бросил ее на пол.
— Да ты хоть сама понимаешь, насколько красива? Кэтрин недоверчиво посмотрела на него:
— Ты первый, кто так считает.
— Значит, остальные просто слепы. — Алек снова забрался на кровать и лег рядом с Кэтрин, поцеловав ее густые распущенные волосы. — Как можно не замечать такие роскошные волосы?
— Они рыжие, Алек.
— Я знаю. Они напоминают мне море. Кэтрин вскинула бровь:
— Последний раз я проверила и убедилась, что оно зеленое или голубое. Но определенно не рыжее.
— Оно такое, когда солнце всходит или садится. — Алек намотал на палец завиток волос. — На побережье Суффолка оно всходит над водой. Когда я был мальчиком, то любил наблюдать, как солнце зажигает море. Пожар заканчивался в пене у берега. — Он пальцами расчесал спутанные завитки. — Как твои волосы, такие непослушные и растрепанные.
Улыбка коснулась губ Кэтрин.
— И ты говоришь, что не поэт и не знаешь красивых слов.
— Видишь, что ты со мной делаешь — превращаешь в поэта.
Тихий смех Кэтрин перешел во вздох, когда Алек провел рукой вниз по ее щеке и коснулся россыпи веснушек на верхней части груди.
— А знаешь, что говорят о веснушках? Что это волшебные укусы любви.
Кэтрин недоверчиво прищурила глаза:
— Кто так говорит?
— Кто-то должен. А разве они не похожи на это? Кэтрин засмеялась.
— Не знаю. А что такое укус любви?
Алек поцеловал Кэтрин чуть пониже плеча так сильно, что от поцелуя на коже остался багрово-синий след. Он потер пятно большим пальцем.
— Вот поцелуй любви. Видишь? — спросил он и стал целовать веснушки на нижней части груди. — А что касается худобы… у тебя достаточное количество плоти на всех нужных местах. Например, здесь.
Кэтрин застонала, когда Алек провел языком вокруг соска. Он тут же напрягся. Алек стал прокладывать поцелуями дорожку вниз, и вскоре его язык погрузился в пупок.
— И здесь. — Он запечатлел влажный поцелуй на животе.
В следующее мгновение его губы оказались над огненно-рыжими завитками, которые едва прикрывали шелковистые лепестки. Когда он поцеловал Кэтрин между ног, она ахнула и попыталась отстранить его.
— О Господи, Алек, что ты делаешь? Он приподнял голову и улыбнулся:
— Нарушаю правила. Кэтрин широко раскрыла глаза:
— Ой, так вот что происходит на картинке…
— Какой картинке?
Покраснев, она, заикаясь, пролепетала:
— Н-не обращай вн-нимания.
— Ты опять про эту мерзкую книжку? На сей раз ты меня заинтересовала. Там действительно есть картинка с изображением того, как люди это делают?
— Ну… есть… но я не могла понять, почему мужчина это делает…
Алек слегка сжал зубами твердый узелок плоти, и Кэтрин, ахнув, толкнулась ему навстречу.
— Так вот почему…
— Хочешь еще?
Он коснулся языком узелка. И хотя Кэтрин закраснелась от смущения, она тем не менее обхватила его голову и прижала к себе. Алек пососав набухший бутон, погрузил язык внутрь.
Мускусный аромат едва не свел его с ума, ему захотелось доставить Кэтрин еще большее удовольствие. Он с восторгом наблюдал за тем, как она извивалась под ним, издавая легкие стоны, которые еще более побуждали его к действию. Он должен доставить ей такое удовольствие, которое она будет вспоминать и тогда, когда узнает о его лжи.
В какой-то момент Кэтрин содрогнулась всем телом, и Алек понял — она достигла вершины наслаждения.
Приподнявшись, он раздвинул атласные бедра и одним резким движением вошел в нее.
Кэтрин вскрикнула и обхватила Алека за плечи:
— Ага… вот так… еще глубже…
Она приподняла бедра, впуская Алека еще глубже, и он застонал:
— О, Кэтрин… ты просто божественна… а-ах!..
— А ты определенно Александр Великий.
Алек засмеялся, продолжая совершать толчки, стремясь навсегда покорить Кэтрин, чтобы она никогда впредь не сожалела о том, что выбрала его.
Наконец Алек позволил себе излить свое семя.
Когда он — опустошенный, удовлетворенный — наконец упал без сил на Кэтрин, она прошептала:
— Я люблю тебя, Алек.
И он понял, что больше не может ей лгать.
Глава 25
Опасайтесь коварных матерей — они способны разрушить все ваши планы.
Аноним. Руководство для повесы
Кэтрин совсем не собиралась произносить эти слова, но, произнеся, нисколько о том не пожалела.
Алек отстранился, в его взгляде читался ужас. Кэтрин растерянно заморгала, сердце у нее упало.
— Ты не можешь. Ты не должна, — сказал Алек.
Это была совсем не та реакция, которую она ожидала.
— Почему нет? — прошептала Кэтрин, чувствуя, что пережитое удовлетворение от их единения медленно уходит от нее.
Она повернулась на бок и посмотрела на Алека:
— В чем дело? Что случилось?
— Ты не можешь любить меня. — Произнесенные хриплым шепотом слова пронзили нежное сердце Кэтрин. — Ты не должна любить меня.
— Это не такая штука, которую можно включить или выключить. Я так чувствую. — Кэтрин постаралась подавить в себе неожиданно возникший страх. — Но если ты чувствуешь иначе…
— То, как я себя чувствую, не имеет никакого отношения к делу. — Алек наконец посмотрел на Кэтрин, и она по его глазам поняла, что его что-то мучает. — Боже мой, как же ты будешь меня ненавидеть…
— Не говори глупости, — сказала Кэтрин, чувствуя, как ее страх возрастает. — Как я могу ненавидеть тебя, если только что сказала, что люблю?
— Это будет нетрудно, поверь мне. Есть нечто такое, что я…
Алек не успел закончить фразу, потому что кто-то попытался открыть дверь.
— Уходи! — крикнул Алек, заметив, как напряглась Кэтрин. — Я болен.
Последовало молчание, и Кэтрин расслабилась. Но тут она услышала, что в замке поворачивается ключ. Должно быть, кто-то отыскал его под дверью.
Кэтрин успела натянуть на себя покрывало до подбородка, когда дверь вдруг распахнулась и на пороге появилась рассвирепевшая миссис Меривейл.
Чертыхнувшись, Алек сел в кровати:
— Приветствую вас, миссис Меривейл.
— Не смейте меня приветствовать… исчадие ада!
— Он не исчадие ада! — запротестовала Кэтрин. Взгляд миссис Меривейл устремился на дочь, она обогнула кровать с той стороны, где находилась Кэтрин.
—Дура набитая! — рявкнула миссис Меривейл. — И хотя ты относишься к числу тех, кто гордится своим умом, ты бываешь иногда удивительно глупой!
Алек вступился за Кэтрин:
— Не вините ее — во всем виноват я.
— Поверьте мне, я это знаю, — парировала миссис Меривейл. — Вы позаботились о том, чтобы она вышла замуж за вас, не так ли? Она могла бы выйти за сэра Сидни, но вы поспешили обесчестить ее, вы… дьявол!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77