Кэтрин с трудом выдавила из себя улыбку:
— Это звучит довольно зловеще. Не уверена, что способна воспринять все твои секреты.
— Прости меня, дорогая, но это очень важно. — Закрыв дверь, Алек кивнул в сторону своих собеседников: — Ты знаешь Берна, ты слышала, как я говорил тебе о Дрейке-ре. Они… гм…
— Твои друзья. Да, я знаю.
— Они не только мои друзья, Кэтрин. — Алек вобрал в легкие побольше воздуха. — Они мои братья. Мои единокровные братья.
Кэтрин недоуменно посмотрела на Алека:
— Но ведь это означает, что…
— Что мой отец — его высочество. Моя мать имела кратковременную связь с принцем. И я — результат этой связи.
Кэтрин не могла поверить в то, что услышала.
— А принц знает об этом?
— Никто не знает, кроме двух старых слуг графа.
А Алек доверил этот секрет и ей. Он сын принца. Нуда, конечно же! Теперь это объясняло очень многое: почему старый граф так сурово обращался с Алеком, почему сам Алек не любил говорить о своих родителях… И почему он смотрел на Кэтрин с таким страхом.
Кэтрин улыбнулась Алеку ободряющей улыбкой:
— Для меня это не имеет значения. Мне безразлично, кто твой отец. Безразлично, кто твои друзья или братья. Мне небезразличен только ты!
Алек на мгновение застыл, а затем, словно внезапно вспомнив о присутствующих, посмотрел в сторону братьев. Те что-то невнятно проговорили о необходимости найти еще немного бренди и вышли.
Как только дверь закрылась, Кэтрин сказала:
— А теперь ты ответишь на мой вопрос?
Лицо Алека просветлело, и он сделал шаг к ней навстречу.
— Ты наверняка знаешь ответ.
— Я хочу услышать от тебя.
— Очень хорошо. — Алек обнял Кэтрин и притянул к себе. — Я люблю тебя, Кэтрин. Я люблю тебя и всегда буду любить.
Их губы встретились, и сердце Кэтрин готово было выпрыгнуть из груди. Поцелуй Алека был такой нежный и такой пылкий, что она не могла поверить в то, что когда-то хотела добровольно от него отказаться.
Слегка отстранившись, Алек добавил:
— Я начал влюбляться в тебя с той минуты, когда ты сказала, что я слишком беззаботен, чтобы превратить свою жизнь в клише.
Кэтрин взяла его лицо в ладони.
— Ой, Алек, я так люблю тебя! Очень-очень! — Глаза Кэтрин сияли от счастья.
— Достаточно для того, чтобы выйти за меня замуж? — хриплым голосом спросил Алек. — Я мало что могу тебе предложить взамен, но если мы сдадим Эденмор в аренду…
— Мы не сдадим Эденмор в аренду. — Кэтрин обняла его за шею. — Моего приданого хватит, чтобы восстановить его.
Алек слегка нахмурился:
— Я сказал вполне определенно: обойдусь без твоих денег. Я смогу позаботиться о тебе сам.
— Если ты думаешь, что я позволю тебе служить в кавалерии, где тебя могут убить, или скакать на арене цирка вместе с другими хорошенькими сеньорами, то можешь сразу выбросить это из головы.
Алек на некоторое время задумался, а затем отрицательно покачал головой:
— Нет, я не могу. Ловелас заявит, что я использовал поцелуи для того, чтобы заполучить твое приданое.
— Почему тебя волнует то, что он скажет? Мне это определенно все равно.
Алек удивленно вскинул бровь:
— Ты изменила свое мнение о Сидни? Ты решила, что он все-таки не самый лучший мужчина в Англии?
— Разумеется, он самый лучший мужчина. — Видя, что Алек нахмурился, Кэтрин добавила с улыбкой: — Но я не хочу самого лучшего мужчину, хочу Александра Великого, который безрассуден и порочен и делает то, что ему нравится, который считает поэзию утомительной и уверен, что женщины должны высказывать свое мнение. Я хочу тебя, Алек. И свое приданое. Я отказываюсь выйти за тебя замуж до тех пор, пока я не смогу иметь то и другое.
Алек не смог сдержать улыбку.
— Вот как!
— Я не собираюсь есть стряпню миссис Браун или мириться со скульптурой леди Годивы в спальне из-за того, что мы не сможем позволить себе ничего другого. Так что ты можешь теперь принять мое приданое.
В глазах Алека сверкнули знакомые Кэтрин озорные огоньки.
— Хорошо. Но только при двух условиях.
— Каких же?
— Первое: ты должна отложить солидную долю своего приданого для наших детей.
— Я бы иначе и не поступила, — улыбнулась Кэтрин. — А второе?
— Ты иногда будешь приглашать к нам сеньору Энкантадор.
Кэтрин кокетливо посмотрела на Алека:
— Право, не знаю. Сеньора Энкантадор — весьма своеобразная особа. Она любит только повес.
— Ей придется удовольствоваться сыном повесы. А как ты? Согласишься ли взять этого безрассудного типа, побочного сына всем известного распутника, в мужья?
— Да, мой Великий Александр, — шепотом проговорила Кэтрин, подставив губы для поцелуя. — Совершенно определенно — да.
Эпилог
Некоторые мужчины просто не созданы для того, чтобы быть повесами.
Аноним. Руководство для повесы
Кэтрин посмотрела на отражение в напольном зеркале, которое было установлено в ее недавно отремонтированной гардеробной. Вероятно, следовало бы установить его только после рождения первого ребенка.
Тогда бы ей не пришлось видеть себя в рубашке, похожей на оливку на палке, хотя ее беременности всего лишь пять месяцев. А как она будет выглядеть в девять месяцев — как насаженная на вертел дыня? Это наверняка подвергнет Алека испытанию на постоянство его заверений о том, что она становится все красивее.
Дверь открылась, и в комнату вошла миссис Меривейл, которая успела освоиться в Эденморе и чувствовала себя здесь так же уютно, как если бы это был ее собственный дом. Она привезла с собой детей, вероятно, с расчетом на то, чтобы новые слуги Кэтрин присмотрели за ними.
Кэтрин с улыбкой погладила свой животик.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Прекрасно!
Миссис Меривейл подвела дочь к туалетному столику:
— Но почему ты стоишь, мой ангел? Ты не должна рисковать здоровьем наследника его сиятельства.
Кэтрин сдержанно улыбнулась:
— А если это будет девочка?
— Тогда ты попытаешься снова, — назидательным тоном проговорила миссис Меривейл.
Они с Алеком будут пытаться снова и снова, несмотря ни на что, и с большим удовольствием.
— Я не могу сейчас сидеть. Я должна одеться. Лорд Дрейкер и его сестра должны прибыть с минуты на минуту.
Миссис Меривейл с недовольным видом возвела глаза к небу:
— Твой муж и его непристойные друзья!.. Хочу надеяться, что лорд Дрейкер не столь плох; очень разумно с твоей стороны предложить ему привести свою сестру. Но мне никогда не будет нравиться мистер Берн.
— Не знаю. Я испытываю к нему теплые чувства. — В глубине души Кэтрин чувствовала, что мистер Берн указал Алеку на нее не только из-за ее приданого, но и потому, что полагал, что они подходят друг другу. Конечно же, мистер Берн стал бы решительно отрицать подобное обвинение, ибо предпочитал, чтобы его считали порочным.
Как и ее муж. Кэтрин снова улыбнулась, посмотрев на свой животик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77