— Бог мой! — в восторге прошептала Келли, и глаза ее заблестели. — Просто не могу дождаться, чтобы послать этот снимок Маку. Он будет прыгать до потолка!
— А ты можешь очутиться в могиле, — мрачно заметил Ник. — Можешь упомянуть об этом, когда будешь объяснять, какой ты прекрасный репортер.
— Ты преувеличиваешь! — возразила она. — Это не так уж…
— Замолчи, черт возьми! — гневно оборвал он. Глубоко вдохнув, он медленно процедил сквозь зубы: — Ты, возможно, не заметила, но я немного недоволен тобой, Келли. Даже можно сказать, взбешен. Так что если хочешь доехать до отеля в целости и сохранности, то лучше воздержись от очередных идиотских выступлений и помолчи.
— Идиотских! Я не сказала и не сделала ничего идиотского, и…
— Келли! — В его голосе прозвучало такое бешенство, что она замолчала.
— Ну ладно! — Она сердито посмотрела на него. — Но учти, что, когда мы вернемся, я продолжу разговор.
Ник окатил ее таким ледяным взглядом, что у нее мурашки побежали по коже.
— Буду ждать с нетерпением, — проговорил он с холодной любезностью.
Они молчали до тех пор, пока не вошли в свой номер. Ник зажег свет и направился прямо к бару. Налив себе двойную порцию бренди, он выпил его одним глотком и только тогда посмотрел на Келли, стоящую посреди комнаты.
— Тебе я даже не предлагаю, — сказал он, выходя из-за стойки бара и прислонясь к высокому стулу. — У тебя и так была достаточно волнующая ночь, не так ли?
— Ты ведешь себя просто смешно. Я отказываюсь стоять здесь, словно провинившийся ребенок, и выслушивать упреки за то, что я просто делала свою работу. — Она сжала «лейку», которую все еще держала в руке. — Надеюсь, ты меня извинишь, но я хотела бы поскорее проявить это и отправить Маку.
Ник сурово сжал губы.
— Нет, не извиню, — сказал он, сделав еще глоток бренди. — Ты никуда не пойдешь, пока мы все не выясним. — Ник нетерпеливо нахмурился. — Можешь не волноваться за свою драгоценную пленку. Ты чуть не заплатила за нее слишком большую цену, и я теперь не могу позволить, чтобы с ней что-нибудь случилось. Завтра утром мы отвезем ее в аэропорт и передадим курьеру, чтобы он вручил ее в жаждущие руки твоего редактора. А теперь положи фотоаппарат и сядь.
Келли готова была возразить, но властные интонации в голосе Ника заставили ее промолчать. С демонстративной неторопливостью она подошла к белой бархатной кушетке и села, положив фотоаппарат на столик рядом. Слегка поклонившись, она произнесла с насмешливой покорностью:
— Как господину будет угодно.
— Очень смешно. Надеюсь, ты простишь меня, но я не нахожу твое сегодняшнее представление таким уж веселым. Не люблю черную комедию.
Келли сбросила изумрудного цвета босоножки и подобрала под себя ноги.
— А ты не слишком преувеличиваешь? В конце концов, ничего страшного не произошло. Я сделала снимок, и это вызвало некоторое замешательство, но никто не пострадал. Ты же попадал и в более опасные ситуации, Ник.
— Но я ведь не пятифутовая малявка, которая весит вдвое меньше, чем ее противник, — резко парировал он. — Почему ты просто не отдала им пленку? Тебе никогда не приходило в голову, что арабы вообще болезненно реагируют, когда женщина унижает их физически. Я видел лицо этого лысого он был в смертельной ярости. Тебе повезло, что он не разорвал тебя голыми руками.
— Я понятия не имела, что он араб, и вообще я прекрасно справлялась, пока он не схватил меня сзади, — возмущенно сказала Келли. — Нечего относиться ко мне, как к хрупкой безделушке, просто потому, что ты помог мне выпутаться. Если бы тебя не было, я бы и сама как-нибудь вырвалась. Я достаточно долго жила самостоятельно, пока ты не вторгся в мою жизнь, Ник О'Брайен!
— Если то, чему я был свидетелем, для тебя обычное дело, то очень странно, что ты дожила до этих лет. — Он хмуро отвернулся, залпом допил бренди и со стуком поставил стакан на стойку. — Ты хоть представляешь, что я испытал, когда увидел тебя с этими головорезами и знал, что каждый из них может искалечить тебя, прежде чем я добегу до вас сквозь толпу?
— Я не знала, что ты все видишь. Насколько я помню, ты был в тот момент слишком занят сеньорой Домингес. Как тебе удалось оторваться от такой сексуальной красотки?
— Ты прекрасно знаешь, что мне наплевать на Марию. Я использовал ее только для того, чтобы отвлечь твое внимание от Хадира.
— Но тогда это унизительно для нас обоих, — воскликнула Келли, не обращая внимания на облегчение, испытанное от его слов. — Твоя южноамериканская малышка, возможно, и не против того, что ты ею манипулируешь, но я-то уж точно не согласна. Я хочу строить свою жизнь и свою карьеру по своему усмотрению, и не думай, что я потерплю твое вмешательство. Что, если бы я стала учить тебя, как делать твою работу? Не сомневаюсь, что мой совет полетел бы обратно мне в лицо.
— Но это другое дело. Моя работа не требует сражаться с целой командой тяжеловесов, чтобы получить сюжет для статьи.
— Согласна, — язвительно признала Келли. — Ты, по-видимому, делаешь это преимущественно для собственного развлечения. У меня хотя бы есть серьезный повод для таких действий.
— Серьезный! Ты понимаешь, что говоришь? — Его синие глаза яростно метали молнии. — Тебя чуть не убили из-за какого-то дурацкого снимка! Так вот, я устал волноваться и ждать, во что ты ввяжешься в следующий момент.
— А кто вообще просил тебя волноваться из-за меня? — возмущенно закричала Келли. — Я же сказала, что могу сама о себе позаботиться!
Ник медленно выпрямился, его лицо окаменело, словно превратилось в высеченную из гранита маску.
— Тогда и заботься о себе сама, — с горечью сказал он и быстро направился к двери. — Бог свидетель, я раскаиваюсь, что пустил тебя в свой дом тогда в Сан-Франциско. — Он с грохотом захлопнул за собой дверь.
Келли целую минуту смотрела на дверь, прежде чем смогла наконец осознать, что произошло.
— Черт, — прошептала она, чувствуя, как слезы застилают глаза и безудержно текут по лицу. — Будь ты проклят, Ник О'Брайен. Ненавижу тех, кто уклоняется от битвы!
И будь проклят ее непослушный язык, горестно думала она, вставая и медленно бредя в спальню. Ну почему она не могла хоть раз сдержаться и проявить женскую гибкость, вместо своей обычной воинственной независимости. А что, если Ник ушел навсегда? Как во сне Келли направилась в ванную, оформленную бело-золотой плиткой, механически сбрасывая с себя одежду. Она надела шапочку для душа и включила теплую воду. Слезы нескончаемым потоком струились по ее щекам и капали с подбородка, несмотря на все попытки остановить их.
Да уж, подходящее время она выбрала для ссоры с Ником! Эта знойная нимфоманка так и хочет прыгнуть на него. А что, если он сейчас пошел прямо к ней? Он ведь знал, где эта Мария остановилась, уж она-то об этом позаботилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46