— Неплохой кадр, правда? — холодно заметила она. — Лично я очень им горжусь. Если допустить, что фото может говорить, то это одно из самых красноречивых. — Несколькими днями раньше она сфотографировала Ника в обществе пышнотелой красотки в одном французском ресторане.
— Ну, то, что моя рука лежит на бедре у этой дамы, вряд ли может кого-то скомпрометировать, — небрежно заметил он. — Возможно, что это проявление чисто платонической нежности.
— Но взгляд, которым смотрит на вас сеньора Домингес, чуть не расплавил пленку в моем фотоаппарате, — возразила Келли. — А через пять минут вы ушли, даже не дождавшись заказанного обеда, и отправились сюда, в вашу квартиру. А уехала сеньора Домингес в десять утра следующего дня.
— И все это время вы дежурили снаружи? — насмешливо бросил О'Брайен. — Вам следовало бы зайти, Кудряшка. Не могу сказать, что мне так уж нравится любовь втроем, но в вашем случае я бы сделал исключение.
Келли почувствовала, как краска заливает лицо.
— Мне наплевать на ваши любовные похождения, мистер О'Брайен. Я не сомневаюсь, что у вас было больше любовниц, чем можно себе представить. Если я и сделала этот снимок, то лишь для того, чтобы иметь возможность добиться встречи с вами. Это был мой единственный шанс.
— О, какой страшный удар по моему самолюбию! — Ник трагически свел брови. — А я-то надеялся, что вы дрожали от холода под моим окошком единственно от страсти к моему молодому мужественному телу.
Черт бы его побрал, в отчаянии подумала Келли. И черт бы побрал ее привычку вспыхивать, как рождественская елка, по любому поводу. Как, интересно, ей поддерживать имидж все повидавшей циничной женщины-репортера, если она до сих пор краснеет, словно школьница!
— Зря надеялись, — резко бросила она. — Вам, по-видимому, вполне хватало заботы сеньоры Домингес.
— Вообще-то так и было, — согласился О'Брайен, словно бы припоминая. — Но вам не стоит ревновать, моя дорогая. Я всегда предпочитал блондинок.
— А ваше досье говорит, что вы имели дело с брюнетками вдвое чаще, чем с блондинками, — язвительно заметила Келли.
— Ну, блондинки блондинкам рознь, — многозначительно сказал Ник, протягивая руку и накручивая на палец один из ее локонов.
Она возмущенно отстранилась.
— Можете не тратить попусту свои чары, мистер О'Брайен. Судя по вашей репутации, вы их и так расходуете направо и налево. Вы бы лучше спросили, что я собираюсь делать с этой фотографией.
— Как скажете, Кудряшка, — подчеркнуто покорно отозвался он. — Итак, что вы собираетесь делать с этой фотографией?
Келли сердито скрипнула зубами. Все шло не так, как она себе представляла. О'Брайена, казалось, совершенно не встревожили доказательства его связи с Марией Домингес. Наоборот, по всей видимости, его очень развлекала вся эта ситуация. Или он только притворяется? Келли не знала, что и думать. Ну что же, ей остается только продолжать, а там будет видно.
Набрав в грудь побольше воздуха, она быстро заговорила:
— Сеньора Домингес — жена министра финансов одной из стран в Южной Америке, имеющей значительные запасы нефти. Я очень сомневаюсь, что Госдепартаменту понравится, если этот ваш роман поставит под угрозу их переговоры о нефти. — Келли нервно повела плечами. — Основываясь на вашем новом изобретении, Пентагон подписал гигантский контракт с «Компьютерами О'Брайена». Так вот, вполне возможно, что они даже разорвут контракт, если Госдепартамент на них как следует надавит.
Глаза О'Брайена сузились и уже не казались ленивыми.
— Понимаю, — медленно проговорил он. — И вы угрожаете поставить их в известность о моем небольшом приключении, если я не сделаю то, что вы хотите?
Келли кивнула как можно увереннее, надеясь, что проницательные синие глаза не увидят, что она блефует.
— Вот именно, — непринужденно подтвердила она. — Но если вы согласитесь на мои условия, то я отдам вам все негативы, а также торжественно поклянусь забыть то, что я вообще когда-либо видела вас с сеньорой Домингес.
— Очень великодушно, — сухо заметил О'Брайен. — И что же вы от меня хотите?
«Вот оно», — подумала Келли и глубоко вздохнула.
— На следующей неделе вы испытываете новое топливо, изобретенное вашим другом химиком. Вы планируете пролететь на воздушном шаре от долины Рио-Гранде до Акапулько. Я хочу лететь с вами.
— И это все? — удивленно спросил О'Брайен, внимательно глядя на нее.
— Этого достаточно. Это и так будет целой сенсацией для любого репортера, особенно учитывая ваше упорное нежелание давать интервью.
— Но вы потратили массу усилий, чтобы поймать меня в эту ловушку, — задумчиво произнес он, не отрывая глаз от ее напряженного лица. — Интересно, почему это так важно для вас.
— Я уже сказала, — ответила Келли, избегая его внимательного взгляда. — Я хочу получить материал для статьи.
— Допустим, — согласился он, наблюдая, как она покраснела. — Но мне почему-то кажется, что это не единственная причина. Разве я не прав? Давайте теперь посмотрим, что мне известно о некоей Келли Маккенна? У вас такое запоминающееся лицо, дорогая… Будет совсем не трудно припомнить события, связанные с ним.
Господи, ведь у него фотографическая память! Келли внутренне сжалась. Неудивительно, если он вспомнит…
— Не тратьте времени, мистер О'Брайен, — с деланной небрежностью сказала она. — Я ведь всегда нахожусь за камерой, а не перед ней.
— Не всегда, Кудряшка, — поправил Ник. — Три года назад во Франкфурте вы оказались очень даже перед камерой. Более того, ваше лицо красовалось тогда на обложках всех еженедельников страны. Вы стали просто маленькой героиней.
— Ерунда! Я была всего лишь репортером, нашедшим способ получить эксклюзивный материал, который заведомо привлечет всеобщее внимание. Это скорее честолюбие, а не героизм.
— Но ведь публика смотрела на это совсем по-другому, не правда ли? Они видели только хрупкую, златокудрую Жанну д'Арк, которая бесстрашно поднялась по ступенькам американского посольства, где террористы удерживали двенадцать заложников. Они слышали ее предложение поменяться местами с одним из заложников и видели, как отпускают перепуганную молодую секретаршу. Вам было тогда всего двадцать лет, и вам было ради чего жить. Во всей Америке наверняка не осталось ни одной пары сухих глаз, когда вы вошли в посольство. — На его губах заиграла ироническая улыбка. — Все это было очень трогательно.
— Судя по вашему тону, вы отнюдь не разделяли их чувств, — сердито сказала Келли. — Вас что, совершенно не тронул мой поступок?
— Ну что вы, очень тронул, — негромко ответил Ник. — Я, возможно, даже больше боялся за вас, чем эти простые души, считавшие вас святой, потому что я чувствовал некое внутреннее сходство между нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46