— А что ты будешь делать?
Он вытащил из своего кожаного портфеля какие-то бумаги и прислонился к стенке, положив на колени листок.
— Я увлекаюсь головоломками, — пояснил он, глядя на бумаги и уже заранее хмуря брови. — Попытаюсь расшифровать тут пару текстов, пока есть время.
Келли вздохнула с видом покорности судьбе.
— Полагаю, что это не кроссворд из «Нью-Йорк таймс»?
— Что? — Он поднял на нее глаза, и по их отсутствующему в первый момент выражению было ясно, что он уже успел сосредоточиться на своей задаче. — Нет, — ответил он на ее вопрос. — Время от времени Пентагон дает мне потренироваться на своих шифровках. Это все же поинтереснее.
Келли округлила глаза.
— Пентагон? Это что-то вроде бумаг ЦРУ? Материалы для Джеймса Бонда?
О'Брайен покачал головой.
— Жаль тебя разочаровывать, дорогая, но все совсем не так романтично. Это записки каких-нибудь Голдфингеров или крошки Галор.
— Ну, насчет Голдфингеров не знаю, а вот с мисс Галор ты вполне мог быть знаком, — заявила Келли. — Изучив твою биографию, мне стало ясно, с кем ты предпочитаешь иметь дело. Думаю, сеньора Домингес чувствовала бы себя вполне на месте, общаясь с агентом 007. — Хотя она пыталась произнести это как можно непринужденнее, но все-таки тон Келли стал чуточку напряженным, когда она вспомнила пышные формы южноамериканки.
О'Брайен явно уловил перемену тона, потому что его глаза насмешливо сверкнули.
— А что? Очень может быть, — сказал он, склонив голову набок, словно размышляя. — Но она не смогла бы удержать его. Мария уж очень прямолинейна, чтобы сохранять очарование надолго.
Келли постаралась не показать, как обрадовало ее это небрежное замечание.
— До чего ты неблагодарен! Мне кажется, эта дама привлекла тебя отнюдь не своим глубоким умом.
— Если хочешь знать, то единственное, что меня вообще в ней привлекло, был ее бюст. Все остальное было весьма посредственно.
Какой-то момент Келли не знала, чего она больше испытывает: оторопи, что он так откровенно обсуждает свою бывшую пассию, или раздражения оттого, что ему особо нравится та часть тела, которая у нее была довольно слабо выражена.
— А мне кажется, что он у нее чересчур пышен, — ответила она как можно небрежнее и решительно раскрыла книгу, уставясь невидящими глазами в первую страницу.
Она услышала довольный смешок О'Брайена.
— Думаю, в этом ты права. В последнее время я предпочитаю качество количеству. — Ей не потребовалось поднимать глаза, чтобы ощутить его голодный взгляд на своей груди. Несмотря на всю ее решимость не обращать внимания на провокации, щеки ее запылали. О'Брайен торжествующе хмыкнул.
Келли настойчиво не поднимала глаз от книги и наконец услышала шелест желтого листка в руках Ника. Прошло еще долгих десять минут, пока она решилась прекратить делать вид, что читает. Осторожно поднимая глаза над краем страницы, она внимательно рассматривала лицо О'Брайена. «И нечего так стесняться», — сердито сказала она себе. Внимание Ника было столь поглощено интересной задачей, что он явно забыл о ее присутствии. Ее взор перебегал с красивого, четко очерченного лица на мужественную фигуру. Боже, какое право он имеет выглядеть так великолепно!
Но не черты лица, а именно его выражение вызвали в ней странное чувство. Интересно, смотрел ли он когда-нибудь так хоть на одну женщину? Удалось ли кому-нибудь из них вызвать в нем такое сочетание пристального внимания и волнения? Да, но ей-то какое дело? Ведь она его едва знает, и у них нет почти ничего общего! Как можно увлечься человеком таких умственных способностей и необыкновенных качеств? Это же все равно, что искать близости с суперкомпьютером! И что с того, что он, несомненно, самый сексуально привлекательный мужчина, которого она когда-либо встречала? Это человек, который должен постоянно преодолевать новые препятствия, делать новые открытия. Любая женщина непременно надоест ему, и очень быстро. Нет, ей надо собраться и оградить себя от его чар, которые уже заметно ослабили ее защиту и заставили почувствовать себя смущенной и растерянной.
Несмотря на всю ее решимость, Келли все утро ловила себя на том, что ее взгляд, как и ее мысли, все время возвращается к этой тихой сосредоточенной фигуре, сидящей напротив. Кроме тех коротких моментов, когда он вставал проверить альтиметр или включить горелки, Ник был всецело поглощен своим занятием. Вместо того, чтобы заняться чтением, Келли все время прислушивалась к его бормотанию или торжествующему хмыканью время от времени, и оно вызывало в ней почти материнское умиление. В какой-то момент она сама не заметила, как полностью сдалась, отбросила книгу и улеглась на живот, положив голову на руки, чтобы просто смотреть на О'Брайена. И точно так же она не заметила, как ее глаза сами собой закрылись, и она погрузилась в спокойный сон.
Глава третья
Когда Келли открыла глаза, то увидела О'Брайена, тихо сидящего напротив и любующегося ею. Его ручка и бумага были отложены.
— Привет, — негромко сказал он. — Как хорошо, что ты проснулась, а то я уже чувствовал себя одиноко. — Он лениво потянулся. — А как насчет обеда? Ты целый день не ела, но я решил, что тебе сейчас важнее отдых, ведь ты почти не спала прошлой ночью, только подремала в самолете.
— Я не могу нормально спать в самолетах, — сказала Келли. Зевая, она села и провела рукой по спутанным волосам. — Хотя к шарам это, по всей вероятности, не относится. Тебя как будто укачивают в колыбели. Как долго я спала?
— Всю вторую половину дня. — О'Брайен потянулся за корзиной для продуктов, стоящей около горелок. — Сейчас уже вечер, поэтому я тебя и разбудил. Было бы жалко пропустить закат. Здесь, на высоте, это замечательное зрелище. — Он протянул ей завернутый в фольгу бутерброд и налил кофе в бумажный стаканчик. — Добавить молока?
Она отрицательно покачала головой и с благодарностью взяла теплый стаканчик замерзшими руками. С наступлением вечера воздух заметно похолодел, и она начинала чувствовать это даже в своей куртке. Кофе был горячим, крепким и ароматным, так что Келли прислонилась к стенке гондолы и довольно вздохнула.
С наслаждением жуя бутерброд с ветчиной и сыром, она спросила:
— Ну как, ты закончил свою головоломку? Ник покачал головой.
— Нет еще. Но мне кажется, что я нашел ключ. — Он пожал плечами. — Главное — найти ключ, а потом уже все просто. Завтра я все расшифрую. — Он отпил кофе. — Стоит найти ключ, и все это уже теряет для меня интерес. — В сгущающихся сумерках его глаза казались странно усталыми. Усталыми и немного одинокими.
Келли почувствовала легкую дрожь и поспешно опустила взгляд.
— Это плохо, — сказала она как можно беззаботнее. — Теперь тебе придется искать новое развлечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Он вытащил из своего кожаного портфеля какие-то бумаги и прислонился к стенке, положив на колени листок.
— Я увлекаюсь головоломками, — пояснил он, глядя на бумаги и уже заранее хмуря брови. — Попытаюсь расшифровать тут пару текстов, пока есть время.
Келли вздохнула с видом покорности судьбе.
— Полагаю, что это не кроссворд из «Нью-Йорк таймс»?
— Что? — Он поднял на нее глаза, и по их отсутствующему в первый момент выражению было ясно, что он уже успел сосредоточиться на своей задаче. — Нет, — ответил он на ее вопрос. — Время от времени Пентагон дает мне потренироваться на своих шифровках. Это все же поинтереснее.
Келли округлила глаза.
— Пентагон? Это что-то вроде бумаг ЦРУ? Материалы для Джеймса Бонда?
О'Брайен покачал головой.
— Жаль тебя разочаровывать, дорогая, но все совсем не так романтично. Это записки каких-нибудь Голдфингеров или крошки Галор.
— Ну, насчет Голдфингеров не знаю, а вот с мисс Галор ты вполне мог быть знаком, — заявила Келли. — Изучив твою биографию, мне стало ясно, с кем ты предпочитаешь иметь дело. Думаю, сеньора Домингес чувствовала бы себя вполне на месте, общаясь с агентом 007. — Хотя она пыталась произнести это как можно непринужденнее, но все-таки тон Келли стал чуточку напряженным, когда она вспомнила пышные формы южноамериканки.
О'Брайен явно уловил перемену тона, потому что его глаза насмешливо сверкнули.
— А что? Очень может быть, — сказал он, склонив голову набок, словно размышляя. — Но она не смогла бы удержать его. Мария уж очень прямолинейна, чтобы сохранять очарование надолго.
Келли постаралась не показать, как обрадовало ее это небрежное замечание.
— До чего ты неблагодарен! Мне кажется, эта дама привлекла тебя отнюдь не своим глубоким умом.
— Если хочешь знать, то единственное, что меня вообще в ней привлекло, был ее бюст. Все остальное было весьма посредственно.
Какой-то момент Келли не знала, чего она больше испытывает: оторопи, что он так откровенно обсуждает свою бывшую пассию, или раздражения оттого, что ему особо нравится та часть тела, которая у нее была довольно слабо выражена.
— А мне кажется, что он у нее чересчур пышен, — ответила она как можно небрежнее и решительно раскрыла книгу, уставясь невидящими глазами в первую страницу.
Она услышала довольный смешок О'Брайена.
— Думаю, в этом ты права. В последнее время я предпочитаю качество количеству. — Ей не потребовалось поднимать глаза, чтобы ощутить его голодный взгляд на своей груди. Несмотря на всю ее решимость не обращать внимания на провокации, щеки ее запылали. О'Брайен торжествующе хмыкнул.
Келли настойчиво не поднимала глаз от книги и наконец услышала шелест желтого листка в руках Ника. Прошло еще долгих десять минут, пока она решилась прекратить делать вид, что читает. Осторожно поднимая глаза над краем страницы, она внимательно рассматривала лицо О'Брайена. «И нечего так стесняться», — сердито сказала она себе. Внимание Ника было столь поглощено интересной задачей, что он явно забыл о ее присутствии. Ее взор перебегал с красивого, четко очерченного лица на мужественную фигуру. Боже, какое право он имеет выглядеть так великолепно!
Но не черты лица, а именно его выражение вызвали в ней странное чувство. Интересно, смотрел ли он когда-нибудь так хоть на одну женщину? Удалось ли кому-нибудь из них вызвать в нем такое сочетание пристального внимания и волнения? Да, но ей-то какое дело? Ведь она его едва знает, и у них нет почти ничего общего! Как можно увлечься человеком таких умственных способностей и необыкновенных качеств? Это же все равно, что искать близости с суперкомпьютером! И что с того, что он, несомненно, самый сексуально привлекательный мужчина, которого она когда-либо встречала? Это человек, который должен постоянно преодолевать новые препятствия, делать новые открытия. Любая женщина непременно надоест ему, и очень быстро. Нет, ей надо собраться и оградить себя от его чар, которые уже заметно ослабили ее защиту и заставили почувствовать себя смущенной и растерянной.
Несмотря на всю ее решимость, Келли все утро ловила себя на том, что ее взгляд, как и ее мысли, все время возвращается к этой тихой сосредоточенной фигуре, сидящей напротив. Кроме тех коротких моментов, когда он вставал проверить альтиметр или включить горелки, Ник был всецело поглощен своим занятием. Вместо того, чтобы заняться чтением, Келли все время прислушивалась к его бормотанию или торжествующему хмыканью время от времени, и оно вызывало в ней почти материнское умиление. В какой-то момент она сама не заметила, как полностью сдалась, отбросила книгу и улеглась на живот, положив голову на руки, чтобы просто смотреть на О'Брайена. И точно так же она не заметила, как ее глаза сами собой закрылись, и она погрузилась в спокойный сон.
Глава третья
Когда Келли открыла глаза, то увидела О'Брайена, тихо сидящего напротив и любующегося ею. Его ручка и бумага были отложены.
— Привет, — негромко сказал он. — Как хорошо, что ты проснулась, а то я уже чувствовал себя одиноко. — Он лениво потянулся. — А как насчет обеда? Ты целый день не ела, но я решил, что тебе сейчас важнее отдых, ведь ты почти не спала прошлой ночью, только подремала в самолете.
— Я не могу нормально спать в самолетах, — сказала Келли. Зевая, она села и провела рукой по спутанным волосам. — Хотя к шарам это, по всей вероятности, не относится. Тебя как будто укачивают в колыбели. Как долго я спала?
— Всю вторую половину дня. — О'Брайен потянулся за корзиной для продуктов, стоящей около горелок. — Сейчас уже вечер, поэтому я тебя и разбудил. Было бы жалко пропустить закат. Здесь, на высоте, это замечательное зрелище. — Он протянул ей завернутый в фольгу бутерброд и налил кофе в бумажный стаканчик. — Добавить молока?
Она отрицательно покачала головой и с благодарностью взяла теплый стаканчик замерзшими руками. С наступлением вечера воздух заметно похолодел, и она начинала чувствовать это даже в своей куртке. Кофе был горячим, крепким и ароматным, так что Келли прислонилась к стенке гондолы и довольно вздохнула.
С наслаждением жуя бутерброд с ветчиной и сыром, она спросила:
— Ну как, ты закончил свою головоломку? Ник покачал головой.
— Нет еще. Но мне кажется, что я нашел ключ. — Он пожал плечами. — Главное — найти ключ, а потом уже все просто. Завтра я все расшифрую. — Он отпил кофе. — Стоит найти ключ, и все это уже теряет для меня интерес. — В сгущающихся сумерках его глаза казались странно усталыми. Усталыми и немного одинокими.
Келли почувствовала легкую дрожь и поспешно опустила взгляд.
— Это плохо, — сказала она как можно беззаботнее. — Теперь тебе придется искать новое развлечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46