Она еще не выходила из лаборатории.
– Представляю, как она будет вам благодарна за дозволение перекусить!
– Оставь свой неуместный сарказм!
– При чем тут сарказм? Я серьезно. Вы засадили ее за работу и будете стоять над ней с кнутом, пока она ее не выполнит.
– Она не слушается кнута. Лучше скажи, что тебе принести.
– Плеер и компакт-диски. – Джил усмехнулся. – Проведу испытание этих стен на звуконепроницаемость: буду терзать вас песенкой Лоретты Линн «Шахтерская дочь».
– Только попробуй! Я мигом напущу на тебя Маргарет: пусть изображает из себя сестру милосердия.
– Вы не посмеете так поступить с раненым! – Джил больше не улыбался. – Сколько, по-вашему, у нас времени?
– Не больше трех дней. Как только они поймут, что им подбросили не тот череп, разразится война на уничтожение. Нам надо успеть отсюда убраться. Так что поправляйся быстрее!
– Уже завтра я буду как огурчик. Соблазнительно, конечно, поваляться подольше, слушая Лоретту и Гарта Брукса, но если для этого придется подчиниться Маргарет, то лучше уж побыстрее встать на ноги.
Логан спустился в кухню. Спустя четверть часа он уже стучался в дверь лаборатории, держа наготове поднос с сандвичем с ветчиной и тарелкой овощного супа. Не дождавшись ответа, он крикнул:
– Можно войти?
– Уходите! Я занята.
– Я принес вам поесть. Прервитесь и утолите голод.
– Оставьте еду у двери. Я поем позже. Поколебавшись, Логан поставил поднос на столик.
– Долго не тяните: суп совсем остынет.
В кого он превратился? Настоящая ворчливая жена! Вот как низко могут пасть сильные мира сего… Хорошо, что рядом не было Маргарет: она не преминула бы поднять его на смех.
10
– Ты не поужинала, мама. Что за работа на голодный желудок?
Ева оторвала голову от стола. Бонна сидела на полу у самой двери, обхватив руками колени.
– Как это глупо: уснуть прямо за столом, когда можно нежиться в постели!
– Я думала, что закрою глаза всего на минутку-другую, – сказала Ева оправдывающимся тоном. – У меня много работы.
– Знаю. – Бонни посмотрела на череп. – Хорошая работа.
– Почему хорошая?
– Так мне кажется. – Бонни озабоченно нахмурила лобик. – Потому что важная. Поэтому я и позвала тебя на кладбище.
– Ты меня не звала. Я пошла туда сама.
– Так уж сама? – спросила Бонни с улыбкой.
– Наверное, на меня подействовали цветы на могилах. Я знала, что Логан хитрит, и заподозрила его в обмане… Хватит улыбаться!
– Прости! На самом деле я тобой горжусь. Здорово, когда у матери есть голова на плечах. Ты часто ошибаешься, но в уме тебе не откажешь. – Бонни опять покосилась на череп. – Ты неплохо продвинулась с Джимми… – Да, но есть кое-какие проблемы.
– Ничего, ты их устранишь. Я тебе помогу.
– То есть?
– Я всегда стараюсь тебе помогать.
– Значит, ты – мой ангел-хранитель? Наверное, это ты спасла меня в ту ночь, в лимузине.
– Нет, там я была бессильна. Я очень испугалась. Я хочу быть с тобой, но время еще не настало. Это нарушило бы равновесие.
– Не верю! Если бы во вселенной существовало равновесие, я бы не лишилась тебя.
– Не знаю, как это объяснить… Иногда все идет вкривь и вкось. Но я не хочу, чтобы и ты страдала, мама. Поэтому теперь тебе надо соблюдать удвоенную осторожность.
– Я очень осторожна и лезу из кожи вон, чтобы выбраться из этой переделки. Потому и занялась Джимми.
– Да, Джимми – это очень важно, – согласилась Бонни со вздохом. – Жаль, конечно. Иначе все было бы гораздо проще. – Она привалилась к стене. – Я вижу, что ты скоро доведешь себя до полного изнеможения. Если не хочешь лечь в постель, урони голову на стол и спи дальше.
– Я и так сплю.
– Естественно. Иногда я забываю, что являюсь тебе во сне. Сделай милость, положи голову на стол. Куда это годится – спать в такой неудобной позе.
– Все из-за тебя. – Ева прижалась лбом к сгибу руки и спросила тихо:
– Ты уже уходишь?
– Пока что нет. Побуду еще немного. Люблю смотреть, как ты спишь. Во сне тебя покидают все тревоги… Так тебе идет гораздо больше.
Несмотря на опущенные веки, Ева чувствовала в глазах жгучие слезы. Странное дитя…
Барретт-Хаус, среда
– Вчера вечером вы даже не перекусили. – Логан вошел в лабораторию с подносом. – Пора завтракать. Терпеть не могу, когда мои труды пропадают зря. На сей раз я не уйду, пока вы все не съедите.
Ева с трудом оторвалась от черепа.
– Трогательная забота. – Она подошла к раковине и сполоснула руки. – Знаю, чем она в действительности вызвана: вы хотите, чтобы я не теряла зря ни одной минуты.
– Совершенно верно. – Он уселся в кресло. – Ну, будьте умницей!
– И не подумаю! – Она села за стол и накрыла колени салфеткой. – Я ем, потому, что голодна, и потому, что человеку положено есть. Ваши уговоры ни при чем.
– Вы умеете ставить меня на место. Ничего, я не обижаюсь: главное, чтобы вы поели. – Он внимательно изучал ее лицо. – У вас на диво отдохнувший вид. И это при том, что ваша кровать осталась нетронутой.
– Вы не поленились заглянуть ко мне? Я прикорнула здесь. – Она залпом выпила стакан апельсинового сока. – Больше не вторгайтесь в мою спальню, Логан! Ваше присутствие в моей жизни и так выходит за все рамки.
– У меня развитое чувство ответственности. Очень хочется помочь.
– Ускорить работу?
– Только отчасти. Не такой уж я мерзавец, как вам кажется.
Она приступила к омлету.
– Молчание – знак согласия, – сказал он с усмешкой. – Спасибо, что не атакуете меня при любой удобной возможности. Сон пошел вам на пользу: вы немного смягчились.
– Заблуждаетесь. Просто у меня нет времени, чтобы анализировать ваши хорошие и плохие качества. Много работы, знаете ли.
– Я расцениваю это как уступку. – Он уперся взглядом в череп. – Наш приятель превратился в куклу вуду. Он получил имя?
– Да, Джимми.
– Почему не Джек? – Логан понимающе кивнул. – Учтите, Ева, это не Хоффа.
– Там видно будет. – Она улыбнулась, хотя собиралась сохранить серьезность. После многочасового напряжения полезно расслабиться, пускай и в обществе Логана. – Хотя, конечно, трудно себе представить, чтобы вас так интересовал профсоюзный босс.
– Признаюсь, его воскрешение не кажется мне делом первостепенной важности. – Он опять уставился на череп. – Как это интересно! Кажется невероятным, что вы способны восстановить внешность, почти не имея зацепок. Как вам это удается?
– Разве это важно? Главное – результат.
– Пытливый ум – мое несчастье. Вы удивлены?
– Ничуть, – ответила она небрежно.
– Как называются эти штучки, которыми вы его утыкали?
– Это маркеры глубины тканей. Они делаются из ластиков, которые я вынимаю из механических карандашей. Высота маркера, приклеенного в конкретной точке, соответствует данным по этому месту. На черепе существует более двадцати точек со стандартной глубиной ткани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Представляю, как она будет вам благодарна за дозволение перекусить!
– Оставь свой неуместный сарказм!
– При чем тут сарказм? Я серьезно. Вы засадили ее за работу и будете стоять над ней с кнутом, пока она ее не выполнит.
– Она не слушается кнута. Лучше скажи, что тебе принести.
– Плеер и компакт-диски. – Джил усмехнулся. – Проведу испытание этих стен на звуконепроницаемость: буду терзать вас песенкой Лоретты Линн «Шахтерская дочь».
– Только попробуй! Я мигом напущу на тебя Маргарет: пусть изображает из себя сестру милосердия.
– Вы не посмеете так поступить с раненым! – Джил больше не улыбался. – Сколько, по-вашему, у нас времени?
– Не больше трех дней. Как только они поймут, что им подбросили не тот череп, разразится война на уничтожение. Нам надо успеть отсюда убраться. Так что поправляйся быстрее!
– Уже завтра я буду как огурчик. Соблазнительно, конечно, поваляться подольше, слушая Лоретту и Гарта Брукса, но если для этого придется подчиниться Маргарет, то лучше уж побыстрее встать на ноги.
Логан спустился в кухню. Спустя четверть часа он уже стучался в дверь лаборатории, держа наготове поднос с сандвичем с ветчиной и тарелкой овощного супа. Не дождавшись ответа, он крикнул:
– Можно войти?
– Уходите! Я занята.
– Я принес вам поесть. Прервитесь и утолите голод.
– Оставьте еду у двери. Я поем позже. Поколебавшись, Логан поставил поднос на столик.
– Долго не тяните: суп совсем остынет.
В кого он превратился? Настоящая ворчливая жена! Вот как низко могут пасть сильные мира сего… Хорошо, что рядом не было Маргарет: она не преминула бы поднять его на смех.
10
– Ты не поужинала, мама. Что за работа на голодный желудок?
Ева оторвала голову от стола. Бонна сидела на полу у самой двери, обхватив руками колени.
– Как это глупо: уснуть прямо за столом, когда можно нежиться в постели!
– Я думала, что закрою глаза всего на минутку-другую, – сказала Ева оправдывающимся тоном. – У меня много работы.
– Знаю. – Бонни посмотрела на череп. – Хорошая работа.
– Почему хорошая?
– Так мне кажется. – Бонни озабоченно нахмурила лобик. – Потому что важная. Поэтому я и позвала тебя на кладбище.
– Ты меня не звала. Я пошла туда сама.
– Так уж сама? – спросила Бонни с улыбкой.
– Наверное, на меня подействовали цветы на могилах. Я знала, что Логан хитрит, и заподозрила его в обмане… Хватит улыбаться!
– Прости! На самом деле я тобой горжусь. Здорово, когда у матери есть голова на плечах. Ты часто ошибаешься, но в уме тебе не откажешь. – Бонни опять покосилась на череп. – Ты неплохо продвинулась с Джимми… – Да, но есть кое-какие проблемы.
– Ничего, ты их устранишь. Я тебе помогу.
– То есть?
– Я всегда стараюсь тебе помогать.
– Значит, ты – мой ангел-хранитель? Наверное, это ты спасла меня в ту ночь, в лимузине.
– Нет, там я была бессильна. Я очень испугалась. Я хочу быть с тобой, но время еще не настало. Это нарушило бы равновесие.
– Не верю! Если бы во вселенной существовало равновесие, я бы не лишилась тебя.
– Не знаю, как это объяснить… Иногда все идет вкривь и вкось. Но я не хочу, чтобы и ты страдала, мама. Поэтому теперь тебе надо соблюдать удвоенную осторожность.
– Я очень осторожна и лезу из кожи вон, чтобы выбраться из этой переделки. Потому и занялась Джимми.
– Да, Джимми – это очень важно, – согласилась Бонни со вздохом. – Жаль, конечно. Иначе все было бы гораздо проще. – Она привалилась к стене. – Я вижу, что ты скоро доведешь себя до полного изнеможения. Если не хочешь лечь в постель, урони голову на стол и спи дальше.
– Я и так сплю.
– Естественно. Иногда я забываю, что являюсь тебе во сне. Сделай милость, положи голову на стол. Куда это годится – спать в такой неудобной позе.
– Все из-за тебя. – Ева прижалась лбом к сгибу руки и спросила тихо:
– Ты уже уходишь?
– Пока что нет. Побуду еще немного. Люблю смотреть, как ты спишь. Во сне тебя покидают все тревоги… Так тебе идет гораздо больше.
Несмотря на опущенные веки, Ева чувствовала в глазах жгучие слезы. Странное дитя…
Барретт-Хаус, среда
– Вчера вечером вы даже не перекусили. – Логан вошел в лабораторию с подносом. – Пора завтракать. Терпеть не могу, когда мои труды пропадают зря. На сей раз я не уйду, пока вы все не съедите.
Ева с трудом оторвалась от черепа.
– Трогательная забота. – Она подошла к раковине и сполоснула руки. – Знаю, чем она в действительности вызвана: вы хотите, чтобы я не теряла зря ни одной минуты.
– Совершенно верно. – Он уселся в кресло. – Ну, будьте умницей!
– И не подумаю! – Она села за стол и накрыла колени салфеткой. – Я ем, потому, что голодна, и потому, что человеку положено есть. Ваши уговоры ни при чем.
– Вы умеете ставить меня на место. Ничего, я не обижаюсь: главное, чтобы вы поели. – Он внимательно изучал ее лицо. – У вас на диво отдохнувший вид. И это при том, что ваша кровать осталась нетронутой.
– Вы не поленились заглянуть ко мне? Я прикорнула здесь. – Она залпом выпила стакан апельсинового сока. – Больше не вторгайтесь в мою спальню, Логан! Ваше присутствие в моей жизни и так выходит за все рамки.
– У меня развитое чувство ответственности. Очень хочется помочь.
– Ускорить работу?
– Только отчасти. Не такой уж я мерзавец, как вам кажется.
Она приступила к омлету.
– Молчание – знак согласия, – сказал он с усмешкой. – Спасибо, что не атакуете меня при любой удобной возможности. Сон пошел вам на пользу: вы немного смягчились.
– Заблуждаетесь. Просто у меня нет времени, чтобы анализировать ваши хорошие и плохие качества. Много работы, знаете ли.
– Я расцениваю это как уступку. – Он уперся взглядом в череп. – Наш приятель превратился в куклу вуду. Он получил имя?
– Да, Джимми.
– Почему не Джек? – Логан понимающе кивнул. – Учтите, Ева, это не Хоффа.
– Там видно будет. – Она улыбнулась, хотя собиралась сохранить серьезность. После многочасового напряжения полезно расслабиться, пускай и в обществе Логана. – Хотя, конечно, трудно себе представить, чтобы вас так интересовал профсоюзный босс.
– Признаюсь, его воскрешение не кажется мне делом первостепенной важности. – Он опять уставился на череп. – Как это интересно! Кажется невероятным, что вы способны восстановить внешность, почти не имея зацепок. Как вам это удается?
– Разве это важно? Главное – результат.
– Пытливый ум – мое несчастье. Вы удивлены?
– Ничуть, – ответила она небрежно.
– Как называются эти штучки, которыми вы его утыкали?
– Это маркеры глубины тканей. Они делаются из ластиков, которые я вынимаю из механических карандашей. Высота маркера, приклеенного в конкретной точке, соответствует данным по этому месту. На черепе существует более двадцати точек со стандартной глубиной ткани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84