– И это очень низко с их стороны! – заявила Эммалина, когда карета остановилась. – Я никогда не сделаю такой низости! – Она потянулась к ручке дверцы.
Симона поймала ее за руку, заставив остановиться.
– Позволь мне договорить, Эмми, потому что это важно, и ты должна понять. Тебе не дана такая свобода, как мне; это несправедливо, но тут уж ничего не поделаешь. Ты должна следовать правилам, и тебе нельзя флиртовать со служащим, каким бы славным и красивым он ни казался. Если ты намеренно пожелаешь упасть, это будет сочтено признаком аморальности. Общество тебе никогда не простит, что ты его предала.
– Чушь! – Эммалина освободила руку и вышла из кареты.
Симона секунду сидела неподвижно, раздумывая над тем, почему именно теперь она вдруг потрясена тем, что испытала неожиданное сочувствие к Каролин и Дрейтону. В какой-то момент ей надо будет попросить у них прощения за то, что она превратила их жизнь в ад.
– Чушь? – повторила она, следуя за Эммалиной. – Преднамеренное убийство собственной репутации – это вовсе не чушь.
Приподняв юбки, Эммалина быстро взбежала по ступенькам конторы «Таунсенд импорт», Симона медленно шла следом.
– Боже! – прошептала она чуть слышно. – Не могу поверить, что сказала такое! Я говорила точь-в-точь, как Карелии!
– Леди Эммалина! Леди Симона! Какой чудесный сюрприз!
Симона остановилась на пороге как раз в тот момент, когда взгляд Уэйда Грегори задержался на ней. Его улыбка чуть было не погасла, но Уэйд сумел быстро вернуть ее на место и, кивнув головой, вежливо добавил:
– Пожалуйста, проходите.
– Добрый день, мистер Грегори! – проворковала Эммалина. – Как поживаете?
– Значительно лучше, чем всего несколько секунд назад. Леди, позвольте узнать, что привело вас сюда?
– Неукротимое любопытство. Мы хотим знать, распакованы ли хотя бы какие-то из ящиков.
Мы? Симона усмехнулась. Нам абсолютно наплевать на то, что в этих ящиках!
– Их все уже распаковали, – гордо ответил Уэйд. – И, по правде говоря, когда вы появились, я как раз собирался пойти и сверить их содержимое с инвентарным списком. Возможно, вы тоже захотите пройти со мной…
У Симоны сжалось сердце. Так Тристан, уже разобрал шелковую беседку! И куда же он ее дел? Спрятал все обратно? А что, если он этого не сделал? Сможет ли она притвориться, будто никогда прежде этого не видела? О Боже! А ведь все может обстоять еще хуже! Насколько хорошо Уэйд Грегори осведомлен о личной жизни своего шефа?
Эмми заговорила, прервав ее приступ панического страха словами:
– Мы будем просто счастливы, мистер Грегори, – объявила Эммалина. – Может быть, даже я смогу как-то помочь вам в этом процессе. Мне так понравилось помогать сортировать ящики, когда их выгружали!
На лице Уэйда засияла улыбка; он снял очки, сложил их и спрятал в нагрудный карман сюртука.
– Как мило с вашей стороны, леди Эммалина. Содействие всегда бывает кстати. Сюда, леди. – С этими словами мистер Грегори направился к двери.
Симона медленно шла за юной парой, мечтая оказаться в каком-нибудь другом месте. Предоставив Эмми и Уэйду возможность уединиться в лабиринте ящиков, она приостановилась и осмотрелась.
Мягкий свет струился из окон, находившихся высоко под крышей, пылинки кружились и плясали в его лучах, которые падали на горы деревянных коробок. Она пришла к выводу, что положительной стороной прибытия новых коробок стала необходимость перестроить проходы между ними. Не то чтобы они углубились в помещение очень сильно, но, насколько она могла судить, сейчас склад очень отдаленно походил на то место, куда Тристан привел ее той ночью.
«И это определенно хорошо», – решила она, неспешно проходя мимо ряда невскрытых ящиков. Скорее всего постель уже разобрана. Меньше всего ей хотелось бы снова увидеть это ложе. Надеяться получить нечто такое, что ты иметь не можешь, совершенно бессмысленно и к тому же больно.
Но почему в ней все время возрождается надежда на новую встречу с Тристаном? Почему ей так приятно вспоминать ту ночь, которую они провели вместе?
– Потому что я дура, – пробормотала Симона, рассеянно заглядывая во вскрытый ящик, мимо которого в этот момент проходила. – Проклятая простушка без грана…
Она резко остановилась: сквозь чувство отвращения к себе пробилось осознание того, что она вдруг увидела.
Повернув обратно, Симона снова заглянула в ящик, затем, улыбаясь, сдвинула древесные стружки и обхватила пальцами рукоять.
– Вот это да! – восхищенно прошептала она, вынимая оружие из ящика и, резко повернув запястье, радостно улыбнулась: клинок со свистом рассек воздух. – Просто отлично!
Сперва Симона сделала несколько шагов вперед, оттесняя воображаемого противника, затем, сделав вид, что позади нее есть еще один, резко развернулась, чтобы оттеснить и его тоже.
Не закончив выпад, она замерла на полушаге, и ее сердце отчаянно застучало. Напротив нее стоял Тристан и многозначительно улыбался ей.
У нее подогнулись колени, когда он с легкой насмешкой произнес:
– Привет, Симона!
Глава 15
Тристан уже успел развязать галстук и не только расстегнул все пуговицы на сюртуке, но и пуговицу воротничка и две верхние пуговицы рубашки. Небрежно опираясь на какой-то ящик, он улыбался той самой улыбкой, от которой у нее слабеет тело…
На секунду Симоне захотелось броситься ему на шею. Или нет, лучше медленно подойти к нему, глядя ему в глаза с безмолвным вызовом: пусть только попробует не обнять ее!
К счастью, гордость уберегла ее от обоих порывов, но гордость не подсказала, что можно сделать вместо этого.
– Я нашла рапиры, – словно оправдываясь, проговорила Симона, поднимая оружие перед собой.
– Да, вижу.
Будь проклята эта его улыбка и то, как искрятся его глаза, когда он смеется… На самом деле она должна бы его ненавидеть или хотя бы испытывать законное негодование.
– Хочешь, устроим поединок?
– Нет.
Какая мягкость, какая нежность и искренность! Если она не отыщет способ разжечь в себе гнев, то выставит себя идиоткой.
– Боишься проиграть?
Тристан покачал головой.
– Когда я выиграю, ты будешь злиться на меня за это.
Какая уверенность в себе.
– Так же я могу разозлиться на твое заявление о превосходстве, ты не находишь?
Тристан секунду смотрел на нее, потом снисходительно улыбнулся и выпрямился.
– С предохраняющими наконечниками или без них?
Слава Богу, он кажется, решил уступить ей! Если они начнут биться на рапирах, у нее не будет возможности сделать или сказать что-то невероятно глупое.
– С наконечниками, – ответила Симона и, достав из ящика вторую рапиру, перебросила ее Тристану.
Ловко поймав рапиру, Тристан положил ее на ящик. Симона ждала, глядя, как он снимает сюртук и закатывает рукава рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66