И притворяться, будто я не замечаю презрительных смешков за спиной и нечаянных тычков локтем.
Кэролайн потягивала вино, устремив взгляд куда-то в пустоту.
– Что скажете на это? – окликнул ее Дрейтон. – Может, станете утверждать, что бывает и хуже?
– Ну…
– Хуже быть просто не может.
– Послушайте, а можно ли ожидать, – медленно начала она, – что в качестве признанных дочерей покойного герцога Райленда нас представят ко двору? Я, конечно, не сведуща в подобных вопросах, но мне кажется, что аудиенция при дворе просто необходима для того, чтобы быть вхожей на балы и прочие благородные собрания, где можно подыскать подходящего супруга.
Черт, подумал Дрейтон, а ведь когда Кэролайн выйдет в свет после высочайшей аудиенции, то самые завидные женихи Британской империи просто-напросто оттопчут друг другу ноги, увиваясь за ней. Если, конечно, он, ее опекун, окажется в состоянии держать себя в узде. При ином раскладе она превратится в отверженную.
Кэролайн, как видно, неверно истолковала его молчание Несколько обиженным и в то же время ироничным тоном она продолжила:
– Вы, наверное, сомневаетесь, что я сумею не опозориться перед королевой?
– Да нет, я как раз представил себе ее встречу с Симоной, – соврал Дрейтон.
Кэролайн округлила глаза, и засмеялась.
– Боже милостивый! – вымолвила она и протянула свой бокал. – Налейте мне, пожалуйста, еще.
Дрейтон выполнил просьбу, хотя и понимал, что не должен этого делать. Сам он выпил уже столько, что сомневался, сможет ли контролировать собственное поведение. К этой же кондиции, похоже, приближалась и его подопечная. Одно неловкое движение – и все полетите тартарары. Сейчас, наверное, самое время завершить совместный ужин и как можно скорее отгородиться друг, от друга тяжелыми дверями с крепкими замками.
– А сегодня утром вы мне солгали, – произнесла между тем Кэролайн.
– Я не думаю, что в моем масштабном замысле уловка насчет слуги у задней двери была такой, уж коварной, – отозвался Дрейтон.
– Да я не о том, – улыбнулась она. – Вы солгали, сказав, что мой отец изменился. Что он будто бы смягчился сердцем и глубоко раскаялся в том, что еще раньше, не признал нас своими дочерьми.
Казалось, сегодняшнее утро осталось где-то в далеком прошлом. За этот день столько всего произошло.
– Я просто решил пощадить ваш и чувства, – сказал Дрейтон. – Вряд ли вам было бы приятно услышать, что ваш отец согласился признать вас только ради денег.
– Однако тот же стимул движет и вами.
– Ну в общем-то да, – согласился Дрейтон. – Но в свое оправдание могу сказать, что я унаследовал вас троих наряду со многими другими проблемами, и теперь в меру сил стараюсь добросовестно выполнять взятые на себя обязательства. В наших общих интересах. Да, я отчаянно нуждаюсь в деньгах, чтобы выполнить условия Джеффри, но ведь нельзя отрицать, что вы втроем также выигрываете от моих усилий.
– Да, верно… Однако пообещайте, пожалуйста, что впредь вы не будете скрывать правду в стремлений поберечь мои; чувства. Уж лучше быть огорченной, нежели несведущей.
– Ну, если вы так настаиваете, то обещаю.
Но уже в следующую секунду Дрейтон подумал: не поторопился ли он разбрасываться обещаниями? Ведь если он честно признается своей подопечной, чем ему хочется с ней наняться, ее чувства будут задеты весьма глубоко.
– И не нужно считать меня еще одной проблемой, – добавила Кэролайн. – Мне, конечно, предстоит многому научиться: и светским манерам, и прочему, – но я далеко не тупица и вполне способна усвоить все, что необходимо.
Да он и не сомневается в том, что она будет способной ученицей. И больше всего ему хотелось бы, чтобы она освоила. Дрейтон словно поперхнулся и поспешил сделать глубокий вдох. Нет, этот ужин определенно пора заканчивать. Натянув на лицо любезную улыбку, он насколько смог твердым голосом заявил:
– Я ни в малейшей степени не сомневаюсь в ваших умственных способностях… Так же, как и в том, что вы ослепите своим блеском всех и каждого, когда мы вернемся в Лондон к началу великосветского сезона.
Кэролайн смотрела на него в некотором ошеломлении. По-видимому, она была задета его внезапным переходом на сухой, формальный тон.
– Вас что-то беспокоит? – спросила она. – Только не лгите. Потому что я вижу такое намерение в ваших глазах.
– Я просто слишком много выпил, и в моей голове сейчас сплошной туман, – ответил Дрейтон и стал подниматься из-за стола, избегая встречаться с ней глазами.
– Да ничего подобного! – с досадой произнесла Кэролайн. Неужели он думает, что она настолько глупа, что не сможет заметить очевидного? Или настолько покладиста, что примет столь неубедительную отговорку? – Не далее как минуту назад вы обещали, что будете со мной откровенны.
– Существует грань, отделяющая откровенность от глупости, – отозвался Дрейтон, огибая стол. – Можете сколько угодно на меня сердиться, но я предпочитаю эту грань не переступать. Я ваш опекун и потому просто обязан проявлять здравомыслие.
– Но это несправедливо! – Кэролайн швырнула на стол салфетку.
– Согласен. – Отодвинув стул, Дрейтон помог ей подняться, после чего склонил голову и добавил: – Если вы готовы удалиться в свою комнату, я вас провожу.
Кэролайн усмехнулась. Ну что ж… Если он думает, что сможет запросто ею помыкать, то его ждет разочарование.
Глава 6
Они шли по коридору к своим комнатам, и он придерживал ее за локоть. Кэролайн хранила молчание, всем своим видом выражая явное недовольство, а он… Он пребывал просто в ужасном состоянии. Его мужское естество было твердым, как камень, и взывало к облегчению. Какая-то часть замутненного вином сознания посылала ему поздравления в связи с тем, что он поступает правильно, несмотря на опьянение и возбуждение, другая же напоминала, что по-настоящему здравомыслящий человек не напивается до такой степени, и призывала прекратить притворство и не изображать из себя воплощенную добродетель.
Как только они достигли ее комнаты, он сразу же убрал руку и отступил назад. Кэролайн подняла глаза и пристально посмотрела ему в лицо. Их обоих освещал лишь тусклый свет настенной лампы. Ее губы были чуть приоткрыты и выглядели невероятно соблазнительно и призывно, грудь вздымалась и опадала чаще, чем обычно.
– Спокойной ночи, Кэролайн, – сдавленным голосом произнес Дрейтон и учтиво склонил голову. – Желаю приятных снов.
Она ничего не ответила.
Что ж, это даже к лучшему, подумал он и, решительно развернувшись, двинулся к своей комнате.
– Дрейтон, – окликнула Кэролайн.
Не зная, как поступить, он уткнулся взглядом в дверную ручку, за которую уже успел взяться. И опять, как совсем недавно за ужином, она освободила его от необходимости принимать решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Кэролайн потягивала вино, устремив взгляд куда-то в пустоту.
– Что скажете на это? – окликнул ее Дрейтон. – Может, станете утверждать, что бывает и хуже?
– Ну…
– Хуже быть просто не может.
– Послушайте, а можно ли ожидать, – медленно начала она, – что в качестве признанных дочерей покойного герцога Райленда нас представят ко двору? Я, конечно, не сведуща в подобных вопросах, но мне кажется, что аудиенция при дворе просто необходима для того, чтобы быть вхожей на балы и прочие благородные собрания, где можно подыскать подходящего супруга.
Черт, подумал Дрейтон, а ведь когда Кэролайн выйдет в свет после высочайшей аудиенции, то самые завидные женихи Британской империи просто-напросто оттопчут друг другу ноги, увиваясь за ней. Если, конечно, он, ее опекун, окажется в состоянии держать себя в узде. При ином раскладе она превратится в отверженную.
Кэролайн, как видно, неверно истолковала его молчание Несколько обиженным и в то же время ироничным тоном она продолжила:
– Вы, наверное, сомневаетесь, что я сумею не опозориться перед королевой?
– Да нет, я как раз представил себе ее встречу с Симоной, – соврал Дрейтон.
Кэролайн округлила глаза, и засмеялась.
– Боже милостивый! – вымолвила она и протянула свой бокал. – Налейте мне, пожалуйста, еще.
Дрейтон выполнил просьбу, хотя и понимал, что не должен этого делать. Сам он выпил уже столько, что сомневался, сможет ли контролировать собственное поведение. К этой же кондиции, похоже, приближалась и его подопечная. Одно неловкое движение – и все полетите тартарары. Сейчас, наверное, самое время завершить совместный ужин и как можно скорее отгородиться друг, от друга тяжелыми дверями с крепкими замками.
– А сегодня утром вы мне солгали, – произнесла между тем Кэролайн.
– Я не думаю, что в моем масштабном замысле уловка насчет слуги у задней двери была такой, уж коварной, – отозвался Дрейтон.
– Да я не о том, – улыбнулась она. – Вы солгали, сказав, что мой отец изменился. Что он будто бы смягчился сердцем и глубоко раскаялся в том, что еще раньше, не признал нас своими дочерьми.
Казалось, сегодняшнее утро осталось где-то в далеком прошлом. За этот день столько всего произошло.
– Я просто решил пощадить ваш и чувства, – сказал Дрейтон. – Вряд ли вам было бы приятно услышать, что ваш отец согласился признать вас только ради денег.
– Однако тот же стимул движет и вами.
– Ну в общем-то да, – согласился Дрейтон. – Но в свое оправдание могу сказать, что я унаследовал вас троих наряду со многими другими проблемами, и теперь в меру сил стараюсь добросовестно выполнять взятые на себя обязательства. В наших общих интересах. Да, я отчаянно нуждаюсь в деньгах, чтобы выполнить условия Джеффри, но ведь нельзя отрицать, что вы втроем также выигрываете от моих усилий.
– Да, верно… Однако пообещайте, пожалуйста, что впредь вы не будете скрывать правду в стремлений поберечь мои; чувства. Уж лучше быть огорченной, нежели несведущей.
– Ну, если вы так настаиваете, то обещаю.
Но уже в следующую секунду Дрейтон подумал: не поторопился ли он разбрасываться обещаниями? Ведь если он честно признается своей подопечной, чем ему хочется с ней наняться, ее чувства будут задеты весьма глубоко.
– И не нужно считать меня еще одной проблемой, – добавила Кэролайн. – Мне, конечно, предстоит многому научиться: и светским манерам, и прочему, – но я далеко не тупица и вполне способна усвоить все, что необходимо.
Да он и не сомневается в том, что она будет способной ученицей. И больше всего ему хотелось бы, чтобы она освоила. Дрейтон словно поперхнулся и поспешил сделать глубокий вдох. Нет, этот ужин определенно пора заканчивать. Натянув на лицо любезную улыбку, он насколько смог твердым голосом заявил:
– Я ни в малейшей степени не сомневаюсь в ваших умственных способностях… Так же, как и в том, что вы ослепите своим блеском всех и каждого, когда мы вернемся в Лондон к началу великосветского сезона.
Кэролайн смотрела на него в некотором ошеломлении. По-видимому, она была задета его внезапным переходом на сухой, формальный тон.
– Вас что-то беспокоит? – спросила она. – Только не лгите. Потому что я вижу такое намерение в ваших глазах.
– Я просто слишком много выпил, и в моей голове сейчас сплошной туман, – ответил Дрейтон и стал подниматься из-за стола, избегая встречаться с ней глазами.
– Да ничего подобного! – с досадой произнесла Кэролайн. Неужели он думает, что она настолько глупа, что не сможет заметить очевидного? Или настолько покладиста, что примет столь неубедительную отговорку? – Не далее как минуту назад вы обещали, что будете со мной откровенны.
– Существует грань, отделяющая откровенность от глупости, – отозвался Дрейтон, огибая стол. – Можете сколько угодно на меня сердиться, но я предпочитаю эту грань не переступать. Я ваш опекун и потому просто обязан проявлять здравомыслие.
– Но это несправедливо! – Кэролайн швырнула на стол салфетку.
– Согласен. – Отодвинув стул, Дрейтон помог ей подняться, после чего склонил голову и добавил: – Если вы готовы удалиться в свою комнату, я вас провожу.
Кэролайн усмехнулась. Ну что ж… Если он думает, что сможет запросто ею помыкать, то его ждет разочарование.
Глава 6
Они шли по коридору к своим комнатам, и он придерживал ее за локоть. Кэролайн хранила молчание, всем своим видом выражая явное недовольство, а он… Он пребывал просто в ужасном состоянии. Его мужское естество было твердым, как камень, и взывало к облегчению. Какая-то часть замутненного вином сознания посылала ему поздравления в связи с тем, что он поступает правильно, несмотря на опьянение и возбуждение, другая же напоминала, что по-настоящему здравомыслящий человек не напивается до такой степени, и призывала прекратить притворство и не изображать из себя воплощенную добродетель.
Как только они достигли ее комнаты, он сразу же убрал руку и отступил назад. Кэролайн подняла глаза и пристально посмотрела ему в лицо. Их обоих освещал лишь тусклый свет настенной лампы. Ее губы были чуть приоткрыты и выглядели невероятно соблазнительно и призывно, грудь вздымалась и опадала чаще, чем обычно.
– Спокойной ночи, Кэролайн, – сдавленным голосом произнес Дрейтон и учтиво склонил голову. – Желаю приятных снов.
Она ничего не ответила.
Что ж, это даже к лучшему, подумал он и, решительно развернувшись, двинулся к своей комнате.
– Дрейтон, – окликнула Кэролайн.
Не зная, как поступить, он уткнулся взглядом в дверную ручку, за которую уже успел взяться. И опять, как совсем недавно за ужином, она освободила его от необходимости принимать решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80