Когда они поднялись на второй этаж и свернули налево, гостья сказала:
– Да, вам очень многому необходимо научиться. И остается только надеяться, что недели для этого будет достаточно.
Кэролайн постаралась не показать свою радость.
– Так вы приехали всего лишь на неделю? – с притворным разочарованием спросила она. – Неужели вы так скоро нас покинете?
– Через неделю к нам присоединятся некоторые из моих друзей, – пояснила леди Обри. – И я надеюсь, что к тому моменту вы сможете предстать перед ними в наивыгоднейшем свете. Потому что их положительные отзывы в значительной степени облегчат ваше вхождение в общество во время предстоящего сезона.
– Ах вот оно что… – проговорила Кэролайн, сразу же охваченная досадой и унынием. – И сколько гостей мне нужно готовиться принять?
– «К приему какого количества гостей мне следует готовиться?» – поправила леди Обри. – Впрочем, леди не запирается подобными приготовлениями. Они дают наставления их экономкам, которые и должны обо всем позаботиться. А гостей, я думаю, будет человек двадцать.
Кэролайн резко остановилась. Ее сердце гулко застучало ребрам, в животе что-то сжалось.
– Двадцать человек?
– Да, я назвала именно эту цифру, – подтвердила леди Обри, также прекратив движение.
– В это количество входят и слуги?
– Нет, разумеется.
О Боже! Кэролайн была готова упасть в обморок. Или того хуже – расплакаться. Она сглотнула и, сделав два глубоких вдоха-выдоха, осмелилась спросить:
– И как долго они у нас пробудут?
Леди Обри вновь одарила ее надменной улыбкой:
– Подобный вопрос, леди Кэролайн, абсолютно недопустим. Считается неприличным даже косвенно намекать, что вы ожидаете отъезда гостей.
Господи, да они могут проторчать здесь до скончания веков Двадцать человек! И если каждый привезет хотя бы одного слугу… Плюс к этому кучера и лакея. Это составит чело век шестьдесят. Шестьдесят человек, которых нужно буди разместить и каждый день кормить! А впрочем, их может было и семьдесят. Или даже восемьдесят.
Чувствуя сдавленность в груди, всеми силами стараясь не впасть в панику, Кэролайн провела языком по вмиг пересохшим губам.
– Но если хозяева не знают в точности, когда гости приедут или уедут, – проговорила она, – то как им рассчитать расход продуктов?
– Обычно прислуге поручается готовить из расчета на половину ожидаемых гостей. И каждый день делать поправки по мере того, как их количество будет меняться.
– Понятно.
Да уж, перспектива не из приятных. Чтобы прокормить такую ораву пусть даже в течение двух дней, потребуется целая гора еды. Имеются ли в кладовых замка Райленд достаточные запасы хотя бы на этот срок? И где взять еще, когда они закончатся?
– А это что такое?
Вздрогнув, Кэролайн проследила за взглядом явно шокированной гостьи, ожидая увидеть огромную крысу, перебегающую коридор. Но, поняв, в чем дело, расслабилась и перевела дух.
– Не что, а кто, леди Обри, – поправила она. – Это моя сестра, леди Симона.
Не обращая на них внимания; девочка продолжала увлеченно фехтовать с воображаемым противником, продвигаясь в сторону учебной комнаты.
– На ней… если я не ошибаюсь, на ней… – запинаясь, проговорила леди Обри.
– …штаны? – закончила фразу Кэролайн. – Да, именно так. Она никогда в жизни не носила платьев, и потому ей немного трудно сразу же отказаться от прежней манеры одеваться. Сюда, пожалуйста, ваша комната там.
– И вы позволяете ей подобные вольности?
– Симону не стоит провоцировать, это может быть опасно, – отозвалась Кэролайн, продолжая путь по коридору и – что было, конечно же, не совсем красиво – злорадствуя по поводу потрясения гостьи. – Разумнее всего просить ее о чем-то по-хорошему, предложив при этом что-нибудь в качестве награды. Держаться надо на расстоянии, а еще надеяться, что она пребывает в благожелательном расположении духа.
– Ни при каких обстоятельствах, – все тем же непререкаемым тоном заявила леди Обри, – ее не следует выпускать из комнаты, когда вы будете принимать гостей.
– Хорошо, я распоряжусь, чтобы к тому моменту ее связали крепко-накрепко.
– «Распоряжусь, чтобы ее крепко связали…» – опять поправила леди Обри, как видно, не уловив в словах Кэролайн иронии. – Заканчивать предложение наречием – это явный признак недостаточного образования.
Господи, какая же она зануда!
– Я обязательно учту ваше замечание и постараюсь выражаться так, как подобает образованной даме. Я не хочу, чтобы гости Дрейтона…
– Вы должны называть его либо «лорд. Райленд», либо «его светлость». Но ни в коем случае не по имени.
– Да, конечно.
– И поскольку мы затронули тему грамотной речи, я должна напомнить вам, что настоящая леди не использует в разговоре сокращенных форм. Подобная склонность считается признаком вялого ума.
– Спасибо за напоминание, – сдержанно кивнула Кэролайн. Между тем они достигли той комнаты, которую еще недавно можно было назвать «фиолетовой». Распахнув обе створки, Кэролайн отступила в сторону. – Вот ваша комната, леди Обри. Надеюсь, вам будет здесь удобно. Если вам что-то потребуется, то дайте мне об этом знать, когда спуститесь к чаю.
– Да, я непременно так и сделаю, – отозвалась леди Обри, переступая порог.
Кто бы сомневался…
Кэролайн не стала закрывать за гостьей дверь, не стала говорить что-либо на прощание. Она не была уверена в себе и поэтому поспешила уйти прочь – как можно скорее, удерживаясь от того, чтобы сорваться, на бег.
Дрейтон сделал шаг вбок, чтобы лучше видеть холл через двери большой гостиной.
– Обри, а кто все эти люди?
Тот даже не потрудился обернуться.
– Если ты спрашиваешь о тех четырех, что приехали вместе с нами, то это учитель танцев, преподаватель языков и портниха со своей помощницей.
– Портниха? – переспросил Хейвуд, наливая себе щедрую порцию виски. – Но в этом доме их и без того уже две. И та, у которой рыжие волосы, просто восхитительная женина. Тебе, конечно, придется поверить мне на слово, поскольку в данный момент она находится в Лондоне, где закупает обои, и дополнительную партию тканей.
– Для успеха в обществе немаловажно, чтобы твой гардероб был пошит у известного портного, – возразил Обри. – Я уверен, что леди Кэролайн это понимает и потому будет благодарна моей матери за то, что она привезла свою портниху. Кстати, раз уж мы заговорили о моей матери… – Обри отставил бокал в сторону. – Я должен подняться к себе и переодеться к чаю.
Дрейтон посмотрел вслед приятелю, покинувшему гостиную.
Симона права – Обри действительно ханжа. Впрочем, нет, ханжой она назвала его самого… Хейвуд же, по ее словам, был фатом, а Обри – просто задницей.
Да, эта девчонка умеет дать человеку точное определение Хотя, наверное, о Хейвуде ее мнение уже несколько изменилось, ведь последние дни тот самоотверженно занимался с ней фехтованием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80