Ставя свою подпись, Дрейтон вдруг подумал, что отныне он становится для Симоны и Фионы в какой-то степени отцом. И рыцарем-защитником для Кэролайн… Не столько странствующим, если быть честным с самим собой, сколько блуждающе-заблуждающимся. Он прекрасно понимал, что все это станет той ношей, для несения которой у него нет ни опыта, ни умения, и скорее всего первое время он будет из рук вон плохо справляться со своими обязанностями. На ближайшие годы на него возлагалась огромная ответственность, и он наверняка еще не раз задаст себе вопрос, отчего он не решился на все плюнуть и не сбежал куда-нибудь подальше: в Шотландию, в горы. Но тем не менее, возвращая Коулмену перо, Дрейтон не мог не испытать чувства удовлетворения от того, что с его подписью в их нынешнюю совместную жизнь внесена определенная упорядоченность.
– Благодарю вас, – кивнул Коулмен и снова обмакнул перо. – А теперь, лорд Обри, распишитесь, пожалуйста, вы. – Он протянул перо. – В качестве свидетеля всего свершившегося.
Обри поставил свою подпись, украсив ее изящным росчерком, после чего осталось лишь присыпать чернила и сложить лист.
– Ну а теперь, когда с этим делом покончено, – сказал Коулмен, убирая документы вместе со списком и рисунками Кэролайн в кожаную папку, – разрешите мне откланяться и отправиться обратно в Лондон. Для того, чтобы эти бумаги были надлежащим образом зарегистрированы и чтобы мисс Дурбин получила ваши инструкции.
Снова последовали учтивые поклоны и обмен любезностями, после чего Коулмен покинул комнату, чтобы усесться в свою коляску и двинуться в обратный путь.
– Ну что, мы можем идти? – спросила Симона, потянув Кэролайн за рукав.
– Да, конечно, – со вздохом ответила та. – Миссис Миллер вас уже ждет.
Как только девочки вышли, Дрейтон приблизился к Кэролайн и, приобняв за плечи, направил ее к креслу.
– Ради Бога, присядьте, а то, боюсь, вы можете упасть, – проговорил он. – Вы что, не спали этой ночью?
– Если и спала, – отозвалась Кэролайн, сдерживая зевок, – то совсем немного. Не могла же я допустить, чтобы девочки предстали перед мистером Коулменом в своих прежних лохмотьях.
– Мне следовало бы приобрести им одежду еще до того, как я их забрал. То, что вам пришлось так мучиться, – исключительно моя вина.
– Ну откуда вам было знать, какой размер им нужен?
Да… Что верно, то верно.
– Ну тогда я должен был позаботиться об этом сразу же после того, как мне их передали.
– Да нет, ваша светлость… Нельзя же просто заявиться в то или иное заведение, указать на приглянувшиеся наряды и сказать: «Заверните мне все это, чтобы я мог расплатиться и ехать дальше». Для того чтобы пошить одежду, требуется время.
– Так же как немалые усилия и самопожертвование, – добавил Дрейтон. – В общем, только благодаря вам у Коулмена не создалось обо мне представления как о безответственном, неотесанном скупердяе. Вы, кстати, уже завтракали?
– Нет пока. – Кэролайн приложила ладонь ко рту, прикрывая очередной зевок. – Не было времени. Мы как раз закончили подрубать швы, когда нам сообщили о прибывшем экипаже.
– Тогда позвольте мне подать вам кофе и выпечку.
Она что-то пробормотала в ответ, но он не расслышал ее слов. Обри, прислонившись к буфету, взирал на него чуть ли не с отвращением. Черт, он едва не забыл, что этот соглядатай тоже находится здесь!
– Если ты сию же минуту не прекратишь, – тихо произнес приятель, пока Дрейтон наполнял чашку, – меня может стошнить.
– Только выйди перед этим отсюда, – скупо улыбнувшись, отозвался Дрейтон. И, захватив блюдо с выпечкой, отошел от буфета.
Кэролайн сидела в кресле, сложив руки на коленях и прикрыв глаза.
– Кэролайн, – позвал он, ставя блюдо и чашку на край стола.
Отклика не последовало.
– Возможно, тебе повезет и твоя подопечная, очнувшись, не вспомнит о твоем заискивании перед ней.
– Я вовсе не заискиваю. Я просто ценю то, что она делает. – Дрейтон дотронулся до ее плеча. – Кэролайн?
– Боюсь, твои хлопоты напрасны, – засмеялся Обри.
Дрейтону, однако, было ничуть не смешно. С одной стороны, его одолевало желание заехать кулаком Обри прямо в нос, а с другой – хотелось, чтобы весь мир хотя бы ненадолго оставил его в покое. Склонившись, он подхватил Кэролайн на руки и, выпрямившись, прижал к своей груди.
– О Господи!.. – ужаснулся Обри. – Что ты делаешь?
– Я собираюсь отнести ее наверх, – объяснил Дрейтон. Кэролайн между тем сонно вздохнула и уткнулась лицом ему в шею. – И уложить в постель. – Он двинулся к двери.
– Ты хотя бы смутно припоминаешь, что я тебе говорил насчет светских скандалов? – продолжал возмущаться Обри, устремляясь за ним.
– Я намерен уложить Кэролайн в ее собственную постель и, вверив заботам горничной, тотчас же удалиться. Ты можешь проследовать за нами, чтобы удостовериться и в случае необходимости подтвердить, что элементарной заботливостью я никоим образом не скомпрометировал свою подопечную.
– Ты просто рехнулся, – бросил Обри, когда они уже стали подниматься по лестнице.
Дрейтон проигнорировал его слова, решив, что в интересах дальнейшей дружбы не стоит высказывать вслух свое собственное мнение о нем.
Открыв глаза, Кэролайн устремила взгляд в потолок. Либо дом; был охвачен огнем, либо… Она повернула голову и улыбнулась. Какая чудесная у нее началась жизнь! Мягкая теплая постель, камин с пляшущими в нем языками пламени, стоящая под рукой корзинка с едой… На тот случай, если, прогнувшись, она почувствует, что проголодалась. А ведь ей и в самом деле хотелось есть. Сев в постели, на что спина тотчас же выразила протест, Кэролайн откинула одеяло. И лишь спустив ноги на пол, ощутила себя полностью проснувшейся. Самое последнее, что припоминалось с достаточной ясностью, – это то, как она сидела в кабинете Дрейтона. А еще она отчетливо помнила, что на тот момент на ней было гораздо больше одежды, чем сейчас. Кэролайн окинула взглядом комнату и, не обнаружив где-либо своего платья и чулок, пришла к заключению, что вряд ли ее раздевал и укрывал одеялом сам Дрейтон. Скорее всего это сделала Дора. И только Дора могла положить в ногах кровати ее халат. Да, подобная предусмотрительность свойственна лишь женщинам.
Накинув халат и завязав пояс, Кэролайн босиком прошла к стоящему напротив камина стулу – посмотреть, что ей приготовили из съестного. В устланной льняным полотенцем корзинке было несколько булочек с хрустящей корочкой, горшочек с мягким сыром, пара яблок, изящный серебряный нож, чтобы резать все это, и укутанный еще одним полотенцем серебряный кофейник с… Она подняла крышку и втянула ноздрями струйку пара, О Боже, шоколад!
– Позволь мне съесть все это, – с улыбкой проговорила Кэролайн, устремив взгляд к потолку, – и можешь поразить меня молнией, я не скажу ни слова против.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80