Вдевая руки в рукава, застегивая лиф, поправляя ворот, она вспоминала его поцелуи и ласки.
Застегнув воротничок, она сообразила, что кое-что отсутствует.
Пропал медальон, который она не снимала с момента возвращения в Волан. Как она могла забыть медальон своей матери?
Жанна дважды обшарила саквояж, который Дуглас принес в ее комнату, пока окончательно не убедилась, что медальона там нет.
Она потеряла последнюю вещицу, оставшуюся от ее прежней жизни.
Возможно, это предзнаменование.
Дуглас злился на себя. Что, к дьяволу, он натворил?
Переспал с женщиной, которую презирает. Целовал ее с такой нежностью, словно она заслуживает уважения. Неужели похоть совсем лишила его разума? Очевидно, да.
Прошлой ночью Дуглас долго расхаживал по комнате, думая о Жанне. Он чуть не протер дорожку на ковре, прежде чем проиграл схватку с самим собой и оказался у дверей комнаты для гостей.
Интересно, что он скажет Ласситеру, если тот в курсе его ночных похождений?
Дуглас вошел в библиотеку и закрыл за собой дверь, остро сознавая, что женщина, которую он ненавидел в течение десяти лет, спит этажом выше.
Не успела Жанна войти в его дом, как он возжелал ее.
Она сидела на диване, бледная и усталая. Но ему не хотелось ее упрекать. Не хотелось мстить за Маргарет. Не хотелось наказывать. Он думал лишь о том, что прелестная девушка, которую он любил когда-то, превратилась в роскошную женщину.
Прошлая ночь доказала, что он воск в ее руках.
Она должна уйти. Немедленно. Прежде чем похоть снова возьмет над ним верх. Похоть и любопытство.
«Я разгневала моего отца».
Жанна произнесла это ровным тоном, не напрашиваясь на жалость. Прямая и высокая, она стояла перед ним, прижимая к груди простыню. И все же ее спокойствие было притворным. Жанна всегда отличалась силой духа, которой он не встречал у других женщин.
Дуглас потер переносицу, морщась от головной боли.
Ночь была долгой. Лишь под утро он забылся сном и проснулся, обнимая Жанну, охваченный воспоминаниями о Париже.
Он помнил их первый поцелуй, помнил, как они впервые занимались любовью, помнил ее смех. Жанна приносила книги из библиотеки своего отца, они читали их вслух и спорили по философским вопросам. Дуглас не мог дождаться, пока расскажет ей все, что случилось с ним за день. Он стоял под ее окнами, ожидая условного сигнала, чтобы встретиться с ней у входа в сад.
Физически они были также созвучны друг другу, как и духовно. Прошлой ночью каждая клеточка его тела отзывалась на прикосновения Жанны. Его пронзила дрожь, когда она провела пальцем по его руке, от плеча до локтя.
А когда он вошел в нее, это было подобно возвращению домой. Дуглас ощутил такое блаженство, что не на шутку встревожился.
Почему, черт побери, он не может изгнать Жанну дю Маршан из своих мыслей? И из своей жизни, если уж на то пошло?
Потому что он пригласил ее к себе в дом, предложив работу, переспал с ней, касался ее, не ведая никаких ограничений, и даже сейчас воспроизводит в уме те минуты, когда они сливались в объятиях, уносясь к вершинам наслаждения.
Дуглас нахмурился, досадуя на собственную глупость.
Остановившись перед камином, он устремил взгляд на портрет Маргарет, висевший над каминной полкой. Девочка была изображена не в традиционной позе, как это принято, а на природе, в месте, которое они называли холмом Изабель. За ее спиной виднелась величественная крепость Гилмур, наследственное владение Макреев.
Некоторые из его родственников считали, что Маргарет похожа на него, другие утверждали, что она пошла в его бабушку, Мойру. Сам же Дуглас, глядя на дочь, с ее черными волосами и блестящими голубыми глазами, узнавал в ней черты своей матери, Летиции.
Но по характеру она была такой же живой и любознательной, как Жанна. Что же произошло с девушкой, которую он знал?
«Они сочли нужным преподать мне некоторые уроки».
Дуглас тряхнул головой, отгоняя мысли о Жанне, и сосредоточился на портрете дочери.
Маргарет была смыслом его жизни с того момента, как он ее спас. Дуглас целиком посвятил себя воспитанию дочери. Он даже построил дом в привилегированном районе Эдинбурга, чтобы представить ее обществу как единственную наследницу своего состояния.
Чтобы девочку не сочли незаконнорожденной, Дуглас распустил слухи о своем вдовстве. Даже слуги полагали, что он скорбит по своей покойной жене.
Его отношения с женщинами, носившие случайный характер, постепенно сошли на нет. Он не хотел, чтобы его поведение наложило отпечаток на будущее Маргарет.
Однако в последнее время Дуглас начал подумывать о браке. Настолько серьезно, что посетил несколько приемов в недавно построенном здании городской ассамблеи. Его требования к будущей жене были на удивление просты: главное, чтобы ее полюбила Маргарет.
Одиночество — вот единственная причина того, что он так пылко отреагировал на появление Жанны. У него слишком давно не было женщины.
Дуглас подошел к письменному столу, опустился в кожаное кресло и предался размышлениям о прошлой ночи.
Занимаясь любовью, Жанна, прикусив губу, выгибалась всем телом.
— Такое ощущение, будто внутри у меня целый мир, — сказала она однажды.
Они только учились любви, с юношеским любопытством познавая друг друга. Дуглас никогда не встречал женщины, столь чувствительной к его ласкам. Прошлой ночью Жанна доказала, что с тех давних пор ничего не изменилось.
Сидя в кресле, он вспоминал каждое прикосновение, каждую ласку и знал, что никогда ничего не забудет. Даже сейчас ему мучительно хотелось ощутить ее в своих объятиях и прижаться губами к ее губам.
Дуглас решительно поднялся из-за стола. Есть только один способ покончить с этим: она должна уйти.
Шагая через две ступеньки, он поднялся на второй этаж и направился в конец коридора мимо своей спальни и комнаты Маргарет. Остановившись перед комнатой для гостей, он резко постучал, не давая себе времени на размышления.
Жанна открыла так быстро, словно стояла за дверью в ожидании, пока он появится.
На мгновение Дуглас забыл, зачем примчался сюда.
На ее щеках горел румянец, губы припухли от поцелуев.
Он знал ее тело, как свое собственное. К своему удивлению, Дуглас вдруг осознал, что юная Жанна была всего лишь наброском женщины, которой она стала.
— Не хотите ли войти? — поинтересовалась Жанна, вопросительно глядя на него. Должно быть, он выглядит по-идиотски, застыв как истукан на пороге.
Дуглас покачал головой.
— Так не пойдет, — резко произнес он.
Жанна молча смотрела на него. В юности она была полна энтузиазма. Повзрослев, стала воплощением сдержанности. Или это холодность? Впрочем, чего ожидать от женщины, коротая отдала своего ребенка чужим людям, не заботясь о том, жив он или мертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Застегнув воротничок, она сообразила, что кое-что отсутствует.
Пропал медальон, который она не снимала с момента возвращения в Волан. Как она могла забыть медальон своей матери?
Жанна дважды обшарила саквояж, который Дуглас принес в ее комнату, пока окончательно не убедилась, что медальона там нет.
Она потеряла последнюю вещицу, оставшуюся от ее прежней жизни.
Возможно, это предзнаменование.
Дуглас злился на себя. Что, к дьяволу, он натворил?
Переспал с женщиной, которую презирает. Целовал ее с такой нежностью, словно она заслуживает уважения. Неужели похоть совсем лишила его разума? Очевидно, да.
Прошлой ночью Дуглас долго расхаживал по комнате, думая о Жанне. Он чуть не протер дорожку на ковре, прежде чем проиграл схватку с самим собой и оказался у дверей комнаты для гостей.
Интересно, что он скажет Ласситеру, если тот в курсе его ночных похождений?
Дуглас вошел в библиотеку и закрыл за собой дверь, остро сознавая, что женщина, которую он ненавидел в течение десяти лет, спит этажом выше.
Не успела Жанна войти в его дом, как он возжелал ее.
Она сидела на диване, бледная и усталая. Но ему не хотелось ее упрекать. Не хотелось мстить за Маргарет. Не хотелось наказывать. Он думал лишь о том, что прелестная девушка, которую он любил когда-то, превратилась в роскошную женщину.
Прошлая ночь доказала, что он воск в ее руках.
Она должна уйти. Немедленно. Прежде чем похоть снова возьмет над ним верх. Похоть и любопытство.
«Я разгневала моего отца».
Жанна произнесла это ровным тоном, не напрашиваясь на жалость. Прямая и высокая, она стояла перед ним, прижимая к груди простыню. И все же ее спокойствие было притворным. Жанна всегда отличалась силой духа, которой он не встречал у других женщин.
Дуглас потер переносицу, морщась от головной боли.
Ночь была долгой. Лишь под утро он забылся сном и проснулся, обнимая Жанну, охваченный воспоминаниями о Париже.
Он помнил их первый поцелуй, помнил, как они впервые занимались любовью, помнил ее смех. Жанна приносила книги из библиотеки своего отца, они читали их вслух и спорили по философским вопросам. Дуглас не мог дождаться, пока расскажет ей все, что случилось с ним за день. Он стоял под ее окнами, ожидая условного сигнала, чтобы встретиться с ней у входа в сад.
Физически они были также созвучны друг другу, как и духовно. Прошлой ночью каждая клеточка его тела отзывалась на прикосновения Жанны. Его пронзила дрожь, когда она провела пальцем по его руке, от плеча до локтя.
А когда он вошел в нее, это было подобно возвращению домой. Дуглас ощутил такое блаженство, что не на шутку встревожился.
Почему, черт побери, он не может изгнать Жанну дю Маршан из своих мыслей? И из своей жизни, если уж на то пошло?
Потому что он пригласил ее к себе в дом, предложив работу, переспал с ней, касался ее, не ведая никаких ограничений, и даже сейчас воспроизводит в уме те минуты, когда они сливались в объятиях, уносясь к вершинам наслаждения.
Дуглас нахмурился, досадуя на собственную глупость.
Остановившись перед камином, он устремил взгляд на портрет Маргарет, висевший над каминной полкой. Девочка была изображена не в традиционной позе, как это принято, а на природе, в месте, которое они называли холмом Изабель. За ее спиной виднелась величественная крепость Гилмур, наследственное владение Макреев.
Некоторые из его родственников считали, что Маргарет похожа на него, другие утверждали, что она пошла в его бабушку, Мойру. Сам же Дуглас, глядя на дочь, с ее черными волосами и блестящими голубыми глазами, узнавал в ней черты своей матери, Летиции.
Но по характеру она была такой же живой и любознательной, как Жанна. Что же произошло с девушкой, которую он знал?
«Они сочли нужным преподать мне некоторые уроки».
Дуглас тряхнул головой, отгоняя мысли о Жанне, и сосредоточился на портрете дочери.
Маргарет была смыслом его жизни с того момента, как он ее спас. Дуглас целиком посвятил себя воспитанию дочери. Он даже построил дом в привилегированном районе Эдинбурга, чтобы представить ее обществу как единственную наследницу своего состояния.
Чтобы девочку не сочли незаконнорожденной, Дуглас распустил слухи о своем вдовстве. Даже слуги полагали, что он скорбит по своей покойной жене.
Его отношения с женщинами, носившие случайный характер, постепенно сошли на нет. Он не хотел, чтобы его поведение наложило отпечаток на будущее Маргарет.
Однако в последнее время Дуглас начал подумывать о браке. Настолько серьезно, что посетил несколько приемов в недавно построенном здании городской ассамблеи. Его требования к будущей жене были на удивление просты: главное, чтобы ее полюбила Маргарет.
Одиночество — вот единственная причина того, что он так пылко отреагировал на появление Жанны. У него слишком давно не было женщины.
Дуглас подошел к письменному столу, опустился в кожаное кресло и предался размышлениям о прошлой ночи.
Занимаясь любовью, Жанна, прикусив губу, выгибалась всем телом.
— Такое ощущение, будто внутри у меня целый мир, — сказала она однажды.
Они только учились любви, с юношеским любопытством познавая друг друга. Дуглас никогда не встречал женщины, столь чувствительной к его ласкам. Прошлой ночью Жанна доказала, что с тех давних пор ничего не изменилось.
Сидя в кресле, он вспоминал каждое прикосновение, каждую ласку и знал, что никогда ничего не забудет. Даже сейчас ему мучительно хотелось ощутить ее в своих объятиях и прижаться губами к ее губам.
Дуглас решительно поднялся из-за стола. Есть только один способ покончить с этим: она должна уйти.
Шагая через две ступеньки, он поднялся на второй этаж и направился в конец коридора мимо своей спальни и комнаты Маргарет. Остановившись перед комнатой для гостей, он резко постучал, не давая себе времени на размышления.
Жанна открыла так быстро, словно стояла за дверью в ожидании, пока он появится.
На мгновение Дуглас забыл, зачем примчался сюда.
На ее щеках горел румянец, губы припухли от поцелуев.
Он знал ее тело, как свое собственное. К своему удивлению, Дуглас вдруг осознал, что юная Жанна была всего лишь наброском женщины, которой она стала.
— Не хотите ли войти? — поинтересовалась Жанна, вопросительно глядя на него. Должно быть, он выглядит по-идиотски, застыв как истукан на пороге.
Дуглас покачал головой.
— Так не пойдет, — резко произнес он.
Жанна молча смотрела на него. В юности она была полна энтузиазма. Повзрослев, стала воплощением сдержанности. Или это холодность? Впрочем, чего ожидать от женщины, коротая отдала своего ребенка чужим людям, не заботясь о том, жив он или мертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73