затем снова следовал взмах руки с топором — теперь чтобы очистить обе половины. Осторожная установка на опоре следующего полена, вновь приятная тяжесть топора, ощущение двигающихся, напрягающихся под рубашкой стариковских мускулов. Потом пришла очередь тщательного штабелирования — чурочка к чурочке, строго по размеру, так, чтобы они поддерживали друг друга прочно, чтобы ни одна не упала и не пропала. Под конец старик натягивал полотно, по углам прижимал его кирпичами, всегда одним и тем же способом, потому что всегда и во всем оставался человеком порядка. Старик знал: когда зимой настанет время разводить огонь, он придет к своему штабелю, наклонится, чтобы набрать чурбаков; пряжка ремня стариковских брюк при этом врежется в его мягкий живот, и он вспомнит, что когда-то, в прежние молодые годы, живот был твердым; тогда на ремне он еще носил пистолет, полицейскую дубинку и наручники, а форменная бляха сияла, как малое серебряное светило...
...Я тоже буду стариком. Если уцелею, конечно. Для меня особым счастьем будет повторять все дедовы движения, идти его путем — и чувствовать близость момента, когда замкнется круг. Вторя действиям деда — напротив того же самого дома, с теми же деревьями вокруг, раскачивающимися на ветру, с тем же топором в руке, под лезвием которого смачно трещит древесная кора, — я совершу акт воссоединения с прапамятью, более мощный, более действенный, чем тысяча молитв. И мой дед оживет во мне, и призрак собаки будет пробовать воздух языком и лаять от восторга.
Сейчас в моих видениях сквозь руки деда просвечивал огонь очага, его голос рассказывал историю о Калебе Кайле и о дереве со страшными «плодами», что растет на краю глухого леса. Он никогда прежде не рассказывал мне этой истории. И у нее нет конца. По крайней мере, для него не было. Именно мне придется закончить историю вместо него. Я стану тем, кто замкнет круг.
А было так. Первой исчезла Джуди Гаффин — в Бангоре, в 1965. Ей было девятнадцать, этой гибкой девушке с гривой темных волос и мягкими алыми губами, которыми она словно пробовала мужчин на вкус, наслаждаясь ими, как ягодами. Джуди работала в магазине головных уборов. Девушка пропала теплым апрельским вечером, когда все дышало предвкушением лета. Велись продолжительные поиски, но безрезультатно. Ее лицо смотрело со страниц десятков тысяч газет, застывшее навеки в своей юности, словно бабочка в янтарной смоле.
Рут Дикинсон из Коринны, еще одна красотка — блондинка с точеной фигуркой и волосами до пояса — стала следующей: она пропала в конце мая, незадолго до своего двадцать первого дня рождения. Список вскоре пополнили Луиза Мур из Восточного Коринта, Лорел Тралок из Скоухигэна, Сара Рейнз из Портленда — все они исчезли на протяжении нескольких дней в сентябре. Двадцатидвухлетняя Сара Рейнз, школьная учительница, была самой старшей из пропавших. Ее отец Сэмюэл Рейнз учился в свое время в одном классе с Бобом Уорреном, моим дедом, которого потом пригласил быть крестным отцом Сары. Последней пропала восемнадцатилетняя студентка Джуди Манди, это случилось после вечеринки в начале октября. В отличие от прочих исчезнувших красоток, у нее было вполне ординарное круглое личико и вообще самая заурядная внешность. К тому времени люди поняли, что происходит нечто страшное. Некоторые отличия последней жертвы при неизменности модели преступления не сказались на восприятии события обществом. Поиски велись в северном направлении; многие местные жители принимали участие в поисковых экспедициях, многие, как мой дед, приехали издалека, из-под Портленда. Дед подъехал в субботу утром, но к тому времени надежды почти не осталось. Он присоединился к небольшой поисковой группе у озера Сибек, в нескольких милях к востоку от Монсона. Группа состояла из трех мужчин; потом осталось двое, а немного погодя — только он один.
В тот вечер дед снял для проживания комнату в Сибеке и поужинал в баре за городом. Там царили шум и суета, создаваемые участниками поисков Джуди, журналистами и полицейскими. Он пил пиво за стойкой, когда кто-то подошел со спины и обратился к нему:
— Вы не знаете из-за чего здесь такой шум и суматоха?
Дед обернулся и увидел перед собой высокого темноволосого мужчину с холодным неприветливым взглядом и жестким ртом, узким, как лезвие ножа. Деду слышался в голосе незнакомца легкий южный акцент. На мужчине были бежевые вельветовые брюки и темный свитер, местами изношенный до дыр, сквозь которые виднелась грязная желтая рубаха. Коричневый непромокаемый плащ едва прикрывал колени, а из-под отворотов слишком длинных брюк выглядывали острые носы тяжелых черных ботинок.
— Все они ищут пропавшую девушку, — ответил мой дед. Ему почему-то стало не по себе в присутствии этого мужчины. Что-то было в голосе незнакомца тошнотворно-сладкое, как в смеси сахарного сиропа с мышьяком. И пах он странно: землей, сукровицей и чем-то еще, что невозможно было определить.
— Думаете, им удастся ее найти? — в недобрых глазах молнией сверкнул интерес. И, как показалось деду, даже некое подобие любопытства.
— Возможно.
— Но других-то не нашли, — незнакомец теперь смотрел на деда непроницаемым взглядом, лишь в глубине глаз сохранялось какое-то мерцание.
— Нет, не нашли.
— Вы полицейский?
Дед кивнул. Не было смысла отрицать то, что некоторые люди просто нутром чувствовали.
— Вы откуда-то издалека?
— Да, из Портленда.
— Из Портленда? — переспросил мужчина. Казалось, это произвело на него впечатление. — И где же вы искали?
— На озере Сибек, на южном берегу.
— Красивое озеро. Но я предпочитаю Малый Уилсоновский ручей. Это повыше, у дороги на Эллиотсвилл. Там очень живописно, стоит посмотреть, если есть время. По берегам много укромных мест... — он жестом попросил принести ему виски, бросил пару монет на стойку и одним залпом осушил стакан. — Завтра снова туда собираетесь?
— Похоже, что так.
Незнакомец кивнул, тыльной стороной ладони вытер рот. Дед разглядел шрам на ладони, застарелую грязь под ногтями.
— Ну, может быть, вам больше повезет, чем другим. С учетом того, что вы из Портленда и все такое. Иногда надо посмотреть свежим взглядом, чтобы разглядеть старый трюк. — И он ушел.
То воскресенье, когда мой дед обнаружил дерево с диковинными «плодами», выдалось ярким, свежим и бодрящим, цвели деревья и птицы пели над сверкающими водами озера Сибек. Дед оставил машину у озера в кемпинге Пакарда, показал кому надо свой полицейский жетон и присоединился к маленькой группе, состоявшей из двух братьев и их дальнего родственника, которые направлялись к северному берегу озера. Четверка занималась совместными поисками часа три, практически все время в молчании, потом семейство отправилось домой на обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107