— Ты снова пытаешься увести ее у меня?
Мне стало почти жаль его.
— Видишь ли, я здесь не для того, чтобы уводить кого бы то ни было от кого бы то ни было. Если она уходит от тебя, то делает это по собственным причинам и соображениям, а не потому, что мужчина, явившийся из ее прошлого, силой уводит ее. У тебя проблемы с женой? Это твое личное дело. Я вам не адвокат.
Он слез со стола, сжав руки в кулаки.
— Не умничай со мной, парень, а то я...
Я тоже встал и двинулся ему навстречу. Мы оказались лицом к лицу. Даже если бы он попытался ударить меня, пространство не позволяло размахнуться. И я заговорил, произнося фразы спокойно и отчетливо:
— Ты ничего мне не сделаешь. Попробуй встать на моем пути — и я отделаюсь от тебя. Что касается Лорны, то лучше, пожалуй, нам не говорить о ней. Потому что, как бы ни сложилось, все равно выйдет безобразно. И одному из нас в любом случае пришлось бы худо. Много лет назад я валялся на залитом мочой полу, ты бил меня ногами, а твои дружки наблюдали. Но с тех пор мне не раз приходилось убивать, и я убью тебя, если ты перейдешь мне дорогу. У тебя есть еще вопросы, шеф? Если захочешь обвинить меня в чем-то, то знаешь, где меня найти.
Я беспрепятственно ушел от него, забрав со стола свой пистолет, и собирался поехать в мотель. На улице было сыро и мерзко, ноги по-прежнему мерзли в промокших ботинках. В голове мелькали мысли о Стритче, корчившемся от боли в мрачном лесу, поднимавшемся на цыпочки в тщетной попытке выжить; о той силе, которая швырнула убийцу прямо на острый сук сухого дерева... Стритч выглядел коренастым, мощным мужчиной с низко расположенным центром тяжести. Такие люди обычно не очень подвижны. Воротник его плаща был надорван в том месте, где убийца Стритча ухватился за него, чтобы, используя тяжесть собственного тела, создать необходимую инерцию и насадить убийцу на сук дерева. Следовало искать кого-то весьма сильного и быстрого, кто к тому же воспринимал Стритча как угрозу себе.
Или не только себе.
Холодный ветер гулял по главной улице Темной Лощины. Уже на подъезде к мотелю он порядком засыпал машину снежной пылью. Я прошел к своему номеру, вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Но дверь оказалась отпертой. Тогда я отступил назад и вправо, вытащил из кобуры пистолет и только тогда осторожно распахнул дверь...
Лорна Дженнингс сидела у меня на кровати с ногами, сбросив туфли и подтянув колени к подбородку. Комнату освещала главным образом лампа-ночник у кровати. Руки Лорны сплетенными пальцами обнимали голени. По телевизору показывали ток-шоу, но она снизила громкость почти до нуля.
Лорна подняла на меня взгляд, в котором светилось все: и почти любовь, и почти ненависть. Мир, который она сотворила для себя — кокон безразличия, покрывший похороненные чувства и жалкий, умирающий брак, — распадался на глазах. Лорна тряхнула головой, не отводя от меня глаз и, похоже, готовилась вот-вот заплакать. Потом отвернулась к окну, которое уже скоро должно было впустить в комнату тусклый свет зимнего утра.
— Кто это был? — спросила она.
— Его звали Стритч.
Большим и указательным пальцами руки Лорна крутила и двигала по суставу безымянного пальца как бы машинально обручальное кольцо. Вскоре кольцо соскользнуло вовсе и очутилось у нее в горсти. Я всегда считал потерю кольца нехорошим знаком.
— Он ведь собирался убить меня, правда? — голос казался совсем обыденным, хотя в нем чувствовалась легкая дрожь.
— Да.
— Почему? Я никогда его раньше не видела. Что я ему сделала? — она оперлась левой рукой о правое колено в ожидании моего ответа. По ее лицу потекли слезы.
— Он хотел убить тебя, поскольку думал, что ты для меня что-то значишь. Жаждал мне отомстить. И решил: вот это и есть подходящий случай.
— А я для тебя что-то значу? — теперь Лорна говорила еле слышно, почти шептала.
— Когда-то я любил тебя, — просто ответил я.
— А теперь?
— Я по-прежнему готов позаботиться о том, чтобы тебе не нанесли обиды и не причинили зла.
Она опять затрясла головой, оторвав ее от коленей и прижав к лицу запястье правой руки. Теперь Лорна плакала, не таясь.
— Ты убил его?
— Нет. Кто-то другой добрался до него раньше.
— Но ведь ты убил бы его?
— Да.
Рот Лорны кривился от душевной боли, слезы капали из глаз и увлажняли мои простыни. Я достал из коробки на комоде платок и дал ей. Потом присел рядом на край кровати.
— Господи, и зачем ты только сюда приехал? — пролепетала она. Ее тело сотрясалось от рыданий. Они шли из такой глубины, что мешали изливаться словам; получались как бы ритмические паузы, заполненные молчаливой обидой. — Иногда я целыми неделями не думала о тебе. Когда же узнала, что ты женился, то вся сгорала внутри. Однако думала, что это могло бы помочь, дать возможность ране затянуться. Так оно и случилось, Чарли, действительно. А теперь...
Я придвинулся к ней и коснулся ее плеча ладонью, но она резко отстранилась.
— Нет, — прошептала она. — Нет, не надо.
Но я ее не слушал. Забрался на кровать, встал на колени и притянул ее к себе. Она сопротивлялась, хлестала меня ладонями по лицу, по телу, по рукам. А потом упала лицом ко мне на грудь и затихла. Обвила меня руками, крепко прижавшись ко мне щекой. И сквозь ее сжатые зубы вырвался долгий звук, похожий на завывание. Я положил руки ей на спину, нащупал пальцами застежку бюстгальтера сквозь свитер. Все легко подходило к закономерному концу. Мне уже виделся серпик волос над приспущенными джинсами и отделанное кружевами белье...
Голова Лорны у меня под подбородком никак не могла удобно устроиться, ее щека терлась о мою шею, пока, подняв голову, она не прижалась щекой к моему лицу. На меня накатила волна страсти, руки от волнения дрожали, как я ни пытался объяснить себе ее желание близости со мной реакцией на преследование Стритчем. А как было бы просто и приятно отдаться настроению этого момента, хоть на короткое время воссоздать лучшие мгновения моей юности!
Однако я лишь нежно поцеловал ее в висок и сразу же отстранился.
— Прости, — только и мог я сказать Лорне.
Встав с кровати и подойдя к окну, я слышал, как она направилась в ванную. Громко щелкнула задвижка... Хорошо на короткий миг снова ощутить себя молодым человеком, раздираемым желанием иметь нечто, не принадлежащее ему, на что он не имеет права. Но молодой человек исчез, а у того, кто занял его место, уже не было прежней остроты чувства к Лорне Дженнингс. На улице, как и много лет назад, шел снег, укрывая прошлое белоснежным одеялом, сотканным из невысказанных желаний и неиспользованных возможностей.
Опять щелкнула задвижка: Лорна выходила из ванной. Когда я обернулся, она обнаженная стояла передо мной.
— Мне кажется, ты что-то забыла в ванной, — промолвил я, не сделав ни малейшего движения в ее сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107