Я усмехнулся и оглянулся вокруг. В меблировке и убранстве салона не было ничего особо оригинального, но здесь было довольно уютно и явно ощущался колорит Дикого Запада. Столами служили остекленные колеса от фургонов, а сиденьями табуретов у стойки – маленькие кожаные седла, правда, без луки, очевидно, из уважения к дамам. Стены, отделанные панелями из сосны, были буквально сплошь увешаны картинами, гравюрами и эстампами, на которых ковбои стреляли в индейцев, индейцы снимали скальпы с ковбоев, лошади вставали на дыбы, бизоны устремлялись в паническое бегство и тому подобное. Все это смотрелось очень неплохо.
Я сделал знак высокому, худому, с грустным лицом бармену и сказал:
– Мне бы что-нибудь покрепче.
Бармен вздрогнул, напрягся и как-то странно посмотрел на меня. Думаю, такое впечатление на него произвел мой внешний вид. Потом тихонько произнес:
– Да, сэр. Что-нибудь для аппетита? – Он улыбнулся с видом человека, умирающего от туберкулеза. – Может быть, настойку сарсапарели?
– Извините, – произнес я. – Это ведь салон. – Меня внезапно охватило чувство человека, оказавшегося на Диком Западе. – Дайте-ка мне бурбон с содовой, приятель.
Он улыбнулся на этот раз более дружелюбно и плеснул в стакан со льдом изрядную толику виски из бутылки с этикеткой "Старый папаша", а потом долил немного содовой.
– Это "Старый папаша", да? – спросил я. – Никогда не видел этого сорта виски в Лос-Анджелесе.
– И не увидите, – произнес он, когда я сделал хороший глоток. Жидкость обожгла мне гортань, раскаленной лавой прошла по пищеводу и огнем запылала в моем желудке. Но я постарался не подать вида.
– Неду... дур... Недурно!
Он смотрел, как на глазах у меня появились слезы, прямо-таки извиваясь от наслаждения.
– Вы ведь просили чего-нибудь покрепче, верно?
– Больше никогда не буду. Ваша взяла, прия... мистер.
Он забрал у меня стакан с этим зельем и смешал мне новый коктейль. Я сделал малюсенький глоточек, потом другой, потом отпил как следует.
– Что это было, то, первое?
– "Старый папаша". Должен же я как-то обороняться от здешних пижонов. Они приходят и требуют: чего-нибудь покрепче, приятель, чего-нибудь покрепче, дайте чего-нибудь покрепче!
– Легче.
Он немного успокоился.
– Ну я им и даю.
– Понятно.
– У некоторых посетителей искусственные челюсти изо рта выскакивают. А один из гостей как-то так мне врезал, что я аж фута четыре пролетел.
– Безобразие.
Он двинулся вдоль стойки, а я занялся своим коктейлем. Я уже допивал его, когда кто-то дотронулся до моего плеча.
Я повернулся и увидел восхитительные синие глаза, необыкновенно поднятую бровь, смеющиеся губы. Мне так хотелось увидеть все остальное, что я не стал сдерживаться и оглядел ее всю с головы до ног. Да, к сожалению, на этот раз она была совершенно одета. Она была вся в белом. Рубашка с открытым воротом, тесно облегающие джинсы. Ремень и сапожки тоже были белые. Потрясающая девушка!
– Привет, привет, Эйприл, – сказал я. – Присоединяйся ко мне.
– Сию минуту, – ответила она. – Выглядишь ты просто великолепно.
Какой голос! А какие слова!
– Стетсон, сапожки и все остальное, – продолжала она, разглядывая меня.
– Благодарю вас, мэм, – ответил я. – Я теперь настоящий ковбой. Пью крепкие напитки, и все такое прочее.
Я посмотрел ей за спину, но она была одна. Она перехватила мой взгляд и сказала:
– Девушки скоро придут, Шелл. Мы собрались придти все вместе, но я решила поговорить с тобой наедине.
– Отлично. Замечательно.
– Это не то, что ты думаешь.
– Откуда ты знаешь, что я думаю?
– Да уж знаю. – Она снова улыбнулась своей восхитительной улыбкой.
– Я хочу поговорить с тобой до их прихода. О Джинни. Ты упоминал ее имя сегодня днем, помнишь?
– Провалами памяти я пока еще не страдаю.
– Я не хотела об этом говорить при остальных.
– Почему?
– Ну, понимаешь, если Джинни погибла в результате несчастного случая, то все это не имеет никакого значения. Но ведь шериф ведет расследование, и, если окажется, что она действительно была убита, хотя я так и не считаю, так вот, если это действительно так, мне бы не хотелось оказаться замешанной в это дело. Я недавно подписала контракт с одной крупной студией. Они дают мне настоящую роль в большом фильме. Но если произойдет какой-нибудь скандал, они вполне могут аннулировать контракт.
– Ясно. Так вот, мне, конечно, очень хотелось бы услышать все, что ты можешь рассказать о Джинни. И, если это будет возможно, я никому не открою, что эти сведения сообщила мне ты.
– Договорились. Кроме того, это грузом лежит на мне. Я ведь еще никому об этом не рассказывала. – Она улыбнулась. Ну что за губы! – Закажи мне что-нибудь выпить, и я расскажу тебе все, что знаю.
Я заказал Эйприл коктейль "Стингер", а себе бурбон с содовой, и она начала свой рассказ.
– Все мы приехали сюда в пятницу. Немного поработали в тот день. В субботу мы были заняты на съемках большую часть дня. Делиз и Зия занимали одну комнату. Чу-Чу – другую. А мы с Джинни жили в одной комнате наверху. – Она указала на потолок. – В субботу вечером мы все пошли на барбекю, туда все ходят, там отличные бифштексы и мясо на ребрышках, а потом танцы. Я пролила соус на свои джинсы и вернулась в нашу комнату, чтобы переодеться. Джинни пошла вместе со мной, но она не стала подниматься наверх, а решила подождать" меня в салоне.
– Во сколько это было?
– Примерно около девяти часов. Танцы начинаются в девять, и я хотела успеть к началу.
– Ясно. И что было дальше?
– Я только переоделась, как вдруг в комнату вышла Джинни. Она была в ужасном состоянии. Белая как мел, перепуганная. Чуть ли не в шоке. Я боялась, что она упадет в обморок.
Эйприл еще раз пригубила свой коктейль, и я спросил:
– Она рассказала тебе, что случилось?
– Нет, у нас в комнате стояла бутылка бренди, Джинни налила себе полстакана и выпила залпом, как воду. Я спросила ее, что случилось, но внезапно в дверь постучали. Я хотела ответить, но Джинни как-то очень странно засмеялась и сказала: "Ничего, Эйприл, это за мной". И так оно действительно и оказалось. Это был кто-то из ее знакомых мужчин. Я услышала только, как он сказал: "Давай-ка спустимся в салон, детка. Нам нужно кое о чем потолковать". Что-то в этом роде.
– Ты знаешь, кто был этот мужчина?
– Я не видела его. Только голос слышала, и он показался мне знакомым, но кто это был, я не знаю.
С минуту мы молчали, потом я спросил бармена, который стоял рядом:
– Вы работали за стойкой в субботу вечером?
Он кивнул.
– Вы ведь видели здесь в салоне пару раз Джинни Блэр? Девушку, которая... упала с лошади?
Вопрос явно смутил его, но он все же ответил:
– Да, думаю видел.
Я вытащил из своих желтовато-коричневых брюк бумажник и показал ему свое удостоверение частного детектива и незаметно положил на стойку десятидолларовую бумажку, однако не столь уж незаметно, чтобы он ее не увидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44