Я развернулся, стремясь вложить в этот удар всю свою силу и весь вес до последней унции. Думаю, мне это удалось.
Мой кулак обрушился на его подбородок, и тот с каким-то сухим хрустом отъехал далеко в сторону, сам же Гарбен крутанулся вокруг своей оси, взмахнул руками и рухнул на землю. По телу пробежала судорога, будто его прошил электрический ток, и потом он замер, как-то странно затих.
Я наклонился над ним, нащупывая у него пульс. Мне никак не удавалось его найти. На шее под кожей как-то неестественно выступали маленькие косточки. Я перевернул его на спину, положил руку ему на грудь против сердца. Его холодные серые глаза смотрели в небо. Одна бровь была рассечена, и кровь текла прямо в глаз. Нос был сломан, подбородок совершенно неправдоподобно отвалился в сторону, рот был перекошен в какой-то дикой гримасе.
Лицо было так же изуродовано, побито и перекошено, как лицо Красавчика Эдди.
Он был тоже мертв.
Глава 20
Было уже почти темно, когда мы вернулись на ранчо "Солнце и полынь".
Рядом со мной в кадиллаке на переднем сиденье восседала прелестная, с каштановыми волосами и ярко-синими глазами Эйприл. Справа от нее – экстравагантная белокурая красавица Делиз с глазами цвета мха в глубокой тени. На заднем сиденье были Зия с черными как ночь глазами и бровями, и спелыми, как малина, губами, а рядом с нею роскошная и теперь молчаливая Чу-Чу.
В дороге мы говорили совсем мало. Быть может, причиной тому было то, что у коттеджа мы оставили трупы Гарбена, Хэла Кэлвина и Тея Грина, полуживого, но еще дышащего Пита и спящих мирным сном Фармера и Додо.
Когда я припарковал машину у входа в отель, Эйприл сказала:
– Шелл...
– Да?
– Что ты собираешься сейчас делать?
– Ну, полагаю, часа два я буду здорово занят. – Я увидел впереди нас припаркованную машину шерифа. – Мне нужно будет писать объяснение, давать показания. Не удивлюсь, если позднее сюда из Лос-Анджелеса подъедет капитан Сэмсон. Надо будет поднести кое-какие итоги. Потом – не знаю, может выпью несколько стаканчиков и обязательно чего-нибудь крепкого.
– Я бы тоже хотела чего-нибудь крепкого, – сказала Делиз.
С заднего сидения высокий и ломкий голос произнес:
– И я бы тоже. Да еще как!
– Я тоже, – прошептала Эйприл.
– Да, кстати, – вспомнил я, – а что собираетесь делать теперь вы, девушки. Я имею в виду теперь, когда Эда с нами больше нет. Фильму капут. Какие у вас планы?
Как обычно, сразу началось: "Бла-бла-бла". Все это сводилось к следующему: их настоящий босс – Бен Фридлэндер – неделю назад распорядился, что сегодня вечером они должны вернуться в Голливуд вне зависимости от того, завершили они съемки или нет, а они их, кстати, не завершили. В этом случае Бен может даже положить фильм на полку, и это после того, как они вложили в него столько труда. Разумеется, мистер Фридлэндер заявил это для того, чтобы заставить Эда поскорее завершить фильм, но теперь Эда нет, и они не знают, что может произойти. Они планировали, – ведь они решили все делать вместе, – остаться на ранчо еще несколько дней, отдохнуть, расслабиться, словом, устроить себе каникулы. Здесь будет по-настоящему весело, особенно теперь, когда больше не будет убийств. Но теперь они вряд ли смогут это сделать, если Бен...
– Послушайте, – прервал я их, – мне и самому не повредил бы небольшой отпуск. Чтобы отдохнуть от этих каникул. Что, если бы мне удалось уладить с Беном все...
Опять "бла-бла-бла", что означало – это было бы божественно.
– Отлично, – произнес я, усмехаясь и чувствуя, как в меня вновь вливается жизнь, – может быть, мне удастся что-нибудь сделать.
После визга и кудахтанья красоток мы договорились встретиться через два часа в салоне. Они пошли к себе, а я пошел искать Расса и полицейских.
Полтора часа спустя Расс и я сидели в его гостиной с бокалами виски. Клайда я отпустил, как и обещал. Я уже закончил все дела с полицией, и теперь телефонные провода между ранчо и Лос-Анджелесом, должно быть, гудели вовсю. Да и не только с Лос-Анджелесом, ведь история Жюля Гарбена обошла все ведущие телеграфные агентства.
Расс пропустил большую часть моей беседы с шерифом и его помощниками и теперь сказал мне:
– Я слышал о том, что устроил Гарбен и как он это устроил. Довольно сложный план, как мне кажется.
– Не такой уж сложный, Расс. К примеру, выпрыгнуть из окна и ухватиться за лестницу совсем не трудно, если ты находишься в двух футах от земли. Но проделать это на высоте шестнадцатого этажа, конечно, гораздо сложней.
– И он затеял это, чтобы избежать тюрьмы?
– Да, вернее, газовой камеры. Ему было недостаточно просто бежать, ведь тогда его искали бы тысячи полицейских. Ему нужно было убедить всех в своей смерти. Только так он мог надеяться, что обеспечит себе спокойное существование. Кроме того, было и еще одно соображение.
– Ты имеешь в виду его жену и этого парня Кэлвина? – Я кивнул, а Расс сказал, покачивая головой: – Вот это мне не понятно, Шелл.
– Это довольно просто. Вспомни, Гарбен страстно ненавидел свою жену. Но он не мог развестись с нею, не выплатив ей огромное содержание. Ведь он, как известно, сказал, что не даст ей и десяти центов, "лучше подохну", так он выразился. А по иронии судьбы после его "смерти" она унаследовала все его состояние, которое оценивалось в три – четыре миллиона долларов. Но Жюль и это учел в своем плане. Он ничего не собирался отдавать Летти, ни все свое состояние, ни половину его, ни даже десяти долларов – ничего. Кроме того, он ведь собирался жить, и, следовательно, эти миллионы нужны были ему самому. Поэтому он велел Красавчику Хэлу "втюрить" в себя Летти, а после того как Гарбен "скончался", Хэл женился на Летти с благословения ее "покойного" мужа. Позднее Гарбен устроил своей жене автомобильную катастрофу. Хэл, естественно, унаследовал состояние Летти, и Жюль таким образом получил свои денежки назад. Таким образом получается, что Жюль наследовал самому себе.
– Постой, – сказал Расс, его белые усы подергивались. – Иди-ка лучше приляг.
– Черт возьми, но это в самом деле так, Расс. Он действительно получил назад свое собственное наследство, конечно, за вычетом...
– Погоди, – остановил меня Расс, – убил собственную вдову, получил собственное наследство... Я отказываюсь слушать этот бред.
Я ухмыльнулся.
– Ну, зная эти факты, остальное ты можешь сообразить и сам.
– Давай-ка лучше выпьем.
– Отличная идея. – И мы выпили.
* * *
В салон я опоздал всего лишь на пять минут. Там был уже, разумеется, новый бармен. Но в кабине, где мы сидели прежде, меня уже ждали Эйприл, Делиз, Чу-Чу и Зия.
Я присоединился к ним. Все было, как прежде. За исключением лишь того, что все девушки были в вечерних туалетах. Ну, там декольте и все такое прочее, вы меня понимаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Мой кулак обрушился на его подбородок, и тот с каким-то сухим хрустом отъехал далеко в сторону, сам же Гарбен крутанулся вокруг своей оси, взмахнул руками и рухнул на землю. По телу пробежала судорога, будто его прошил электрический ток, и потом он замер, как-то странно затих.
Я наклонился над ним, нащупывая у него пульс. Мне никак не удавалось его найти. На шее под кожей как-то неестественно выступали маленькие косточки. Я перевернул его на спину, положил руку ему на грудь против сердца. Его холодные серые глаза смотрели в небо. Одна бровь была рассечена, и кровь текла прямо в глаз. Нос был сломан, подбородок совершенно неправдоподобно отвалился в сторону, рот был перекошен в какой-то дикой гримасе.
Лицо было так же изуродовано, побито и перекошено, как лицо Красавчика Эдди.
Он был тоже мертв.
Глава 20
Было уже почти темно, когда мы вернулись на ранчо "Солнце и полынь".
Рядом со мной в кадиллаке на переднем сиденье восседала прелестная, с каштановыми волосами и ярко-синими глазами Эйприл. Справа от нее – экстравагантная белокурая красавица Делиз с глазами цвета мха в глубокой тени. На заднем сиденье были Зия с черными как ночь глазами и бровями, и спелыми, как малина, губами, а рядом с нею роскошная и теперь молчаливая Чу-Чу.
В дороге мы говорили совсем мало. Быть может, причиной тому было то, что у коттеджа мы оставили трупы Гарбена, Хэла Кэлвина и Тея Грина, полуживого, но еще дышащего Пита и спящих мирным сном Фармера и Додо.
Когда я припарковал машину у входа в отель, Эйприл сказала:
– Шелл...
– Да?
– Что ты собираешься сейчас делать?
– Ну, полагаю, часа два я буду здорово занят. – Я увидел впереди нас припаркованную машину шерифа. – Мне нужно будет писать объяснение, давать показания. Не удивлюсь, если позднее сюда из Лос-Анджелеса подъедет капитан Сэмсон. Надо будет поднести кое-какие итоги. Потом – не знаю, может выпью несколько стаканчиков и обязательно чего-нибудь крепкого.
– Я бы тоже хотела чего-нибудь крепкого, – сказала Делиз.
С заднего сидения высокий и ломкий голос произнес:
– И я бы тоже. Да еще как!
– Я тоже, – прошептала Эйприл.
– Да, кстати, – вспомнил я, – а что собираетесь делать теперь вы, девушки. Я имею в виду теперь, когда Эда с нами больше нет. Фильму капут. Какие у вас планы?
Как обычно, сразу началось: "Бла-бла-бла". Все это сводилось к следующему: их настоящий босс – Бен Фридлэндер – неделю назад распорядился, что сегодня вечером они должны вернуться в Голливуд вне зависимости от того, завершили они съемки или нет, а они их, кстати, не завершили. В этом случае Бен может даже положить фильм на полку, и это после того, как они вложили в него столько труда. Разумеется, мистер Фридлэндер заявил это для того, чтобы заставить Эда поскорее завершить фильм, но теперь Эда нет, и они не знают, что может произойти. Они планировали, – ведь они решили все делать вместе, – остаться на ранчо еще несколько дней, отдохнуть, расслабиться, словом, устроить себе каникулы. Здесь будет по-настоящему весело, особенно теперь, когда больше не будет убийств. Но теперь они вряд ли смогут это сделать, если Бен...
– Послушайте, – прервал я их, – мне и самому не повредил бы небольшой отпуск. Чтобы отдохнуть от этих каникул. Что, если бы мне удалось уладить с Беном все...
Опять "бла-бла-бла", что означало – это было бы божественно.
– Отлично, – произнес я, усмехаясь и чувствуя, как в меня вновь вливается жизнь, – может быть, мне удастся что-нибудь сделать.
После визга и кудахтанья красоток мы договорились встретиться через два часа в салоне. Они пошли к себе, а я пошел искать Расса и полицейских.
Полтора часа спустя Расс и я сидели в его гостиной с бокалами виски. Клайда я отпустил, как и обещал. Я уже закончил все дела с полицией, и теперь телефонные провода между ранчо и Лос-Анджелесом, должно быть, гудели вовсю. Да и не только с Лос-Анджелесом, ведь история Жюля Гарбена обошла все ведущие телеграфные агентства.
Расс пропустил большую часть моей беседы с шерифом и его помощниками и теперь сказал мне:
– Я слышал о том, что устроил Гарбен и как он это устроил. Довольно сложный план, как мне кажется.
– Не такой уж сложный, Расс. К примеру, выпрыгнуть из окна и ухватиться за лестницу совсем не трудно, если ты находишься в двух футах от земли. Но проделать это на высоте шестнадцатого этажа, конечно, гораздо сложней.
– И он затеял это, чтобы избежать тюрьмы?
– Да, вернее, газовой камеры. Ему было недостаточно просто бежать, ведь тогда его искали бы тысячи полицейских. Ему нужно было убедить всех в своей смерти. Только так он мог надеяться, что обеспечит себе спокойное существование. Кроме того, было и еще одно соображение.
– Ты имеешь в виду его жену и этого парня Кэлвина? – Я кивнул, а Расс сказал, покачивая головой: – Вот это мне не понятно, Шелл.
– Это довольно просто. Вспомни, Гарбен страстно ненавидел свою жену. Но он не мог развестись с нею, не выплатив ей огромное содержание. Ведь он, как известно, сказал, что не даст ей и десяти центов, "лучше подохну", так он выразился. А по иронии судьбы после его "смерти" она унаследовала все его состояние, которое оценивалось в три – четыре миллиона долларов. Но Жюль и это учел в своем плане. Он ничего не собирался отдавать Летти, ни все свое состояние, ни половину его, ни даже десяти долларов – ничего. Кроме того, он ведь собирался жить, и, следовательно, эти миллионы нужны были ему самому. Поэтому он велел Красавчику Хэлу "втюрить" в себя Летти, а после того как Гарбен "скончался", Хэл женился на Летти с благословения ее "покойного" мужа. Позднее Гарбен устроил своей жене автомобильную катастрофу. Хэл, естественно, унаследовал состояние Летти, и Жюль таким образом получил свои денежки назад. Таким образом получается, что Жюль наследовал самому себе.
– Постой, – сказал Расс, его белые усы подергивались. – Иди-ка лучше приляг.
– Черт возьми, но это в самом деле так, Расс. Он действительно получил назад свое собственное наследство, конечно, за вычетом...
– Погоди, – остановил меня Расс, – убил собственную вдову, получил собственное наследство... Я отказываюсь слушать этот бред.
Я ухмыльнулся.
– Ну, зная эти факты, остальное ты можешь сообразить и сам.
– Давай-ка лучше выпьем.
– Отличная идея. – И мы выпили.
* * *
В салон я опоздал всего лишь на пять минут. Там был уже, разумеется, новый бармен. Но в кабине, где мы сидели прежде, меня уже ждали Эйприл, Делиз, Чу-Чу и Зия.
Я присоединился к ним. Все было, как прежде. За исключением лишь того, что все девушки были в вечерних туалетах. Ну, там декольте и все такое прочее, вы меня понимаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44