Описав дугу с одной стороны города, он резко развернулся над каменистым руслом в низовьях реки и полетел обратно, опять прямо к нам. До меня дошло, что в день моего собственного прибытия ветер дул в противоположном направлении. Горбатый, почти квадратный в сечении самолет казался застывшим в воздухе, и теперь уже был слышен рев двигателей.
Покачиваясь, разрезая воздушные волны и потрясая крыльями, самолет будто пожимал плечами. Казалось, он опять промахнется и пойдет на второй круг, но тут он внезапно нырнул, ослепил блеском, и шасси с глухим стуком взрыло дальний конец поля, подняв облако пыли и гравия примерно там, где должны были стоять ворота. Все, видимо, восприняли это как знак, что пора аплодировать, – даже Дулсунг оторвалась от моего лба, чтобы пару раз хлопнуть в ладошки. Перекрывая этот шум, гул двигателя усилился, и создалось впечатление, будто самолет на бегу раскланивается, поджав переднее шасси и оставляя за собой серо-коричневый шлейф.
В кабине я разглядела обоих пилотов. И приготовилась сбежать. Двигатели взвизгнули, самолет вздрогнул и замедлил ход, а потом повернулся, слегка вибрируя, и замер, так и не въехав в штрафную зону футбольного поля, метрах в пятидесяти от меня.
Когда форточка пилотской кабины отъехала в сторону, а в образовавшееся отверстие был просунут шест с туланским флагом, я присоединилась к общей овации. На гравиевой площадке выстроилась очередь чиновников, которые собирались приветствовать повелителя; Лангтун Хемблу вывел «роллс» на боковую линию, рядом с парой джипов, а сам встал у задней дверцы с фуражкой под мышкой.
Первым из самолета, помахивая рукой, вышел принц. Его отлично подогнанное по фигуре темно-синее одеяние было скроено на манер традиционных стеганых брюк и куртки. Собравшиеся махали руками ему в ответ. Некоторые уже расходились – видимо, те, кто пришел посмотреть только на самолет, или бескомпромиссные республиканцы, разочарованные очередным благополучным возвращением монарха. Теперь вслед за принцем из самолета выбирались сопровождающие.
Я взглянула на Дулсунг. Ее грязные ботинки извозили мою стеганую красную куртку.
– Принц, – показала я.
– Ринс.
Сувиндер огляделся, словно в рассеянности, проходя мимо кланявшихся чиновников. Пока сопровождающие собирались сами и собирали свой багаж, он жестом подозвал Лангтуна Хемблу. Они обменялись несколькими фразами, потом Лангтун показал на ту часть толпы, где стояли мы, и оба принялись что-то высматривать, одинаково приложив ладонь козырьком. Ну не меня же, в самом-то деле?
Тут Лангтун выхватил меня взглядом из толпы, помахал и окликнул. Тронув принца за рукав, он указал в мою сторону. Стоявшие передо мной стали оборачиваться. Принц поймал мой взгляд, широко улыбнулся и тоже замахал, что-то крича.
– Черт, – выдохнула я.
– Черт, – отчетливо повторил надо мной тоненький голосок.
– Как приятно вас видеть! – восторженно повторял принц, прихлопывая в ладоши и улыбаясь, как школьник. Я обратила внимание, что колец у него на пальцах не было. В «роллс», который, подпрыгивая, тронулся в гору, к дворцу, набилось, вместе со мной, семь человек. Меня прижали вплотную к Сувиндеру, которому было относительно удобно посредине заднего сиденья. С другой стороны от него сидел Б. К. Бусанде, его личный секретарь. Хиса Гидхаур, министр финансов и иностранных дел, которого я в последний раз видела в Блискрэге, оказался прямо напротив меня, министр внутренних дел Хокла Нинипхе обливался потом возле печки, а премьер-министр Джунгеатаи Румде и командир ополчения Сриккум Пих, которые втиснулись в автомобиль последними, были вынуждены сидеть на корточках, прислонясь к дверцам. Думаю, им было бы куда комфортнее в одном из двух джипов, которые ехали за нами, но, очевидно, протокол поездок с монархом был очень строг.
Меня представили чиновникам и сановникам, с которыми я не встречалась раньше, и, пока мы не втиснулись в машину, все они проявляли вежливость и сердечность; я искренне надеялась, что количество метафорических больных мозолей, на которые я случайно наступила, меньше, чем число физических.
Однако в лимузине тоже никто не проявил неудовольствия – ни те, кто теснился на сиденьях в своей толстой стеганой одежде, ни те, кто примостился на корточках: гладкие лица сияли широкими улыбками, меня одаривали кивками и прищелкиваниями языком. Такой душевный подъем я приписала их вполне объяснимой радости по случаю того, что их толстые туланские зады наконец-то осели в таком транспортном средстве, которое несло их всего лишь в полуметре над землей, двигалось со скоростью резвого пешехода, а в случае неисправности благополучно остановилось бы у обочины, попыхивая паром, вместо того чтобы рухнуть с небес на обледенелые горы.
– Вы виделись с моей матерью, – продолжил разговор Сувиндер. – Как она себя чувствует?
– По-моему, неплохо.
– Вы нашли общий язык?
Я тщательно взвесила каждое слово:
– У нас была продолжительная и откровенная беседа.
– О, это замечательно! – обрадовался Сувиндер.
Я обвела глазами остальных. Политическая элита Тулана взирала на нас восхищенно и кивала в знак одобрения.
Королевские апартаменты располагались в той же недавно модернизированной части дворца, что и моя спальня, только этажом выше. Весь дворец внезапно заполнился людьми, которые бегали в разные стороны, хлопали дверьми, размахивали бумажками, таскали какие-то ящики и стучали открытыми ставнями. Я стояла в холле личных апартаментов принца рядом с Б. К. Бусанде, наблюдая, как слуги, которых я раньше никогда не видела, носятся по комнате, распаковывая чемоданы и поправляя картины на стенах.
Холл выглядел относительно скромно, если не сказать аскетично. На гладких стенах висело несколько дымчатых акварелей; по натертому деревянному полу были разбросаны коврики с замысловатым орнаментом; здесь стояла пара больших кремовых диванов и еще кое-какая мебель, видимо старинная, с изящной резьбой, в том числе низкий столик в центре.
В дверь вошел слуга с букетом свежих цветов и поставил его в вазу на комоде. Я поправила все тот же маленький цветочек из проволоки и шелка, который брала с собой накануне, и мое внимание переключилось на красную стеганую куртку, хранившую грязно-серые следы от ботинок Дулсунг. Я счистила их, насколько это было возможно, и стряхнула пыль с ладоней.
– Вам придется мне подробно рассказать, чем вы занимались после приезда! – крикнул принц откуда-то из-за двери в спальню. Судя по гулким отзвукам, из ванной комнаты.
– Да просто осматривала достопримечательности.
– Надеюсь, вы еще не собираетесь уезжать? Я бы хотел лично показать вам Тулан.
– По-видимому, смогу задержаться еще на пару дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Покачиваясь, разрезая воздушные волны и потрясая крыльями, самолет будто пожимал плечами. Казалось, он опять промахнется и пойдет на второй круг, но тут он внезапно нырнул, ослепил блеском, и шасси с глухим стуком взрыло дальний конец поля, подняв облако пыли и гравия примерно там, где должны были стоять ворота. Все, видимо, восприняли это как знак, что пора аплодировать, – даже Дулсунг оторвалась от моего лба, чтобы пару раз хлопнуть в ладошки. Перекрывая этот шум, гул двигателя усилился, и создалось впечатление, будто самолет на бегу раскланивается, поджав переднее шасси и оставляя за собой серо-коричневый шлейф.
В кабине я разглядела обоих пилотов. И приготовилась сбежать. Двигатели взвизгнули, самолет вздрогнул и замедлил ход, а потом повернулся, слегка вибрируя, и замер, так и не въехав в штрафную зону футбольного поля, метрах в пятидесяти от меня.
Когда форточка пилотской кабины отъехала в сторону, а в образовавшееся отверстие был просунут шест с туланским флагом, я присоединилась к общей овации. На гравиевой площадке выстроилась очередь чиновников, которые собирались приветствовать повелителя; Лангтун Хемблу вывел «роллс» на боковую линию, рядом с парой джипов, а сам встал у задней дверцы с фуражкой под мышкой.
Первым из самолета, помахивая рукой, вышел принц. Его отлично подогнанное по фигуре темно-синее одеяние было скроено на манер традиционных стеганых брюк и куртки. Собравшиеся махали руками ему в ответ. Некоторые уже расходились – видимо, те, кто пришел посмотреть только на самолет, или бескомпромиссные республиканцы, разочарованные очередным благополучным возвращением монарха. Теперь вслед за принцем из самолета выбирались сопровождающие.
Я взглянула на Дулсунг. Ее грязные ботинки извозили мою стеганую красную куртку.
– Принц, – показала я.
– Ринс.
Сувиндер огляделся, словно в рассеянности, проходя мимо кланявшихся чиновников. Пока сопровождающие собирались сами и собирали свой багаж, он жестом подозвал Лангтуна Хемблу. Они обменялись несколькими фразами, потом Лангтун показал на ту часть толпы, где стояли мы, и оба принялись что-то высматривать, одинаково приложив ладонь козырьком. Ну не меня же, в самом-то деле?
Тут Лангтун выхватил меня взглядом из толпы, помахал и окликнул. Тронув принца за рукав, он указал в мою сторону. Стоявшие передо мной стали оборачиваться. Принц поймал мой взгляд, широко улыбнулся и тоже замахал, что-то крича.
– Черт, – выдохнула я.
– Черт, – отчетливо повторил надо мной тоненький голосок.
– Как приятно вас видеть! – восторженно повторял принц, прихлопывая в ладоши и улыбаясь, как школьник. Я обратила внимание, что колец у него на пальцах не было. В «роллс», который, подпрыгивая, тронулся в гору, к дворцу, набилось, вместе со мной, семь человек. Меня прижали вплотную к Сувиндеру, которому было относительно удобно посредине заднего сиденья. С другой стороны от него сидел Б. К. Бусанде, его личный секретарь. Хиса Гидхаур, министр финансов и иностранных дел, которого я в последний раз видела в Блискрэге, оказался прямо напротив меня, министр внутренних дел Хокла Нинипхе обливался потом возле печки, а премьер-министр Джунгеатаи Румде и командир ополчения Сриккум Пих, которые втиснулись в автомобиль последними, были вынуждены сидеть на корточках, прислонясь к дверцам. Думаю, им было бы куда комфортнее в одном из двух джипов, которые ехали за нами, но, очевидно, протокол поездок с монархом был очень строг.
Меня представили чиновникам и сановникам, с которыми я не встречалась раньше, и, пока мы не втиснулись в машину, все они проявляли вежливость и сердечность; я искренне надеялась, что количество метафорических больных мозолей, на которые я случайно наступила, меньше, чем число физических.
Однако в лимузине тоже никто не проявил неудовольствия – ни те, кто теснился на сиденьях в своей толстой стеганой одежде, ни те, кто примостился на корточках: гладкие лица сияли широкими улыбками, меня одаривали кивками и прищелкиваниями языком. Такой душевный подъем я приписала их вполне объяснимой радости по случаю того, что их толстые туланские зады наконец-то осели в таком транспортном средстве, которое несло их всего лишь в полуметре над землей, двигалось со скоростью резвого пешехода, а в случае неисправности благополучно остановилось бы у обочины, попыхивая паром, вместо того чтобы рухнуть с небес на обледенелые горы.
– Вы виделись с моей матерью, – продолжил разговор Сувиндер. – Как она себя чувствует?
– По-моему, неплохо.
– Вы нашли общий язык?
Я тщательно взвесила каждое слово:
– У нас была продолжительная и откровенная беседа.
– О, это замечательно! – обрадовался Сувиндер.
Я обвела глазами остальных. Политическая элита Тулана взирала на нас восхищенно и кивала в знак одобрения.
Королевские апартаменты располагались в той же недавно модернизированной части дворца, что и моя спальня, только этажом выше. Весь дворец внезапно заполнился людьми, которые бегали в разные стороны, хлопали дверьми, размахивали бумажками, таскали какие-то ящики и стучали открытыми ставнями. Я стояла в холле личных апартаментов принца рядом с Б. К. Бусанде, наблюдая, как слуги, которых я раньше никогда не видела, носятся по комнате, распаковывая чемоданы и поправляя картины на стенах.
Холл выглядел относительно скромно, если не сказать аскетично. На гладких стенах висело несколько дымчатых акварелей; по натертому деревянному полу были разбросаны коврики с замысловатым орнаментом; здесь стояла пара больших кремовых диванов и еще кое-какая мебель, видимо старинная, с изящной резьбой, в том числе низкий столик в центре.
В дверь вошел слуга с букетом свежих цветов и поставил его в вазу на комоде. Я поправила все тот же маленький цветочек из проволоки и шелка, который брала с собой накануне, и мое внимание переключилось на красную стеганую куртку, хранившую грязно-серые следы от ботинок Дулсунг. Я счистила их, насколько это было возможно, и стряхнула пыль с ладоней.
– Вам придется мне подробно рассказать, чем вы занимались после приезда! – крикнул принц откуда-то из-за двери в спальню. Судя по гулким отзвукам, из ванной комнаты.
– Да просто осматривала достопримечательности.
– Надеюсь, вы еще не собираетесь уезжать? Я бы хотел лично показать вам Тулан.
– По-видимому, смогу задержаться еще на пару дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91