Ты согласна?
В субботу они приехали к лорду Готорну в его поместье Тишина и покой, разлитые вокруг, вселили в подруг уверенность, что они поступили правильно, привезя сюда детей. Здесь они в безопасности, им будет хорошо. Одри вздохнула с облегчением. На обратном пути она сообщила Вайолет, что в ноябре приедет сюда надолго ей трудно будет в Лондоне осенью, она не сможет бегать по ночам в бомбоубежище. Вайолет согласилась с ней.
— А почему бы тебе не перебраться сюда раньше?
— Посмотрим…
Было решено, что они приедут к детям через две недели на несколько дней. Слава Богу, им теперь не придется дрожать за ребят во время бомбежек в Лондоне.
Неожиданно спустила шина у колеса, и им пришлось менять камеру. Ви запретила Одри помогать ей, боясь за подругу, поэтому они снова тронулись в путь лишь через несколько часов Не успели они подъехать к Лондону, как началась бомбежка, они выскочили из машины и бросились в ближайшее бомбоубежище. Казалось, бомбы падали под самым носом, когда они перебегали улицу; возле них рухнула загоревшаяся балка, и они услышали чьи-то стоны. Ночь была ужасной. Только ближе к полуночи женщины смогли выбраться из убежища и поехать домой.
Они старались объезжать груды мусора, досок и стекла, чтобы снова не проколоть камеру. Одри была совсем измочалена, когда наконец ей удалось добраться до дома, но через полчаса снова завыли сирены, и она побежала в убежище. Стала искать Ви, долго не могла ее найти. Только к четырем утра она разглядела се в дальнем углу. Та забилась туда (на ней был старый плащ Джеймса — первое, что попалось под руку, когда она выбегала из дому, его шарфом она замотала себе голову) и заснула. Одри тихонько села возле нее. Внезапно спину ей пронзила резкая боль, напугавшая ее. Возможно, это оттого, что ей все-таки пришлось помочь Ви менять колесо. Приступ повторился, а когда с рассветом они вышли из убежища, начали болеть ноги.
— У меня что-то неладно со спиной. — Одри чувствовала себя совершенно разбитой, еле передвигала ноги. Подруга, нахмурившись, наблюдала за ней.
— Когда это у тебя началось?
— Не знаю. На обратном пути, когда мне пришлось бегать из одного убежища в другое, просто я устала. — Одри выглядела ужасно, но Вайолет не хотела пугать ее.
— Давай-ка зайдем ко мне, напою тебя чаем.
Одри улыбнулась: типично английское решение всех проблем.
Непрекращавшаяся ночная бомбежка заканчивалась чашкой чая, но она слишком вымоталась, чтобы тащиться домой, еле доползла до дома Вайолет и рухнула в кресло.
— Как спина? — спросила Вайолет, принеся ей чашку горячего чая и сухарики.
— Все в порядке. — Но Одри обманывала себя. Спина по-прежнему ныла, внизу живота покалывало.
— Тебе необходимо показаться врачу. Когда тебе идти к нему?
— Он ждет меня на следующей неделе. — У нее была трехмесячная беременность. Живот начал округляться, и юбки уже не застегивались. — Ничего страшного. Честное слово.
— Ты уверена?
Но когда Одри направилась в ванную комнату принять душ, то обнаружила на белье пятно крови. Они позвонили доктору, и тот сказал, что Одри следует немедленно доставить в больницу.
Вайолет отвезла ее, доктор остался недоволен осмотром. Одри была смертельно бледна. Она рассказала ему о болях в спине.
— Вам необходимо лежать. Сейчас я вас отпущу домой, укладывайтесь в постель и лежите, ноги держите повыше. Разумеется, во время воздушной тревоги придется вставать.
Одри поехала к Вайолет, оставаться дома одной ей не хотелось, и они принялись гадать, что же с ней произошло. Кровотечение не прекращалось, хотя Одри не вставала с постели. Ночью оно усилилось. Одри молилась, чтобы не началась воздушная тревога, когда же сирена все-таки завыла, она со слезами принялась умолять Вайолет разрешить ей остаться.
Но Вайолет подняла ее, накинула на нее поверх халата свою шубу. Люди теперь, услышав сирену, выбегали из домов полураздетые, в домашней одежде. Подруги поспешили в убежище, Ви заботливо хлопотала возле Одри, как родная мать, но, когда они вернулись домой, кровотечение усилилось. На третий день у Одри начались сильные боли. Она проснулась от них в конце дня и застонала.
— В чем дело? — спросила подбежавшая к ней Вайолет.
— Не знаю… У меня… — г Одри не могла говорить от невыносимой боли, вцепилась в простыню, стараясь перевести дыхание. — Ви, вызови доктора, Вайолет побежала к телефону, доктор велел немедленно привезти Одри в больницу. Ви позвала дворецкого, тот помог отнести Одри в машину. Когда доктор осматривал Одри, Вайолет стояла рядом. Одри уже не могла сдерживать себя, она кричала от боли.
— Она не сохранит ребенка, леди Готорн. У нее выкидыш, — сказал доктор.
— Вы не можете облегчить ей страдания?
— Боюсь, что нет. Но это продлится недолго.
Еще пять часов длилась нечеловеческая боль. Когда все было кончено, Одри начала безутешно рыдать. Вайолет два дня не отходила от ее постели. Потом у Одри началась лихорадка, боли продолжали мучить ее. Лишь через несколько дней, глядя погасшими глазами на Вайолет, она сказала:
— Спасибо, Ви… Без тебя я бы не выжила…
— Ты держалась молодцом… Мужества тебе не занимать. — Вайолет сжала руки Одри. — Мне так жаль… Я знаю, как ты ждала этого ребенка.
Одри молча отвернулась, она была словно неживая. В ней и в самом деле все умерло. Вайолет никогда раньше не оказывалась в такой трудной ситуации. Что она скажет Чарльзу, если Одри не выживет?! Когда операция закончилась, Ви безмолвно молилась о том, чтобы Одри выкарабкалась. И вот сейчас, когда все осталось позади, Одри была бесконечно благодарна ей. Но какими словами Вайолет могла ее утешить? Ей теперь так тяжело.
— У тебя еще будет малыш. Может, даже целый десяток. — Ви улыбнулась сквозь слезы, но Одри не поверила ни одному ее слову.
— Это было ужасно, Ви… — Она сейчас хотела только одного — чтобы Чарли обнял ее и она выплакалась у него за груди.
Вайолет выходила подругу: сидела у больничной койки, потом, забрав домой, уложила в свою постель, нянчилась с ней, как с ребенком. Только месяц спустя Одри смогла подняться и одеться без посторонней помощи; оглядев себя, она поняла, что стала другой, и эта перемена тревожила и печалила ее. Во время своей болезни она все время думала о Чарли, тосковала по нему. Он прислал ей несколько писем — шутливых и беспечных. У него не было ни малейшего представления о том, что ей пришлось перенести.
Когда Джеймсу удалось ненадолго выбраться домой, Вайолет все ему рассказала и муж искренне сокрушался по поводу несчастья, свалившегося на Одри, и тех испытаний, через которые пришлось пройти обеим женщинам.
— Ты девчонка что надо, Ви!
Он гордился ею. Им удалось вместе провести уик-энд.
— Бедняга Чарльз… Какой удар для него!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
В субботу они приехали к лорду Готорну в его поместье Тишина и покой, разлитые вокруг, вселили в подруг уверенность, что они поступили правильно, привезя сюда детей. Здесь они в безопасности, им будет хорошо. Одри вздохнула с облегчением. На обратном пути она сообщила Вайолет, что в ноябре приедет сюда надолго ей трудно будет в Лондоне осенью, она не сможет бегать по ночам в бомбоубежище. Вайолет согласилась с ней.
— А почему бы тебе не перебраться сюда раньше?
— Посмотрим…
Было решено, что они приедут к детям через две недели на несколько дней. Слава Богу, им теперь не придется дрожать за ребят во время бомбежек в Лондоне.
Неожиданно спустила шина у колеса, и им пришлось менять камеру. Ви запретила Одри помогать ей, боясь за подругу, поэтому они снова тронулись в путь лишь через несколько часов Не успели они подъехать к Лондону, как началась бомбежка, они выскочили из машины и бросились в ближайшее бомбоубежище. Казалось, бомбы падали под самым носом, когда они перебегали улицу; возле них рухнула загоревшаяся балка, и они услышали чьи-то стоны. Ночь была ужасной. Только ближе к полуночи женщины смогли выбраться из убежища и поехать домой.
Они старались объезжать груды мусора, досок и стекла, чтобы снова не проколоть камеру. Одри была совсем измочалена, когда наконец ей удалось добраться до дома, но через полчаса снова завыли сирены, и она побежала в убежище. Стала искать Ви, долго не могла ее найти. Только к четырем утра она разглядела се в дальнем углу. Та забилась туда (на ней был старый плащ Джеймса — первое, что попалось под руку, когда она выбегала из дому, его шарфом она замотала себе голову) и заснула. Одри тихонько села возле нее. Внезапно спину ей пронзила резкая боль, напугавшая ее. Возможно, это оттого, что ей все-таки пришлось помочь Ви менять колесо. Приступ повторился, а когда с рассветом они вышли из убежища, начали болеть ноги.
— У меня что-то неладно со спиной. — Одри чувствовала себя совершенно разбитой, еле передвигала ноги. Подруга, нахмурившись, наблюдала за ней.
— Когда это у тебя началось?
— Не знаю. На обратном пути, когда мне пришлось бегать из одного убежища в другое, просто я устала. — Одри выглядела ужасно, но Вайолет не хотела пугать ее.
— Давай-ка зайдем ко мне, напою тебя чаем.
Одри улыбнулась: типично английское решение всех проблем.
Непрекращавшаяся ночная бомбежка заканчивалась чашкой чая, но она слишком вымоталась, чтобы тащиться домой, еле доползла до дома Вайолет и рухнула в кресло.
— Как спина? — спросила Вайолет, принеся ей чашку горячего чая и сухарики.
— Все в порядке. — Но Одри обманывала себя. Спина по-прежнему ныла, внизу живота покалывало.
— Тебе необходимо показаться врачу. Когда тебе идти к нему?
— Он ждет меня на следующей неделе. — У нее была трехмесячная беременность. Живот начал округляться, и юбки уже не застегивались. — Ничего страшного. Честное слово.
— Ты уверена?
Но когда Одри направилась в ванную комнату принять душ, то обнаружила на белье пятно крови. Они позвонили доктору, и тот сказал, что Одри следует немедленно доставить в больницу.
Вайолет отвезла ее, доктор остался недоволен осмотром. Одри была смертельно бледна. Она рассказала ему о болях в спине.
— Вам необходимо лежать. Сейчас я вас отпущу домой, укладывайтесь в постель и лежите, ноги держите повыше. Разумеется, во время воздушной тревоги придется вставать.
Одри поехала к Вайолет, оставаться дома одной ей не хотелось, и они принялись гадать, что же с ней произошло. Кровотечение не прекращалось, хотя Одри не вставала с постели. Ночью оно усилилось. Одри молилась, чтобы не началась воздушная тревога, когда же сирена все-таки завыла, она со слезами принялась умолять Вайолет разрешить ей остаться.
Но Вайолет подняла ее, накинула на нее поверх халата свою шубу. Люди теперь, услышав сирену, выбегали из домов полураздетые, в домашней одежде. Подруги поспешили в убежище, Ви заботливо хлопотала возле Одри, как родная мать, но, когда они вернулись домой, кровотечение усилилось. На третий день у Одри начались сильные боли. Она проснулась от них в конце дня и застонала.
— В чем дело? — спросила подбежавшая к ней Вайолет.
— Не знаю… У меня… — г Одри не могла говорить от невыносимой боли, вцепилась в простыню, стараясь перевести дыхание. — Ви, вызови доктора, Вайолет побежала к телефону, доктор велел немедленно привезти Одри в больницу. Ви позвала дворецкого, тот помог отнести Одри в машину. Когда доктор осматривал Одри, Вайолет стояла рядом. Одри уже не могла сдерживать себя, она кричала от боли.
— Она не сохранит ребенка, леди Готорн. У нее выкидыш, — сказал доктор.
— Вы не можете облегчить ей страдания?
— Боюсь, что нет. Но это продлится недолго.
Еще пять часов длилась нечеловеческая боль. Когда все было кончено, Одри начала безутешно рыдать. Вайолет два дня не отходила от ее постели. Потом у Одри началась лихорадка, боли продолжали мучить ее. Лишь через несколько дней, глядя погасшими глазами на Вайолет, она сказала:
— Спасибо, Ви… Без тебя я бы не выжила…
— Ты держалась молодцом… Мужества тебе не занимать. — Вайолет сжала руки Одри. — Мне так жаль… Я знаю, как ты ждала этого ребенка.
Одри молча отвернулась, она была словно неживая. В ней и в самом деле все умерло. Вайолет никогда раньше не оказывалась в такой трудной ситуации. Что она скажет Чарльзу, если Одри не выживет?! Когда операция закончилась, Ви безмолвно молилась о том, чтобы Одри выкарабкалась. И вот сейчас, когда все осталось позади, Одри была бесконечно благодарна ей. Но какими словами Вайолет могла ее утешить? Ей теперь так тяжело.
— У тебя еще будет малыш. Может, даже целый десяток. — Ви улыбнулась сквозь слезы, но Одри не поверила ни одному ее слову.
— Это было ужасно, Ви… — Она сейчас хотела только одного — чтобы Чарли обнял ее и она выплакалась у него за груди.
Вайолет выходила подругу: сидела у больничной койки, потом, забрав домой, уложила в свою постель, нянчилась с ней, как с ребенком. Только месяц спустя Одри смогла подняться и одеться без посторонней помощи; оглядев себя, она поняла, что стала другой, и эта перемена тревожила и печалила ее. Во время своей болезни она все время думала о Чарли, тосковала по нему. Он прислал ей несколько писем — шутливых и беспечных. У него не было ни малейшего представления о том, что ей пришлось перенести.
Когда Джеймсу удалось ненадолго выбраться домой, Вайолет все ему рассказала и муж искренне сокрушался по поводу несчастья, свалившегося на Одри, и тех испытаний, через которые пришлось пройти обеим женщинам.
— Ты девчонка что надо, Ви!
Он гордился ею. Им удалось вместе провести уик-энд.
— Бедняга Чарльз… Какой удар для него!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92