Но нельзя же губить всю свою жизнь. Твоя работа – это отдельная область, она должна быть отделена от всего остального.
– Но все не так... потому что это... из-за Бена. Последние слова Динны утонули в слезах, она закрыла лицо руками. Ким пододвинулась ближе и обняла подругу.
– Поплачь, не сдерживайся.
И Динна, сама не зная почему, так и сделала. Она заплакала в объятиях Ким, не сдерживаясь, она плакала по Пилар, по Бену, возможно, даже по Марку, потому что знала, что потеряла и его, отдала любовнице. Единственным, кого она еще не потеряла, был ее нежеланный ребенок. Ким ничего не говорила, она просто позволила подруге выплакать горе. Казалось, прошло много времени, когда наконец рыдания Динны стали стихать. Она подняла голову и посмотрела Ким в лицо.
– Ох, Ким, извини. Не знаю, что на меня нашло, но...
– Ради Бога, не извиняйся. Ты же не можешь держать все в себе, это не по силам. Хочешь кофе?
– Нет. – Динна поспешно замотала головой, потом ее лицо прояснилось. – Пожалуй, я бы выпила чаю.
Ким сняла телефонную трубку и позвонила на кухню.
– А после чая, если не возражаешь, можем прогуляться.
– Но как же твоя работа? Ты что, уволилась или взяла выходной, чтобы поработать моим психоаналитиком?
Динна улыбнулась сквозь слезы.
– Ну, если ты забрала картины из галереи, может быть, мне и стоит уволиться, тогда мой поступок будет ничуть не глупее твоего.
– Ты ошибаешься, я поступила совершенно правильно.
– Но почему? Я тебя не понимаю.
Динна хотела что-то сказать, но потом передумала. Она посмотрела Ким в глаза.
– Я не хочу больше встречаться с Беном.
– Ты порвала с Беном?
В комнате стало тихо, женщины молча смотрели друг на друга. Наконец Динна кивнула.
– Решила остаться с Марком?
– Я вынуждена с ним остаться.
Динна вздохнула и внесла в студию поднос, который Маргарет оставила за дверью. Передав Ким чашку с кофе, она взяла свой чай и с опаской отпила глоточек, потом крепко зажмурилась и наконец снова заговорила:
– У нас с Марком будет ребенок.
– Ты шутишь! Динна открыла глаза.
– Если бы! Я узнала, что беременна, во Франции. Через несколько дней после похорон я потеряла сознание в маленькой церквушке, и Марк отвез меня в местную больницу. Он боялся, что у меня какая-нибудь страшная болезнь, но тогда мы оба были в таком ужасном состоянии, что все могло быть. В больнице выяснилось, что я всего лишь беременна, срок – два месяца.
– Значит, сейчас у тебя какой срок?..
– Ровно три месяца.
– Ты не выглядишь на три. – Ким была потрясена. Она перевела взгляд на совершенно плоский живот Динны в облегающих джинсах.
– Я знаю. Наверное, на этот раз ребенок будет маленьким, к тому же из-за всех переживаний я сильно похудела.
– Господи... Бен знает? Динна покачала головой.
– Я так и не смогла заставить себя рассказать ему. Я подумывала сделать... сделать аборт, я даже попыталась, сходила к врачу, мне было назначено время, но когда меня положили на стол, я поняла, что не могу на это пойти. После того, как двое моих малышей умерли, а потом и Пилар... Пусть я не хочу этого ребенка, я все равно не могу...
– А что Марк?
– Он в восторге. Наконец-то у него будет сын. Или дочь, замена Пилар.
– А ты, Динна? – мягко спросила Ким.
– Что получу я? Не много. Я потеряла единственного мужчину, которого по-настоящему любила. Я заперта, как в ловушке, в браке, который, как теперь стало абсолютно ясно, мертв уже много лет. У меня будет еще один ребенок, который еще неизвестно выживет ли. А если он и выживет, это будет ребенок Марка, Марк настроит его против меня, как в свое время настроил Пилар, и вырастит из него стопроцентного, нет – двестипроцентного француза. Видит Бог, Ким, через все это я уже проходила. Но разве у меня есть выбор?
– Если ты хочешь ребенка, ты можешь растить его и одна. А возможно, Бен примет вас обоих, даже если ребенок не его.
– Марк меня никогда не отпустит. Он сделает все, что в его власти, чтобы не дать мне уйти.
Динну, казалось, испугали собственные слова. Ким прочла во взгляде подруги страдание.
– Но что он может сделать?
– Не знаю. Все, что угодно. У меня такое чувство, что мне никогда не вырваться. Если я попытаюсь растить ребенка самостоятельно, Марк сделает все возможное, чтобы мне помешать. Он каким-то образом сумел пошатнуть мою веру в себя, убедить меня в том, что я не справлюсь.
Ким в упор посмотрела на Динну:
– Динна, скажи мне одну вещь... ты в последнее время что-нибудь рисовала?
Динна покачала головой и беспомощно пожала плечами:
– Нет. А какой смысл? Я все равно не могу выставляться.
– Ты двадцать лет не выставлялась, однако это не мешало тебе рисовать. Почему же ты теперь бросила?
– Не знаю.
– Потому что так велел Марк? – Ким сверкнула глазами. – Потому что он считает это занятие глупым и всячески старается принизить и твое искусство, и тебя?
– Не знаю, может быть... Просто рядом с ним все начинает казаться тривиальным и бессмысленным.
– А Бен?
В глазах Динны вдруг снова появился блеск, который Ким видела в них нечасто.
– С Беном все было по-другому, – мечтательно сказала Динна.
– А ты не думала о том, что он мог бы полюбить твоего ребенка?
– Не знаю. – Динна вернулась к действительности и посмотрела на Ким долгим взглядом. – Как я могу У него спрашивать? Ты понимаешь, что все то время, когда я спала с Беном, я была беременна от Марка? Представляешь, какой кошмар?
На мгновение Ким показалось, что Динна сама себя ненавидит.
– Не будь ты такой зажатой, постарайся расслабиться. Ведь ты даже не знала, что беременна, так?
– Конечно, не знала!
– Вот видишь! Мне кажется, что ребенок вполне может быть от Бена!
Но Динна покачала головой:
– Не может. Срок не совпадает на месяц.
– Разве врачи не могли ошибиться? Тебе должно быть виднее.
– Да, конечно, но мне трудно сказать, у меня вообще нерегулярные месячные, поэтому легко запутаться. И мне лучше полагаться на мнение врачей, а не на свое собственное. А они утверждают, что я беременна с конца июня. Конечно, ребенок может быть и от Бена, но вероятность этого невелика.
Ким долго молчала, наблюдая за подругой, и наконец решилась задать единственный вопрос, который казался ей действительно важным. Все остальное было уже не так существенно.
– Динна, а ты сама хочешь этого ребенка? Я имею в виду, если бы ситуация была иной, если бы и Марк, и Бен исчезли с лица земли и осталась бы только ты, хотела бы ты иметь этого ребенка? Не отвечай сразу, сначала подумай.
Но Динне не нужно было раздумывать над ответом, о том же самом ее уже спрашивал доктор Джонс. Она посмотрела на Ким, и в ее глазах затеплилась нежность.
– Да. Я бы его хотела. Я бы хотела, чтобы у меня был мой ребенок, мой малыш. Только мой. – В глазах ее стояли слезы. – Я бы всегда могла говорить себе, что это ребенок Бена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Но все не так... потому что это... из-за Бена. Последние слова Динны утонули в слезах, она закрыла лицо руками. Ким пододвинулась ближе и обняла подругу.
– Поплачь, не сдерживайся.
И Динна, сама не зная почему, так и сделала. Она заплакала в объятиях Ким, не сдерживаясь, она плакала по Пилар, по Бену, возможно, даже по Марку, потому что знала, что потеряла и его, отдала любовнице. Единственным, кого она еще не потеряла, был ее нежеланный ребенок. Ким ничего не говорила, она просто позволила подруге выплакать горе. Казалось, прошло много времени, когда наконец рыдания Динны стали стихать. Она подняла голову и посмотрела Ким в лицо.
– Ох, Ким, извини. Не знаю, что на меня нашло, но...
– Ради Бога, не извиняйся. Ты же не можешь держать все в себе, это не по силам. Хочешь кофе?
– Нет. – Динна поспешно замотала головой, потом ее лицо прояснилось. – Пожалуй, я бы выпила чаю.
Ким сняла телефонную трубку и позвонила на кухню.
– А после чая, если не возражаешь, можем прогуляться.
– Но как же твоя работа? Ты что, уволилась или взяла выходной, чтобы поработать моим психоаналитиком?
Динна улыбнулась сквозь слезы.
– Ну, если ты забрала картины из галереи, может быть, мне и стоит уволиться, тогда мой поступок будет ничуть не глупее твоего.
– Ты ошибаешься, я поступила совершенно правильно.
– Но почему? Я тебя не понимаю.
Динна хотела что-то сказать, но потом передумала. Она посмотрела Ким в глаза.
– Я не хочу больше встречаться с Беном.
– Ты порвала с Беном?
В комнате стало тихо, женщины молча смотрели друг на друга. Наконец Динна кивнула.
– Решила остаться с Марком?
– Я вынуждена с ним остаться.
Динна вздохнула и внесла в студию поднос, который Маргарет оставила за дверью. Передав Ким чашку с кофе, она взяла свой чай и с опаской отпила глоточек, потом крепко зажмурилась и наконец снова заговорила:
– У нас с Марком будет ребенок.
– Ты шутишь! Динна открыла глаза.
– Если бы! Я узнала, что беременна, во Франции. Через несколько дней после похорон я потеряла сознание в маленькой церквушке, и Марк отвез меня в местную больницу. Он боялся, что у меня какая-нибудь страшная болезнь, но тогда мы оба были в таком ужасном состоянии, что все могло быть. В больнице выяснилось, что я всего лишь беременна, срок – два месяца.
– Значит, сейчас у тебя какой срок?..
– Ровно три месяца.
– Ты не выглядишь на три. – Ким была потрясена. Она перевела взгляд на совершенно плоский живот Динны в облегающих джинсах.
– Я знаю. Наверное, на этот раз ребенок будет маленьким, к тому же из-за всех переживаний я сильно похудела.
– Господи... Бен знает? Динна покачала головой.
– Я так и не смогла заставить себя рассказать ему. Я подумывала сделать... сделать аборт, я даже попыталась, сходила к врачу, мне было назначено время, но когда меня положили на стол, я поняла, что не могу на это пойти. После того, как двое моих малышей умерли, а потом и Пилар... Пусть я не хочу этого ребенка, я все равно не могу...
– А что Марк?
– Он в восторге. Наконец-то у него будет сын. Или дочь, замена Пилар.
– А ты, Динна? – мягко спросила Ким.
– Что получу я? Не много. Я потеряла единственного мужчину, которого по-настоящему любила. Я заперта, как в ловушке, в браке, который, как теперь стало абсолютно ясно, мертв уже много лет. У меня будет еще один ребенок, который еще неизвестно выживет ли. А если он и выживет, это будет ребенок Марка, Марк настроит его против меня, как в свое время настроил Пилар, и вырастит из него стопроцентного, нет – двестипроцентного француза. Видит Бог, Ким, через все это я уже проходила. Но разве у меня есть выбор?
– Если ты хочешь ребенка, ты можешь растить его и одна. А возможно, Бен примет вас обоих, даже если ребенок не его.
– Марк меня никогда не отпустит. Он сделает все, что в его власти, чтобы не дать мне уйти.
Динну, казалось, испугали собственные слова. Ким прочла во взгляде подруги страдание.
– Но что он может сделать?
– Не знаю. Все, что угодно. У меня такое чувство, что мне никогда не вырваться. Если я попытаюсь растить ребенка самостоятельно, Марк сделает все возможное, чтобы мне помешать. Он каким-то образом сумел пошатнуть мою веру в себя, убедить меня в том, что я не справлюсь.
Ким в упор посмотрела на Динну:
– Динна, скажи мне одну вещь... ты в последнее время что-нибудь рисовала?
Динна покачала головой и беспомощно пожала плечами:
– Нет. А какой смысл? Я все равно не могу выставляться.
– Ты двадцать лет не выставлялась, однако это не мешало тебе рисовать. Почему же ты теперь бросила?
– Не знаю.
– Потому что так велел Марк? – Ким сверкнула глазами. – Потому что он считает это занятие глупым и всячески старается принизить и твое искусство, и тебя?
– Не знаю, может быть... Просто рядом с ним все начинает казаться тривиальным и бессмысленным.
– А Бен?
В глазах Динны вдруг снова появился блеск, который Ким видела в них нечасто.
– С Беном все было по-другому, – мечтательно сказала Динна.
– А ты не думала о том, что он мог бы полюбить твоего ребенка?
– Не знаю. – Динна вернулась к действительности и посмотрела на Ким долгим взглядом. – Как я могу У него спрашивать? Ты понимаешь, что все то время, когда я спала с Беном, я была беременна от Марка? Представляешь, какой кошмар?
На мгновение Ким показалось, что Динна сама себя ненавидит.
– Не будь ты такой зажатой, постарайся расслабиться. Ведь ты даже не знала, что беременна, так?
– Конечно, не знала!
– Вот видишь! Мне кажется, что ребенок вполне может быть от Бена!
Но Динна покачала головой:
– Не может. Срок не совпадает на месяц.
– Разве врачи не могли ошибиться? Тебе должно быть виднее.
– Да, конечно, но мне трудно сказать, у меня вообще нерегулярные месячные, поэтому легко запутаться. И мне лучше полагаться на мнение врачей, а не на свое собственное. А они утверждают, что я беременна с конца июня. Конечно, ребенок может быть и от Бена, но вероятность этого невелика.
Ким долго молчала, наблюдая за подругой, и наконец решилась задать единственный вопрос, который казался ей действительно важным. Все остальное было уже не так существенно.
– Динна, а ты сама хочешь этого ребенка? Я имею в виду, если бы ситуация была иной, если бы и Марк, и Бен исчезли с лица земли и осталась бы только ты, хотела бы ты иметь этого ребенка? Не отвечай сразу, сначала подумай.
Но Динне не нужно было раздумывать над ответом, о том же самом ее уже спрашивал доктор Джонс. Она посмотрела на Ким, и в ее глазах затеплилась нежность.
– Да. Я бы его хотела. Я бы хотела, чтобы у меня был мой ребенок, мой малыш. Только мой. – В глазах ее стояли слезы. – Я бы всегда могла говорить себе, что это ребенок Бена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85