Еще не рассвело, но вокруг уже полно людей. Пакстон помахала шоферу одной из стоявших машин. Это оказался желто-голубой «рено», водитель был в сандалиях и шортах, у него было узкое лицо и иссиня-черные волосы.
— Вы из Женского вспомогательного корпуса? — спросил он слишком громко. Все звуки казались здесь более отчетливыми. Откуда-то издалека доносились звонкие голоса и гудки. Воздух был пронизан резким запахом, он был похож на смесь цветочных духов, пряностей и масла. Кроме того, сильно пахло горючим, она огляделась и увидала позади дымовую завесу.
— Нет, — ответила она, не понимая, что ему надо.
— Жена?
— Нет. — Ей хотелось поскорее положить вещи в машину, она была в дороге уже более двадцати часов. — Отвезите меня в гостиницу «Каравелла», пожалуйста.
— Так ты проститутка? — продолжал он, и Пакстон уже не знала, что ей делать — плакать, смеяться или плюнуть на него.
— Нет, — терпеливо отвечала она, одновременно запихивая багаж в машину. — Я журналистка. — Она уже прочитала в разговорнике, что по-вьетнамски это будет «баочи» — «корреспондент», но еще не осмеливалась объясняться на незнакомом языке. Он покачал головой и повернулся к ней, так и не поняв, кто же она на самом деле.
— Военная? — Черт, кажется, до Сайгона она сегодня не доберется.
— Газета, — опять начала объяснять Пакстон. В этот момент первый луч солнца выглянул из-за горизонта.
— А! Хорошо! — крикнул он, и они выехали с территории базы. Водитель постоянно держал ладонь на сигнале. Звук был пронзительным, но вокруг, несмотря на ранний час, стоял сплошной вой от сигналящих машин. — Купишь у меня наркотики? — будто невзначай спросил он, когда они въезжали в город. Как здесь все просто. Ты проститутка? Наркотики не нужны? Для тех мальчиков, с которыми она летела в самолете и которые, наверное, ни разу не уезжали из дома, здесь будет слишком много соблазнов.
— Не надо наркотиков. Отель «Каравелла», — повторила она, не совсем уверенная, что он ее понял. — На Тудо.
Тудо — это главная улица города, во всяком случае, так сказал служащий в отделе зарубежных корреспондентов «Сан».
Эд Вильсон специально настоял на том, чтобы ей забронировали номер в ней, так как это была одна из лучших гостиниц в городе и самая чистая. Там же располагался офис телерадиокомпании «Коламбиа бродкастинг систем», так что она там будет в большей безопасности, чем в других гостиницах.
— Сигарета? — предложил водитель, и Пакстон взмолилась, чтобы он не предлагал ей ничего больше, пока они не доедут до гостиницы. — «Руби Квин», — назвал он самые популярные вьетнамские сигареты.
— Нет, спасибо, я не курю, — произнесла она в тот момент, когда несколько мотоциклов и древний «ситроен» чуть разом не врезались в них. Ее шофер, как и все остальные, изо всех сил давил на сигнал. Пакстон откинулась на заднее сиденье, ее уже тошнило от постоянного резкого запаха и гудков машин.
Они въезжали в город, и чем ближе был его центр, тем красивее становились дома: центр Сайгона немного напоминал Париж.
Всюду множество велосипедов и даже трехколесных велосипедов-такси, стоял шум голосов, разнообразных звонков и сирен.
Некоторые здания побелены, другие выстроены из каменных плит. Они проехали мимо Президентского дворца, базилики Нашей Заступницы, выехали на бульвар Нгуен Ха, обсаженный деревьями, затем миновали здание компании «Салем», и вдруг Пакстон узнала знаменитую статую морского пехотинца. Увидев его, Пакстон наконец поняла, куда попала. Здесь, на площади, в здании Эден-билдинг расположены «Ассошиэйтед Пресс» и Энби-си. Несколькими минутами позже она увидела «Континенталь-палас», они свернули на Тудо, и она вспомнила, как тот мужчина из редакции рассказывал ей, что здесь есть неплохой бар «Террас» и офис журнала «Мэгэзин». Затем они проехали мимо здания Национальной ассамблеи, шофер притормозил и повернулся к ней с беззубой улыбкой. Совершенно невозможно было понять, сколько ему лет — то ли двадцать пять, то ли шестьдесят.
— Хочешь побывать в Розовом ночном клубе в отделе «Катинат» сегодня вечером? Я приглашу тебя на ужин.
— Нет, спасибо. — Она старалась говорить с ним вежливо, но строго. — Пожалуйста, отель «Каравелла», а вечером мне нужно будет работать в газете.
— Так ты не проститутка? — с огорчением переспросил водитель, и Пакстон взмолилась, чтобы он поскорее довез ее до гостиницы и не приезжал разыскивать вечером.
Но оказалось, они были уже у отеля, ей хотелось побыстрее выбежать, оформить документы, подняться к себе в комнату и рухнуть в постель. Она была утомлена дорогой и переволновалась. Водитель назвал сумму, которую она должна. Пакстон явно видела, что он обсчитал ее, но сил объясняться не было.
Она вошла в холл «Каравеллы», таща на себе багаж. Здесь жизнь только начиналась. Две молоденькие вьетнамки начали убирать холл. Было еще очень рано, но как только солнце взойдет, отель оживет. Холл наполнится служащими в униформе, зарубежными посетителями, в основном из Европы, и симпатичными вьетнамскими девушками, которые будут встречать их.
— Эндрюз, — назвала Пакстон свою фамилию сидящей за стойкой милой девушке-клерку в белом аодай, традиционной вьетнамской одежде, состоящей из брюк и облегающей длинной туники. Большинство аодай были белыми, но встречались и цветные.
— Эндрю? — девушка недоуменно уставилась на Пакстон.
— Пакстон Эндрюз. Из «Морнинг сан», Сан-Франциско. — Пакстон слишком устала, чтобы быть терпеливой или обворожительной. Все, чего она хотела, — это душ и постель. Даже рано утром воздух был раскален. Пакстон не привыкла к такой жаре, от вентиляторов на потолке не было никакого толка. Девушка поискала ее имя в регистрационном журнале и пожала плечами.
— Мистера Эндрюза еще нет. Вы его жена? Его знакомая?
— Нет. — Пакстон чертыхнулась про себя. — Меня зовут Пакстон Эндрюз. — Она заметила, как два вьетнамских мальчика наблюдают за ней, посмеиваясь, так же, как и двое мужчин в холле — один прилетел на том же самолете, что и Пакстон, другой вошел с улицы. Оба еще хорошенько не проснулись, но внимательно разглядывали Пакстон. Один — сильный, темноволосый, лет тридцати пяти, второй — гораздо старше, с морщинистым и обеспокоенным лицом. Она заметила и их, но сейчас не было никакого желания заводить беседу или знакомиться. Она хотела только комнату, душ, постель, и побыстрее. Тем временем девушка за стойкой так и не поняла ее.
— Меня зовут Пакстон Эндрюз.
— Вы мистер Эндрюз? — хихикнула девушка, и Пакстон тоже рассмеялась. За два часа пребывания здесь она уже побывала Сдобной Булочкой, проституткой и вот теперь стала мужчиной. Интересное начало.
— Да, — она начала заново. — Меня зовут Пакстон Эндрюз. У вас заказан для меня номер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Вы из Женского вспомогательного корпуса? — спросил он слишком громко. Все звуки казались здесь более отчетливыми. Откуда-то издалека доносились звонкие голоса и гудки. Воздух был пронизан резким запахом, он был похож на смесь цветочных духов, пряностей и масла. Кроме того, сильно пахло горючим, она огляделась и увидала позади дымовую завесу.
— Нет, — ответила она, не понимая, что ему надо.
— Жена?
— Нет. — Ей хотелось поскорее положить вещи в машину, она была в дороге уже более двадцати часов. — Отвезите меня в гостиницу «Каравелла», пожалуйста.
— Так ты проститутка? — продолжал он, и Пакстон уже не знала, что ей делать — плакать, смеяться или плюнуть на него.
— Нет, — терпеливо отвечала она, одновременно запихивая багаж в машину. — Я журналистка. — Она уже прочитала в разговорнике, что по-вьетнамски это будет «баочи» — «корреспондент», но еще не осмеливалась объясняться на незнакомом языке. Он покачал головой и повернулся к ней, так и не поняв, кто же она на самом деле.
— Военная? — Черт, кажется, до Сайгона она сегодня не доберется.
— Газета, — опять начала объяснять Пакстон. В этот момент первый луч солнца выглянул из-за горизонта.
— А! Хорошо! — крикнул он, и они выехали с территории базы. Водитель постоянно держал ладонь на сигнале. Звук был пронзительным, но вокруг, несмотря на ранний час, стоял сплошной вой от сигналящих машин. — Купишь у меня наркотики? — будто невзначай спросил он, когда они въезжали в город. Как здесь все просто. Ты проститутка? Наркотики не нужны? Для тех мальчиков, с которыми она летела в самолете и которые, наверное, ни разу не уезжали из дома, здесь будет слишком много соблазнов.
— Не надо наркотиков. Отель «Каравелла», — повторила она, не совсем уверенная, что он ее понял. — На Тудо.
Тудо — это главная улица города, во всяком случае, так сказал служащий в отделе зарубежных корреспондентов «Сан».
Эд Вильсон специально настоял на том, чтобы ей забронировали номер в ней, так как это была одна из лучших гостиниц в городе и самая чистая. Там же располагался офис телерадиокомпании «Коламбиа бродкастинг систем», так что она там будет в большей безопасности, чем в других гостиницах.
— Сигарета? — предложил водитель, и Пакстон взмолилась, чтобы он не предлагал ей ничего больше, пока они не доедут до гостиницы. — «Руби Квин», — назвал он самые популярные вьетнамские сигареты.
— Нет, спасибо, я не курю, — произнесла она в тот момент, когда несколько мотоциклов и древний «ситроен» чуть разом не врезались в них. Ее шофер, как и все остальные, изо всех сил давил на сигнал. Пакстон откинулась на заднее сиденье, ее уже тошнило от постоянного резкого запаха и гудков машин.
Они въезжали в город, и чем ближе был его центр, тем красивее становились дома: центр Сайгона немного напоминал Париж.
Всюду множество велосипедов и даже трехколесных велосипедов-такси, стоял шум голосов, разнообразных звонков и сирен.
Некоторые здания побелены, другие выстроены из каменных плит. Они проехали мимо Президентского дворца, базилики Нашей Заступницы, выехали на бульвар Нгуен Ха, обсаженный деревьями, затем миновали здание компании «Салем», и вдруг Пакстон узнала знаменитую статую морского пехотинца. Увидев его, Пакстон наконец поняла, куда попала. Здесь, на площади, в здании Эден-билдинг расположены «Ассошиэйтед Пресс» и Энби-си. Несколькими минутами позже она увидела «Континенталь-палас», они свернули на Тудо, и она вспомнила, как тот мужчина из редакции рассказывал ей, что здесь есть неплохой бар «Террас» и офис журнала «Мэгэзин». Затем они проехали мимо здания Национальной ассамблеи, шофер притормозил и повернулся к ней с беззубой улыбкой. Совершенно невозможно было понять, сколько ему лет — то ли двадцать пять, то ли шестьдесят.
— Хочешь побывать в Розовом ночном клубе в отделе «Катинат» сегодня вечером? Я приглашу тебя на ужин.
— Нет, спасибо. — Она старалась говорить с ним вежливо, но строго. — Пожалуйста, отель «Каравелла», а вечером мне нужно будет работать в газете.
— Так ты не проститутка? — с огорчением переспросил водитель, и Пакстон взмолилась, чтобы он поскорее довез ее до гостиницы и не приезжал разыскивать вечером.
Но оказалось, они были уже у отеля, ей хотелось побыстрее выбежать, оформить документы, подняться к себе в комнату и рухнуть в постель. Она была утомлена дорогой и переволновалась. Водитель назвал сумму, которую она должна. Пакстон явно видела, что он обсчитал ее, но сил объясняться не было.
Она вошла в холл «Каравеллы», таща на себе багаж. Здесь жизнь только начиналась. Две молоденькие вьетнамки начали убирать холл. Было еще очень рано, но как только солнце взойдет, отель оживет. Холл наполнится служащими в униформе, зарубежными посетителями, в основном из Европы, и симпатичными вьетнамскими девушками, которые будут встречать их.
— Эндрюз, — назвала Пакстон свою фамилию сидящей за стойкой милой девушке-клерку в белом аодай, традиционной вьетнамской одежде, состоящей из брюк и облегающей длинной туники. Большинство аодай были белыми, но встречались и цветные.
— Эндрю? — девушка недоуменно уставилась на Пакстон.
— Пакстон Эндрюз. Из «Морнинг сан», Сан-Франциско. — Пакстон слишком устала, чтобы быть терпеливой или обворожительной. Все, чего она хотела, — это душ и постель. Даже рано утром воздух был раскален. Пакстон не привыкла к такой жаре, от вентиляторов на потолке не было никакого толка. Девушка поискала ее имя в регистрационном журнале и пожала плечами.
— Мистера Эндрюза еще нет. Вы его жена? Его знакомая?
— Нет. — Пакстон чертыхнулась про себя. — Меня зовут Пакстон Эндрюз. — Она заметила, как два вьетнамских мальчика наблюдают за ней, посмеиваясь, так же, как и двое мужчин в холле — один прилетел на том же самолете, что и Пакстон, другой вошел с улицы. Оба еще хорошенько не проснулись, но внимательно разглядывали Пакстон. Один — сильный, темноволосый, лет тридцати пяти, второй — гораздо старше, с морщинистым и обеспокоенным лицом. Она заметила и их, но сейчас не было никакого желания заводить беседу или знакомиться. Она хотела только комнату, душ, постель, и побыстрее. Тем временем девушка за стойкой так и не поняла ее.
— Меня зовут Пакстон Эндрюз.
— Вы мистер Эндрюз? — хихикнула девушка, и Пакстон тоже рассмеялась. За два часа пребывания здесь она уже побывала Сдобной Булочкой, проституткой и вот теперь стала мужчиной. Интересное начало.
— Да, — она начала заново. — Меня зовут Пакстон Эндрюз. У вас заказан для меня номер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99