В случае удачи штурма главнокомандующий сухопутными силами Японии рассчитывал заметно усилиться за счет осадной 3-й армии Ноги, которую можно было быстро перебросить с Ляодуна по железной дороге. Несколько сотен железнодорожных вагонов и достаточное число паровозов, захваченных японцами в порту Дальнем, позволяли форсировать такую быструю переброску целой армии с ее многочисленной артиллерией.
Когда же стало известно, что в ходе первого штурма Порт-Артурской крепости японская осадная армия понесла небывалые с начала войны потери и не овладела при этом ни одним фортом, ни одним крепостным укреплением русских, маршал Ояма заторопился с наступлением на Ляоян.
Начавшееся 10 июля наступление армий Оямы застало противника в дни, когда из Южного отряда в Восточный шла переброска 12 пехотных батальонов и 96 орудий. Таким образом, японское командование в решительных, инициативных действиях опередило русское.
Армия генерала Оку наступала на фронте общей протяженностью в 25 километров четырьмя дивизионными колоннами. Болотистая местность сильно затрудняла здесь охват русских флангов. Оку был уверен в успехе, поскольку имел неправильные сведения о силах Южной группы, считая, что перед ним у Дашичао обороняются всего две пехотные дивизии русских. Здесь японская разведка сработала на удивление плохо: она «просмотрела» больше половины сил противника.
В действительности же наступавшей 2-й японской армии противостояли два армейских Сибирских корпуса с сильными конными отрядами генералов Косаговского и Мищенко на флангах. Хотя у Дашичао силы русских несколько уступали неприятелю, они могли получить подкрепление резервами из Хайчена, перебрасываемыми по железной дороге. Но на это требовалось своевременное решение командующего Маньчжурской армией.
Генерал Оку имел сведения о состоянии русской оборонительной позиции у Дашичао. Поэтому он решил поддержать атаку пехоты всей мощью армейской артиллерии, которая по числу орудий ощутимо превосходила батареи противника: 258 против всего лишь 100. На участке намечавшегося прорыва японское командование против 76 орудий 1-го Сибирского корпуса выставило 186 своих.
Однако артиллерийскую дуэль выиграли не японцы, а русские. Последние учли неудачный опыт боев под Тюренченом и Вафангоу и отказались от открытых позиций. На этот раз вражеские артиллеристы и корректировщики не увидели перед собой хорошо просматривавшиеся мишени.
Артиллерийская дуэль под Дашичао продолжалась 15 часов. Если под Вафангоу русские батареи выпустили 10 тысяч снарядов, то под Дашичао было израсходовано 22 тысячи боезарядов. Более того, немало японских полевых батарей оказалось в тот день подавлено метким пушечным огнем противной стороны.
Проигрыш артиллерийской дуэли не остановил решимости генерала Оку начать наступление в тот день. К вечеру в атаку на русские позиции пошли главные силы его армии. Первый удар японцы нанесли по расположению Барнаульского пехотного полка, рассчитывая именно здесь прорвать оборону противника. Но барнаульцы сумели отразить залповым огнем в упор с дистанции в 500—600 метров одну за другой четыре вражеские атаки. Особенно отличились полковые охотничьи команды, которые заходили во фланг атакующим цепям японской пехоты и открывали продольный ружейный огонь.
На следующий день японцы возобновили свои атаки, но вновь безуспешно. Неприятельская пехота стала отходить от Дашичао за гребень ближайших невысоких гор. Потери в двухдневном бою у этого китайского селения оказались примерно равными: у русских — 1050, у японцев — 1189 человек. В такой в общем-то ничейной ситуации командир Южной группы генерал Н.П. Зарубаев, еще не израсходовавший свой резерв, принял пораженческое решение об оставлении позиции под Дашичао и отходе на север, к Хайчену. Куропаткин требовательно указывал на «важность сбережения сил… для решительного боя». «…Если отступление необходимо, — указывал он, — то оно должно быть произведено без боя».
Результатом отступления Южной группы стал захват противником порта Инкоу, через который морем русским командованием осуществлялась, хотя и с перебоями, связь с блокированным Порт-Артуром. Переход же Инкоу к японцам заметно облегчил снабжение японских армий в Южной Маньчжурии.
После отхода от Дашичао три русских корпуса сосредоточились у Хайчена по обе стороны железной дороги. Численность Южной группы Маньчжурской армии в эти дни составляла 48 тысяч человек и 200 орудий. Ей теперь противостояли две японские армии: 42-тысячная 2-я армия генерала Оку и 26-тысячная 4-я армия генерала Нодзу.
Ляоянская операция началась для армии Куроки боями на горных перевалах. В их направлении двигались авангарды 1-й японской армии, за которой тысячи солдат-носильщиков (кули) катили тележки со всеми необходимыми припасами. Армия состояла из трех дивизий — Гвардейской генерал-лейтенанта Хасегавы, 2-й и 12-й по две пехотные бригады, кавалерийского и артиллерийского полков в каждой. Все эти войска имели опыт недавних боев на реке Ялу. Гвардейской дивизии была придана артиллерийская батарея под неофициальным названием «Хидиката» (по имени ее командира), сформированная из скорострельных орудий, отбитых у русских.
1-й японской армии противостояла Восточная группа под командованием сначала генерала Келлера, затем генерала Бильдерлинга. Задача перед Восточной группой была поставлена командующим Маньчжурской армией столь же неопределенно, как и перед Южной группой. Куропаткин предписывал вести бой только демонстрационно, наступление японцев сдерживать только арьергардными отрядами.
Английский генерал Я. Гамильтон (главный британский представитель при императорской армии), находившийся при штабе 1-й японской армии, в своих мемуарах о Русско-японской войне «Записная книжка штабного офицера 1904—1905 гг.» так описывает один из боев, который ему довелось наблюдать лично:
«…Другая половина бригады, или полк, имея два батальона в боевой части и один в резерве, в 4 часа утра оставила свои окопы в 2000 м к востоку от Макураямы. Левый батальон двигался прямо на большой холм Макураямы, достиг Фучапутзу незадолго до рассвета и, не будучи никем обнаружен, развернулся по обе стороны Фучапутзу и лег здесь на землю, прикрываясь мертвым пространством и ожидая событий на прочих участках поля сражения. Ему не пришлось долго ждать.
Первый батальон вскарабкался на холмы северной части долины и, двигаясь вдоль них к западу, с рассветом наскочил на слабую русскую заставу. Эта застава расположилась на крутой и высокой возвышенности, приблизительно в 300 м к востоку от Макураямской седловины. Застава эта была захвачена врасплох, раньше, чем ее люди успели приготовиться к обороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Когда же стало известно, что в ходе первого штурма Порт-Артурской крепости японская осадная армия понесла небывалые с начала войны потери и не овладела при этом ни одним фортом, ни одним крепостным укреплением русских, маршал Ояма заторопился с наступлением на Ляоян.
Начавшееся 10 июля наступление армий Оямы застало противника в дни, когда из Южного отряда в Восточный шла переброска 12 пехотных батальонов и 96 орудий. Таким образом, японское командование в решительных, инициативных действиях опередило русское.
Армия генерала Оку наступала на фронте общей протяженностью в 25 километров четырьмя дивизионными колоннами. Болотистая местность сильно затрудняла здесь охват русских флангов. Оку был уверен в успехе, поскольку имел неправильные сведения о силах Южной группы, считая, что перед ним у Дашичао обороняются всего две пехотные дивизии русских. Здесь японская разведка сработала на удивление плохо: она «просмотрела» больше половины сил противника.
В действительности же наступавшей 2-й японской армии противостояли два армейских Сибирских корпуса с сильными конными отрядами генералов Косаговского и Мищенко на флангах. Хотя у Дашичао силы русских несколько уступали неприятелю, они могли получить подкрепление резервами из Хайчена, перебрасываемыми по железной дороге. Но на это требовалось своевременное решение командующего Маньчжурской армией.
Генерал Оку имел сведения о состоянии русской оборонительной позиции у Дашичао. Поэтому он решил поддержать атаку пехоты всей мощью армейской артиллерии, которая по числу орудий ощутимо превосходила батареи противника: 258 против всего лишь 100. На участке намечавшегося прорыва японское командование против 76 орудий 1-го Сибирского корпуса выставило 186 своих.
Однако артиллерийскую дуэль выиграли не японцы, а русские. Последние учли неудачный опыт боев под Тюренченом и Вафангоу и отказались от открытых позиций. На этот раз вражеские артиллеристы и корректировщики не увидели перед собой хорошо просматривавшиеся мишени.
Артиллерийская дуэль под Дашичао продолжалась 15 часов. Если под Вафангоу русские батареи выпустили 10 тысяч снарядов, то под Дашичао было израсходовано 22 тысячи боезарядов. Более того, немало японских полевых батарей оказалось в тот день подавлено метким пушечным огнем противной стороны.
Проигрыш артиллерийской дуэли не остановил решимости генерала Оку начать наступление в тот день. К вечеру в атаку на русские позиции пошли главные силы его армии. Первый удар японцы нанесли по расположению Барнаульского пехотного полка, рассчитывая именно здесь прорвать оборону противника. Но барнаульцы сумели отразить залповым огнем в упор с дистанции в 500—600 метров одну за другой четыре вражеские атаки. Особенно отличились полковые охотничьи команды, которые заходили во фланг атакующим цепям японской пехоты и открывали продольный ружейный огонь.
На следующий день японцы возобновили свои атаки, но вновь безуспешно. Неприятельская пехота стала отходить от Дашичао за гребень ближайших невысоких гор. Потери в двухдневном бою у этого китайского селения оказались примерно равными: у русских — 1050, у японцев — 1189 человек. В такой в общем-то ничейной ситуации командир Южной группы генерал Н.П. Зарубаев, еще не израсходовавший свой резерв, принял пораженческое решение об оставлении позиции под Дашичао и отходе на север, к Хайчену. Куропаткин требовательно указывал на «важность сбережения сил… для решительного боя». «…Если отступление необходимо, — указывал он, — то оно должно быть произведено без боя».
Результатом отступления Южной группы стал захват противником порта Инкоу, через который морем русским командованием осуществлялась, хотя и с перебоями, связь с блокированным Порт-Артуром. Переход же Инкоу к японцам заметно облегчил снабжение японских армий в Южной Маньчжурии.
После отхода от Дашичао три русских корпуса сосредоточились у Хайчена по обе стороны железной дороги. Численность Южной группы Маньчжурской армии в эти дни составляла 48 тысяч человек и 200 орудий. Ей теперь противостояли две японские армии: 42-тысячная 2-я армия генерала Оку и 26-тысячная 4-я армия генерала Нодзу.
Ляоянская операция началась для армии Куроки боями на горных перевалах. В их направлении двигались авангарды 1-й японской армии, за которой тысячи солдат-носильщиков (кули) катили тележки со всеми необходимыми припасами. Армия состояла из трех дивизий — Гвардейской генерал-лейтенанта Хасегавы, 2-й и 12-й по две пехотные бригады, кавалерийского и артиллерийского полков в каждой. Все эти войска имели опыт недавних боев на реке Ялу. Гвардейской дивизии была придана артиллерийская батарея под неофициальным названием «Хидиката» (по имени ее командира), сформированная из скорострельных орудий, отбитых у русских.
1-й японской армии противостояла Восточная группа под командованием сначала генерала Келлера, затем генерала Бильдерлинга. Задача перед Восточной группой была поставлена командующим Маньчжурской армией столь же неопределенно, как и перед Южной группой. Куропаткин предписывал вести бой только демонстрационно, наступление японцев сдерживать только арьергардными отрядами.
Английский генерал Я. Гамильтон (главный британский представитель при императорской армии), находившийся при штабе 1-й японской армии, в своих мемуарах о Русско-японской войне «Записная книжка штабного офицера 1904—1905 гг.» так описывает один из боев, который ему довелось наблюдать лично:
«…Другая половина бригады, или полк, имея два батальона в боевой части и один в резерве, в 4 часа утра оставила свои окопы в 2000 м к востоку от Макураямы. Левый батальон двигался прямо на большой холм Макураямы, достиг Фучапутзу незадолго до рассвета и, не будучи никем обнаружен, развернулся по обе стороны Фучапутзу и лег здесь на землю, прикрываясь мертвым пространством и ожидая событий на прочих участках поля сражения. Ему не пришлось долго ждать.
Первый батальон вскарабкался на холмы северной части долины и, двигаясь вдоль них к западу, с рассветом наскочил на слабую русскую заставу. Эта застава расположилась на крутой и высокой возвышенности, приблизительно в 300 м к востоку от Макураямской седловины. Застава эта была захвачена врасплох, раньше, чем ее люди успели приготовиться к обороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153