Когда же приходил момент, в нем словно что-то переключалось, и он мгновенно, без перехода, становился прежним, первым, веселым, наглым…
Даже Карел при всем своем колоссальном опыте психологической обработки не замечал этой двойственности, всегда сталкиваясь именно с первой личностью.
Чайник успел уже остыть, когда Вениамин наконец поднялся, аккуратно разложил диски по конвертикам, застегнул «молнию» кейса. Выходя из кухни, он обернулся, словно бы ища что-то, но потом выключил свет, дошел до спальни, не раздеваясь, упал на кровать и заснул.
Сразу и без сновидений.
И проснулся так же. Будто где-то внутри включили рубильник.
Щелк!
Вениамин поднялся, с некоторым удивлением осмотрел смятую одежду, кровать. Пристально посмотрел на часы. Мысль о том, что нужно идти на работу, даже не пришла ему в голову.
Кое-как позавтракав, едва ли не одним чаем, Риттер взял кейсик и вышел из дома, морщась от бившего в лицо ветра. Буквально через несколько шагов он вернулся и переоделся в черный строгий костюм, явно не по погоде накинув сверху плащ.
До центра он добрался пешком, замерзнув до посинения.
Некоторое время он мотался по супермаркету, заглядывая то в один, то в другой магазинчик, ничего не покупая и не отвечая на вопросы продавцов. Редкие в это время покупатели обходили его стороной. Только в аптеке он почему-то задержался, купил совершенно ненужный аспирин. Старушка аптекарша напомнила ему давно умершую мать.
– Который час? – спросил Веничка у нее.
– Двадцать минут. – Старушка посмотрела на часы, но когда подняла глаза, грустного посетителя уже не было. – Одиннадцатого…
Вениамин поднялся по эскалатору. На самом последнем переходе он с трудом протиснулся через толпу странно одетых молодых людей.
– Пропустите, пожалуйста, – тихо произнес Веничка.
– Пустите его, – глухо сказал тот, что был у них, видимо, за старшего.
Широкоплечие расступились. Риттер прошел на последний эскалатор.
В ресторане было пусто. Только за столиком у окна в напряженных позах сидели двое. Один нервничал, пряча руки под столом, второй, наклонившись вперед, что-то втолковывал своему собеседнику, пытаясь заглянуть тому в глаза.
Подскочил официант.
– У нас заказано, столик на двоих. Меня зовут Риттер, – сказал Вениамин.
– Да, конечно, – официант улыбнулся и провел Веничку к столику с табличкой «Зарезервировано». – Желаете что-нибудь выпить до заказа?
– Да. Минеральную, пожалуйста, – ответил Вениамин, чувствуя, что внутри холодно. Ноги замерзли, и его била легкая дрожь.
Некоторое время Веничка тупо смотрел в меню, и так углубился в него, что даже не заметил, что уже не один.
– И что будем заказывать? – осведомился Карел, перекидывая салфетку через локоть и пародируя официанта.
Веничка улыбнулся и неопределенно покивал.
Карел занял свое место, быстрым движением открыл книжечку меню.
– А я вот голоден! – бодро заявил он. – И весьма! Знаете, с утра апельсиновый сок пробуждает зверский аппетит! Что тут у нас? Хотите замечательный бифштекс по-венски? Вы были когда-нибудь в Вене? Так вот, бифштексы там делать совершенно не умеют. Однако само блюдо, бифштекс по-венски, исключительно замечательное, вероятно, потому, что не имеет к Вене никакого отношения. Забавно, правда?
Риттер снова кивнул.
– Что-то вы сегодня не в образе, – озабоченно заметил Карел. – Случилось что-нибудь?
И в его глазах промелькнул опасный огонек.
– Все вполне прилично, – кодовой фразой ответил Вениамин. – Вполне.
– Ну и замечательно, – изрек Карел и посерьезнел: – Все при вас?
– Да. – Риттер выложил на стол диски. Из кармана выпал аспирин.
– Голова болит? – живо поинтересовался Карел, подхватывая пачку на лету. – Вероятно, после ночных возлияний? В компании каких-нибудь юных созданий? Нимф, можно сказать. Кстати, о нимфах, вы можете быть совершенно спокойны относительно… ну вы понимаете. Эти досадные фотоматериалы уже… уже безвозвратно испорчены. Безвозвратно.
Он переложил пачку дисков поближе к себе.
– Конечно, я должен буду проверить то, что вы принесли. Но тем не менее вы можете не волноваться. Знаете, Вениамин Сергеевич, нас с вами ждет интересная жизнь! Долгое сотрудничество!
– Жизнь? – переспросил Вениамин.
– Да! – Карел поднял было руку, чтобы позвать официанта, но остановился. – Что вы там увидели?…
Позади Карела по эскалатору поднимались те самые плечистые молодые люди, через группу которых с трудом протиснулся Веничка.
– Вы их знаете? – спросил Карел.
– Нет. Просто они стояли внизу.
Карел усмехнулся.
– Прекратите! – произнес он с укором. – Успокойтесь немедленно! Все в порядке! Все отлично! А главное, Вениамин, все будет хорошо!
– Как скажете…
18.
Дела шли из рук вон плохо. Работы – полон рот. Заказы на разработку, требования на расширение ресурса, запросы, заявки, уведомления… Все это сыпалось на «Батут» как из рога изобилия. Требовало внимания, активного участия, детального рассмотрения. В ящике у директора лежало сразу несколько инвестиционных планов, а в ящике у главного администратора – множество приглашений на совещание, где будут рассматриваться эти планы.
Коля Фоменко всегда был самодуром, талантливым самодуром, очень талантливым, но сейчас и над ним сгустились черные тучи директорского недовольства.
Колина команда, ребята, готовые пойти за ним в огонь и воду, отлично понимали, что ходят по краю. Совет директоров шутить не станет, а безработных админов на рынке труда – пруд пруди. И все непризнанные гении, едва ли не поголовно.
Колю спасало только то, что он действительно был талантливым администратором и знал архитектуру всего «Батута». Поэтому до поры до времени его выходки терпели. Однако всему есть предел…
Вот уже неделю Коля забил на свои рабочие обязанности, оставив в конторе только ассистентов и практикантов, которые от обрушившегося на них объема работ уже сидели на галаперидоле. Но все, что интересовало Колю, – таинственный господин Сергеев-Серегин-Чума. Откуда он взялся, куда делся и что за БТР изуродовал один из Колиных «Хаммеров»? Эти вопросы буквально не давали Николаю спать.
Он гонял своих ребят от и до. Прочесывал Сеть. Интересовался у «серьезных» людей. И нигде, нигде не мог найти даже упоминания о каком-то «Чуме-Сергееве», который склонен приезжать на разборки в БТРе.
Бронетранспортер, кстати, обнаружился. На военной базе. Однако любая попытка «поговорить» пресекалась часовым, который недвусмысленно передергивал затвор и предлагал отправиться на все четыре стороны.
Из всего этого получалось, что Колю Фоменко крупно надули, протянули, как ламера на театральной постановке.
А такие номера были Николаю не по нутру. Сильно не по нутру. Он мог простить все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100