Скинуть, понятное дело, в руки родного государства, а не куда попало. Причем ждать в ответ благодарности не особенно приходится, потому как родному государству проще нас всех шлепнуть, вместе с грузом. Лишь бы он налево не уплыл. И это, кстати, понятно. Сам я в этой ситуации так бы и сделал. Таким образом встает вопрос… А что же, собственно, делать? С чего мы начали, к тому мы и вернулись».
Ничего не купив, Михалыч вышел на улицу.
Все тот же холодный и сильный ветер кидал в лицо Мелкий, колючий снег. Слякоть под ногами. Серое небо. И нависающие со всех сторон многоэтажки. Огромные многоглазые чудовища…
Внезапно стало трудно дышать.
В груди кольнуло, зло и холодно.
Михалыч прислонился к стеклу витрины.
– Вот так и выглядит, наверное, смерть, – пробормотал он. – Раз… И кто-то вычеркивает тебя из списков.
Неожиданно подумалось, что, если бы тогда он сдался гэбистам, ничего этого бы не случилось. И Васнецов был бы жив… А у него жена. Дети.
Жена. Дети.
– Машка… – прошептал Михалыч.
Боль в груди не отпускала, делаясь все пронзительней.
44.
Когда Калугин вернулся от руководства, его уже ждал Иванов.
– Что нового принес? – поинтересовался Владимир Дмитриевич.
– Да, собственно, ничего пока. Мы запустили портреты через систему видеонаблюдения. Но поскольку все-таки это не фотографии, то техники ругаются сильно. И вероятность успеха невелика.
– А фотографию Лаптева вы не использовали?
– Нет… Я как-то не сообразил, – признался Алексей. – А… А зачем?
– Эх, Лешенька. – Калугин сел за стол и аккуратно вылил в мусорку чашку остывшего кофе. Потом спохватился: – Чего же это я делаю?! Вот, елки-палки!
Он озабоченно посмотрел на мусорную корзину. Потом на удивленного Иванова.
– Бывает, однако, – пробормотал Калугин. – Вот до чего работа доводит…
– Уборщица ворчать будет, – согласился Леша.
– Да не ворчать, а орать будет, то-то ты бабку нашу не знаешь. Ее в рабочем состоянии даже Битов боится. Да… Ну да ладно. – Калугин задвинул мусорку поглубже под стол. – На чем мы остановились?
– На Лаптеве и его фотографии. Я сейчас отнесу, снова запустим. Только что искать? Он же обычный человек, по магазинам ходит, в Москве, в конце концов, живет, тут каждый где-нибудь да за видеонаблюдение зацепился. Обработать весь материал будет нереально.
– Нереально?
– Ну, за короткий срок нереально, – поправился Иванов.
– Вот то-то… У нас с тобой, Лешенька, нереального сейчас не может быть. К сожалению. А искать надо знаешь что… Искать, очень внимательно, все, что есть на день провала операции в Зеленограде. Понял?
– Понял.
– И до сего дня. Кстати… Кстати, кстати. – Калугин включил монитор, вызвал какой-то документ, пробежал глазами по оглавлению. – Кстати, почему в списке нет видеоматериалов по этой операции?
– Э-э-э… – Леша замялся. – Кажется, были.
– Нет, не было, – Владимир Дмитриевич искоса посмотрел на Иванова. – И лучше тебе их найти. В общем, все данные с зеленоградского видеоконтроля мне на стол. Откуда-то же эти диски попали к Лаптеву.
– Ответ на запрос из ГРУ, кстати, до сих пор не пришел. Если он работает на военных, то от камер мог и уйти.
– Мог, – согласился Калугин. – Вот и проверим. Заодно.
45.
«Нефтяной конфликт» – выползла крупная надпись на телевизионный экран. Откуда-то справа ее догнал знак вопроса.
– Хорошо на телевидении работать, – вздохнул Сергей.
– Чем же? – поинтересовалась Оля.
– Просто хорошо. – Сережа пожал плечами.
Они сидели на полу около дивана, на котором лежал Роман. Вспышка активности прошла, и теперь парень, лишенный любимой игрушки – ноутбука, уснул. Диктор что-то бубнил на пороге слышимости. Гриша по-прежнему торчал в Сети и не отвечал на вопросы. Один раз, впрочем, он окатил Сергея взглядом, в котором смешались презрение к чайнику и удивление, что такой вопрос вообще возник. Это случилось, когда Столяров поинтересовался, озаботился ли Гриша анонимностью своей деятельности в Сети. Больше умничать в технической сфере Сергей не пытался.
Оля принесла вкусный чай с маленькими хрустящими, запеченными с сыром булочками. Гриша завладел большой порцией этих булочек и теперь щедро осыпал крошками клавиатуру. Сергей с Ольгой уселись на пол и включили телевизор.
– Сделай погромче… чуть-чуть.
– Где-то тут пульт был… – Оля потянулась за черной коробочкой, рука Сергея как бы случайно скользнула по ее попке. – Не хулигань…
– Да я так… Я ничего…
Ольга завладела пультом, прибавила громкости и пристроилась под руку Сергею.
– …в районе хребта Менделеева. Бригада нефтеразведчиков продвигалась к очередной точке, где было необходимо произвести бурение и забор образцов. Это было то, что принято называть дополнительной разведкой. Или глубокой. Когда данные предварительных исследований показывают возможное месторождение, тем более богатое и неглубокое, то в квадрат будущих разработок высылается специальная поисковая партия. Так было и в этом случае.
Экран побелел. Сильный ветер погнал пургу, через снежную равнину двигалась цепочка машин. Большие, тяжелые гусеничные транспорты. На прицепе катилась бурильная установка.
Картинка застыла, словно арктический холод вморозил движущиеся машины в лед.
На передний план вышел диктор и произнес со значением:
– Столкновения происходили и раньше.
Экран заполнила мешанина из кадров. Передернутый затвор. Человек в белом комбезе прыгает в узкий люк бронемашины. Падает в снег. Чья-то фигура в прицеле. Кто-то бежит. Падает в снег. Целится. Опять человек выпрыгивает из машины. Вращается башня бронетранспортера. Фонтаны снега из-под автосаней. – Ненавижу заклиповку… – пробормотал Сергей.
– Но обычно они заканчивались, едва успев начаться. Несколько выстрелов, – кадр ожил, стрелок, лежащий в снегу, нажимает на курок; автомат вздрагивает; пламя выстрела; взлетающий снег, – и налетчики покидают поле боя. – Удаляющиеся автосани. – Этот раз был исключением…
Снова заставка программы на фоне окровавленного снега.
– Группа нефтеразведчиков под командованием старшего геолога Филиппова уже выходила в квадрат поисков, когда погодные условия значительно ухудшились. Подул сильный ветер, и видимость резко упала. В таких условиях еще можно было двигаться, но уже нельзя было вести разведку и бурение. Более того, из-за солнечной активности связь с материком была затруднена. Группа приняла решение выдвинуться еще немного вперед и тогда остановиться на стоянку. Тем более что, согласно заявлениям синоптиков, погода обещала ухудшиться к ночи, но ненастье продержится лишь один день. Эвакуироваться смысла не было, и группа Филиппова продолжила движение. Что же было дальше?
Действие переместилось в студию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Ничего не купив, Михалыч вышел на улицу.
Все тот же холодный и сильный ветер кидал в лицо Мелкий, колючий снег. Слякоть под ногами. Серое небо. И нависающие со всех сторон многоэтажки. Огромные многоглазые чудовища…
Внезапно стало трудно дышать.
В груди кольнуло, зло и холодно.
Михалыч прислонился к стеклу витрины.
– Вот так и выглядит, наверное, смерть, – пробормотал он. – Раз… И кто-то вычеркивает тебя из списков.
Неожиданно подумалось, что, если бы тогда он сдался гэбистам, ничего этого бы не случилось. И Васнецов был бы жив… А у него жена. Дети.
Жена. Дети.
– Машка… – прошептал Михалыч.
Боль в груди не отпускала, делаясь все пронзительней.
44.
Когда Калугин вернулся от руководства, его уже ждал Иванов.
– Что нового принес? – поинтересовался Владимир Дмитриевич.
– Да, собственно, ничего пока. Мы запустили портреты через систему видеонаблюдения. Но поскольку все-таки это не фотографии, то техники ругаются сильно. И вероятность успеха невелика.
– А фотографию Лаптева вы не использовали?
– Нет… Я как-то не сообразил, – признался Алексей. – А… А зачем?
– Эх, Лешенька. – Калугин сел за стол и аккуратно вылил в мусорку чашку остывшего кофе. Потом спохватился: – Чего же это я делаю?! Вот, елки-палки!
Он озабоченно посмотрел на мусорную корзину. Потом на удивленного Иванова.
– Бывает, однако, – пробормотал Калугин. – Вот до чего работа доводит…
– Уборщица ворчать будет, – согласился Леша.
– Да не ворчать, а орать будет, то-то ты бабку нашу не знаешь. Ее в рабочем состоянии даже Битов боится. Да… Ну да ладно. – Калугин задвинул мусорку поглубже под стол. – На чем мы остановились?
– На Лаптеве и его фотографии. Я сейчас отнесу, снова запустим. Только что искать? Он же обычный человек, по магазинам ходит, в Москве, в конце концов, живет, тут каждый где-нибудь да за видеонаблюдение зацепился. Обработать весь материал будет нереально.
– Нереально?
– Ну, за короткий срок нереально, – поправился Иванов.
– Вот то-то… У нас с тобой, Лешенька, нереального сейчас не может быть. К сожалению. А искать надо знаешь что… Искать, очень внимательно, все, что есть на день провала операции в Зеленограде. Понял?
– Понял.
– И до сего дня. Кстати… Кстати, кстати. – Калугин включил монитор, вызвал какой-то документ, пробежал глазами по оглавлению. – Кстати, почему в списке нет видеоматериалов по этой операции?
– Э-э-э… – Леша замялся. – Кажется, были.
– Нет, не было, – Владимир Дмитриевич искоса посмотрел на Иванова. – И лучше тебе их найти. В общем, все данные с зеленоградского видеоконтроля мне на стол. Откуда-то же эти диски попали к Лаптеву.
– Ответ на запрос из ГРУ, кстати, до сих пор не пришел. Если он работает на военных, то от камер мог и уйти.
– Мог, – согласился Калугин. – Вот и проверим. Заодно.
45.
«Нефтяной конфликт» – выползла крупная надпись на телевизионный экран. Откуда-то справа ее догнал знак вопроса.
– Хорошо на телевидении работать, – вздохнул Сергей.
– Чем же? – поинтересовалась Оля.
– Просто хорошо. – Сережа пожал плечами.
Они сидели на полу около дивана, на котором лежал Роман. Вспышка активности прошла, и теперь парень, лишенный любимой игрушки – ноутбука, уснул. Диктор что-то бубнил на пороге слышимости. Гриша по-прежнему торчал в Сети и не отвечал на вопросы. Один раз, впрочем, он окатил Сергея взглядом, в котором смешались презрение к чайнику и удивление, что такой вопрос вообще возник. Это случилось, когда Столяров поинтересовался, озаботился ли Гриша анонимностью своей деятельности в Сети. Больше умничать в технической сфере Сергей не пытался.
Оля принесла вкусный чай с маленькими хрустящими, запеченными с сыром булочками. Гриша завладел большой порцией этих булочек и теперь щедро осыпал крошками клавиатуру. Сергей с Ольгой уселись на пол и включили телевизор.
– Сделай погромче… чуть-чуть.
– Где-то тут пульт был… – Оля потянулась за черной коробочкой, рука Сергея как бы случайно скользнула по ее попке. – Не хулигань…
– Да я так… Я ничего…
Ольга завладела пультом, прибавила громкости и пристроилась под руку Сергею.
– …в районе хребта Менделеева. Бригада нефтеразведчиков продвигалась к очередной точке, где было необходимо произвести бурение и забор образцов. Это было то, что принято называть дополнительной разведкой. Или глубокой. Когда данные предварительных исследований показывают возможное месторождение, тем более богатое и неглубокое, то в квадрат будущих разработок высылается специальная поисковая партия. Так было и в этом случае.
Экран побелел. Сильный ветер погнал пургу, через снежную равнину двигалась цепочка машин. Большие, тяжелые гусеничные транспорты. На прицепе катилась бурильная установка.
Картинка застыла, словно арктический холод вморозил движущиеся машины в лед.
На передний план вышел диктор и произнес со значением:
– Столкновения происходили и раньше.
Экран заполнила мешанина из кадров. Передернутый затвор. Человек в белом комбезе прыгает в узкий люк бронемашины. Падает в снег. Чья-то фигура в прицеле. Кто-то бежит. Падает в снег. Целится. Опять человек выпрыгивает из машины. Вращается башня бронетранспортера. Фонтаны снега из-под автосаней. – Ненавижу заклиповку… – пробормотал Сергей.
– Но обычно они заканчивались, едва успев начаться. Несколько выстрелов, – кадр ожил, стрелок, лежащий в снегу, нажимает на курок; автомат вздрагивает; пламя выстрела; взлетающий снег, – и налетчики покидают поле боя. – Удаляющиеся автосани. – Этот раз был исключением…
Снова заставка программы на фоне окровавленного снега.
– Группа нефтеразведчиков под командованием старшего геолога Филиппова уже выходила в квадрат поисков, когда погодные условия значительно ухудшились. Подул сильный ветер, и видимость резко упала. В таких условиях еще можно было двигаться, но уже нельзя было вести разведку и бурение. Более того, из-за солнечной активности связь с материком была затруднена. Группа приняла решение выдвинуться еще немного вперед и тогда остановиться на стоянку. Тем более что, согласно заявлениям синоптиков, погода обещала ухудшиться к ночи, но ненастье продержится лишь один день. Эвакуироваться смысла не было, и группа Филиппова продолжила движение. Что же было дальше?
Действие переместилось в студию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100