Кажется, я начал спать еще на лестнице.
38
И кто сказал, что смысл жизни часов в их тиканье? А если эти часы песочные? Или огненные… Что при помощи воска и фитиля работают.
Вот я смотрю на свечу, и полосы на ней считаю. Это сколько ж пролежал я мордой в подушку?
— Один круг, пушистый.
— Спасибо, лапушка. Я сейчас…
Но до сейчас еще полкруга сгорело. Даже когда я оторвался от подушки, сразу сползать с кровати не стал. Нашел дело поинтереснее. Пацана разглядывать, какой рядом лежит. Под моим же собственным плащом.
Небольшая разница была между мальцом, что вышел из моего люкса утром, — в одном плаще кстати вышел, — и тем, на кого я теперь смотрел. Совсем небольшая разница.
Года в два.
Лет на шестнадцать Малек выглядел. По крайней мере, видимая его часть. Голова, то есть. И плечо. Голое.
Я приподнял плащ. Так-с, одеждой мы так и не озаботились. А сколько вопросов было: Как одеться?… а можно то или се?…
Вот только у того, кто спрашивал, не было еще волос на груди. И размер грудной клетки был куда скромнее. И рельеф мышц другой. Да и сами мышцы…
— Марла, ты только глянь!… И этого красавца я перепутал вчера с девкой. С ума спрыгнуть можно!…
Марла и без моего приглашения смотрела на пацана. Очень внимательно. Даже принюхивалась, вроде.
— Затянул он с переломом . Сильно затянул. Удача не оставила…
Я не дождался продолжения, спросил:
— Кого не оставила?
— Тебя.
— А я тут при чем?
— Нашел ему Имя. И помог. Чем дольше не выпускаешь Зверя, тем он сильнее. А справиться с таким Зверем, да еще в первый раз… Не каждому так улыбается удача.
— А…
— И Ритуал нарушили.
— Какой?
— Большая у тебя удача, Пушистый. На двоих хватило. Проси Хранителя, чтоб еще осталось…
— Марла, о чем ты…
Но меня не услышали. А если слышали, то не реагировали.
— Крант, приготовься.
И мой оберегатель… кивнул. Подчинился, вроде как.
Это что же получается: он себе еще и хозяйку завел? Слугой двух многоуважаемых заделался? А как я с Марлой делить его стану? График составим или монетку бросать станем?
Нортор остановился напротив Марлы, но по другую сторону кровати. Ну, и чего они на таком расстоянии делать будут?
— Возьми его руку!
Это уже мне. Марла. И таким тоном, что только Слушаюсь! и Рад стараться! осталось сказать.
К руке Кранта я тянуться не стал. Сообразил что к чему. Сообразительным я бываю… Прям, сам себе поражаюсь.
— Не эту! Подожди!… Видишь, что у него в руке?
— Ну, вижу.
— Осторожно. Не прикасайся.
— А чего будет?
— Хорошо тебе не будет.
— Ну, ладно.
Не очень-то и хотелось. Прикасаться.
— Приложи его руку к горлу. Осторожнее берись. К его горлу — не своему!
Все указания Марлы я выполнил точно и аккуратно. Заодно и пульс пощупал — спит пациент.
Широкое запястье у Малька оказалось. Утром поуже было. И кулак поменьше.
Сжался до крепости камня, а меж пальцев цепочка проглядывает. Белая.
Коснулась шеи Малька, и зашевелилась. Как живая. Потом выскользнула из кулака, и вокруг запястья Малька обмоталась. Вроде браслета. Сама все сделала, никто и пальцем ее не трогал.
— Хорошо, — вздохнула Марла. Грустно так улыбнулась. — Но слуг ты себе подбираешь, как никто. Из всех теней , многоглупый, ты отдал плащ… Крант, тебе слушать не обязательно.
— Я… не слушаю.
— Тогда перестань скрипеть зубами.
— Ты оскорбляешь… господина.
— Ты своего господина хоть драгоценным , хоть сияющим называй. Мне все равно.
— Он не может быть сияющим. Только жены норторов…
— Крант! Я же сказала: мне все равно. Но твой нутер любит дразнить смерть.
И Крант замолчал. Надолго, похоже.
— Марла, лапушка, ну чего я такого сделал?
— Отдал Ипше свой плащ.
— Ипш не бывает! — вмешался Крант.
— С чего ты взял?
— Мне… сказали.
— Кто?
— Наставник. Раньше ипши были, потом их… нет их больше.
— Тогда под плащом твоего нутера спит последний ипша.
— Я не верю этому!
— Я тоже не верю, что он последний.
Мои гости глядели друг на друга, как два боевых пса перед боем. А я между ними. И только драки мне сейчас не хватает. Для полного счастья!
— Лапушка, а что такое ипша?
Теперь гости пялились на меня. Как баран на свежеокрашенную дверь.
— Увидишь, если удача от тебя отвернется. И оберегателю твоему танец со Смертью придется танцевать.
Я повернулся к нортору. Тот недоверчиво смотрел то на спящего Малька, то на Марлу.
— Он истинно ипша?
— Крант, ты оскорбить меня хочешь?
— Нет, Марла, не хочу.
Две бойцовские собаки. Просто встретились. Не на ринге.
— Полукровка он. — Марла вздохнула. — По отцу.
— Он опасен?
— Все тени опасны. Ты сам это говорил.
— Говорил. А этот?…
Голос Кранта стал совсем уж тихим.
Марла закрыла глаза и, кажется, заснула. Стоя. Я уже начал сползать с кровати, когда услышал голос. Марлы, не кровати.
— Не доводи дело до поединка. Я не вижу, кто переживет его.
Так иногда разговаривают во сне. Или под гипнозом.
— Но он всего лишь полукровка!
Крант обиделся?! Не-е, показалось, наверное.
— По отцу! Не забывай! — Голос у Марлы уже нормальный и глаза открыты. — А еще он пережил перелом. Не на двадцатом сезоне — на тридцать втором!
— Так он почти…
— Да! Когда он проснется, то не будет уже детенышем.
— Он может не проснуться.
— Да?…
— Если нутер прикажет, то я…
— А нутер прикажет? Ты прикажешь, пушистый?
— О чем это вы, оба-двое? С этого места, пожалуйста, подробнее.
Я все-таки сполз с кровати, и теперь пытался понять, отпускать мне ее спинку или еще немного подержаться.
— Твой оберегатель считает, что твой спящий слуга опасен. Для него.
— Не для меня! Для нутера!
Все-таки подержимся еще. Пока пол ни перестанет качаться.
— Знаешь, Крант, думаю, от Малька я смогу защититься. — Марла фыркнула, но спорить не стала. — Если понадобится, смогу! А ты… слышал, чего сказала Марла? Не трогай пацана и все будет в порядке. Понял?
— Да, нутер.
— Вот и ладушки. А теперь… Кто-нибудь еще есть хочет? Или только я весь из себя голодный?
— Я хочу.
— Тогда пойдем вниз, лапушка.
— А сюда?…
— Не-е. Разбудим Зверя, он опять нас без жратвы оставит.
Марла улыбнулась. Не показывая зубов.
— Он еще полночи спать будет. До Санута.
— Все равно, давай пройдемся, а?…
Умеет Марла быстро и тихо открывать засов. Мне еще учиться и учиться.
— Нутер, я могу с тобой поговорить? Без нее?
— Прямо сейчас?
— Да.
Нортор не двинулся с места. И лицо у него было такое, словно он утопится в моей джакке, если я откажу.
Блин, и какой идиот говорил, что много слуг — это круто, легко и приятно?… Его бы на мое место!
— Марла, иди сама. Я догоню.
И дверь закрыл. На засов. Тихо у меня не получилось. Зато быстро.
39
И почему это саблезубого тигра называют тигром? Белый он, без полос. И пушистый, как ангорский кот. И клыки у зверя не сабельные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
38
И кто сказал, что смысл жизни часов в их тиканье? А если эти часы песочные? Или огненные… Что при помощи воска и фитиля работают.
Вот я смотрю на свечу, и полосы на ней считаю. Это сколько ж пролежал я мордой в подушку?
— Один круг, пушистый.
— Спасибо, лапушка. Я сейчас…
Но до сейчас еще полкруга сгорело. Даже когда я оторвался от подушки, сразу сползать с кровати не стал. Нашел дело поинтереснее. Пацана разглядывать, какой рядом лежит. Под моим же собственным плащом.
Небольшая разница была между мальцом, что вышел из моего люкса утром, — в одном плаще кстати вышел, — и тем, на кого я теперь смотрел. Совсем небольшая разница.
Года в два.
Лет на шестнадцать Малек выглядел. По крайней мере, видимая его часть. Голова, то есть. И плечо. Голое.
Я приподнял плащ. Так-с, одеждой мы так и не озаботились. А сколько вопросов было: Как одеться?… а можно то или се?…
Вот только у того, кто спрашивал, не было еще волос на груди. И размер грудной клетки был куда скромнее. И рельеф мышц другой. Да и сами мышцы…
— Марла, ты только глянь!… И этого красавца я перепутал вчера с девкой. С ума спрыгнуть можно!…
Марла и без моего приглашения смотрела на пацана. Очень внимательно. Даже принюхивалась, вроде.
— Затянул он с переломом . Сильно затянул. Удача не оставила…
Я не дождался продолжения, спросил:
— Кого не оставила?
— Тебя.
— А я тут при чем?
— Нашел ему Имя. И помог. Чем дольше не выпускаешь Зверя, тем он сильнее. А справиться с таким Зверем, да еще в первый раз… Не каждому так улыбается удача.
— А…
— И Ритуал нарушили.
— Какой?
— Большая у тебя удача, Пушистый. На двоих хватило. Проси Хранителя, чтоб еще осталось…
— Марла, о чем ты…
Но меня не услышали. А если слышали, то не реагировали.
— Крант, приготовься.
И мой оберегатель… кивнул. Подчинился, вроде как.
Это что же получается: он себе еще и хозяйку завел? Слугой двух многоуважаемых заделался? А как я с Марлой делить его стану? График составим или монетку бросать станем?
Нортор остановился напротив Марлы, но по другую сторону кровати. Ну, и чего они на таком расстоянии делать будут?
— Возьми его руку!
Это уже мне. Марла. И таким тоном, что только Слушаюсь! и Рад стараться! осталось сказать.
К руке Кранта я тянуться не стал. Сообразил что к чему. Сообразительным я бываю… Прям, сам себе поражаюсь.
— Не эту! Подожди!… Видишь, что у него в руке?
— Ну, вижу.
— Осторожно. Не прикасайся.
— А чего будет?
— Хорошо тебе не будет.
— Ну, ладно.
Не очень-то и хотелось. Прикасаться.
— Приложи его руку к горлу. Осторожнее берись. К его горлу — не своему!
Все указания Марлы я выполнил точно и аккуратно. Заодно и пульс пощупал — спит пациент.
Широкое запястье у Малька оказалось. Утром поуже было. И кулак поменьше.
Сжался до крепости камня, а меж пальцев цепочка проглядывает. Белая.
Коснулась шеи Малька, и зашевелилась. Как живая. Потом выскользнула из кулака, и вокруг запястья Малька обмоталась. Вроде браслета. Сама все сделала, никто и пальцем ее не трогал.
— Хорошо, — вздохнула Марла. Грустно так улыбнулась. — Но слуг ты себе подбираешь, как никто. Из всех теней , многоглупый, ты отдал плащ… Крант, тебе слушать не обязательно.
— Я… не слушаю.
— Тогда перестань скрипеть зубами.
— Ты оскорбляешь… господина.
— Ты своего господина хоть драгоценным , хоть сияющим называй. Мне все равно.
— Он не может быть сияющим. Только жены норторов…
— Крант! Я же сказала: мне все равно. Но твой нутер любит дразнить смерть.
И Крант замолчал. Надолго, похоже.
— Марла, лапушка, ну чего я такого сделал?
— Отдал Ипше свой плащ.
— Ипш не бывает! — вмешался Крант.
— С чего ты взял?
— Мне… сказали.
— Кто?
— Наставник. Раньше ипши были, потом их… нет их больше.
— Тогда под плащом твоего нутера спит последний ипша.
— Я не верю этому!
— Я тоже не верю, что он последний.
Мои гости глядели друг на друга, как два боевых пса перед боем. А я между ними. И только драки мне сейчас не хватает. Для полного счастья!
— Лапушка, а что такое ипша?
Теперь гости пялились на меня. Как баран на свежеокрашенную дверь.
— Увидишь, если удача от тебя отвернется. И оберегателю твоему танец со Смертью придется танцевать.
Я повернулся к нортору. Тот недоверчиво смотрел то на спящего Малька, то на Марлу.
— Он истинно ипша?
— Крант, ты оскорбить меня хочешь?
— Нет, Марла, не хочу.
Две бойцовские собаки. Просто встретились. Не на ринге.
— Полукровка он. — Марла вздохнула. — По отцу.
— Он опасен?
— Все тени опасны. Ты сам это говорил.
— Говорил. А этот?…
Голос Кранта стал совсем уж тихим.
Марла закрыла глаза и, кажется, заснула. Стоя. Я уже начал сползать с кровати, когда услышал голос. Марлы, не кровати.
— Не доводи дело до поединка. Я не вижу, кто переживет его.
Так иногда разговаривают во сне. Или под гипнозом.
— Но он всего лишь полукровка!
Крант обиделся?! Не-е, показалось, наверное.
— По отцу! Не забывай! — Голос у Марлы уже нормальный и глаза открыты. — А еще он пережил перелом. Не на двадцатом сезоне — на тридцать втором!
— Так он почти…
— Да! Когда он проснется, то не будет уже детенышем.
— Он может не проснуться.
— Да?…
— Если нутер прикажет, то я…
— А нутер прикажет? Ты прикажешь, пушистый?
— О чем это вы, оба-двое? С этого места, пожалуйста, подробнее.
Я все-таки сполз с кровати, и теперь пытался понять, отпускать мне ее спинку или еще немного подержаться.
— Твой оберегатель считает, что твой спящий слуга опасен. Для него.
— Не для меня! Для нутера!
Все-таки подержимся еще. Пока пол ни перестанет качаться.
— Знаешь, Крант, думаю, от Малька я смогу защититься. — Марла фыркнула, но спорить не стала. — Если понадобится, смогу! А ты… слышал, чего сказала Марла? Не трогай пацана и все будет в порядке. Понял?
— Да, нутер.
— Вот и ладушки. А теперь… Кто-нибудь еще есть хочет? Или только я весь из себя голодный?
— Я хочу.
— Тогда пойдем вниз, лапушка.
— А сюда?…
— Не-е. Разбудим Зверя, он опять нас без жратвы оставит.
Марла улыбнулась. Не показывая зубов.
— Он еще полночи спать будет. До Санута.
— Все равно, давай пройдемся, а?…
Умеет Марла быстро и тихо открывать засов. Мне еще учиться и учиться.
— Нутер, я могу с тобой поговорить? Без нее?
— Прямо сейчас?
— Да.
Нортор не двинулся с места. И лицо у него было такое, словно он утопится в моей джакке, если я откажу.
Блин, и какой идиот говорил, что много слуг — это круто, легко и приятно?… Его бы на мое место!
— Марла, иди сама. Я догоню.
И дверь закрыл. На засов. Тихо у меня не получилось. Зато быстро.
39
И почему это саблезубого тигра называют тигром? Белый он, без полос. И пушистый, как ангорский кот. И клыки у зверя не сабельные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58