Я был уверен, что это Зухир или его помощник, которые хотят мне что-то сказать. Я не хотел оборачиваться и говорить с ними, потому что это разрушило бы все отвлекающие маневры, предпринятые нами.
– Вик! Теперь я услышал голос. Я узнал его, это был голос из другого мира, из другой жизни. Я обернулся и увидел широкую улыбку. Вот так случай!
– Ролли! Как поживаешь?
Я поставил чемодан и протянул ему руку, которую он крепко пожал. Он был моим хорошим другом, мы проводили много времени вместе и много беседовали о Боге и о мире. Я никогда не работал вместе с Ролли, он был офицером связи по линии «Liaison», а я оперативным офицером-разведчиком. Но мы встречались часто, когда были в штабе. Он поддерживал связь со спецслужбами скандинавских стран, когда я работал в датском отделе.
– Я слышал о твоей неудаче. Мне очень жаль. Его голос звучал искренне.
– Такова жизнь. А как твои дела? Он был сейчас офицером связи Моссад в ЦРУ, и я знал, что он не раскроет мне всю свою душу, но все же спросил. О чем я еще мог с ним сейчас говорить? Я стою здесь, по пути в Иорданию и с билетом Королевской Иорданской авиакомпании в кармане, и кого я встречаю?
– Ничего нового, все как обычно.
Я подумал о бригадном генерале, который продавал оружие иранцам. Я почувствовал себя в какой-то мере виноватым, ведь это я по поручению Эфраима позвонил в ФБР. – Как поживает Бар-Ам?
– Кто? Ролли, дылда высотой в 1.90 м, нагнулся ко мне, чтобы лучше расслышать.
– Аврахам Бар-Ам, генерал, которого они арестовали из-за сделки по оружию для Ирана или что-то вроде этого.
– А что с ним?
– Вы что, не помогаете парню выпутаться? В конце концов, он же на нас работал
– Я думал, ты уже не участвуешь в вечеринке. Он ухмыльнулся и подмигнул мне, как будто он думал, что, может быть, то, что он слышал обо мне, неправда.
– Я уже вне игры, но это не значит, что я за одну ночь могу все забыть. Я тогда много работал для него в штабе. Я думал, что вы вытаскиваете из дерьма того, кого сами туда затащили.
– С каких пор это так происходит? Я никогда не видел, чтобы кто-то, угрожая пистолетом, заставил Бар-Ама заняться этой чертовщиной. Он делал это ради получения прибыли и использовал для этого свои связи. Так, как он задумывал, не вышло, и это его личная неудача.
– Как же они его взяли?
– Не имею понятия. В один день все шло хорошо, а на другой как с ясного неба сваливается ФБР и все кончено. Я подозреваю, что кто-то изнутри добился краха сделки. Он, видимо, встал на дороге «Голубого трубопровода».
– Это было бы глупо. Тогда американцы подумали бы, что правая рука не знает, что делает левая.
Я хотел, чтобы он подтвердил это. В конце концов, мы ведь действительно провели это маленькое упражнение, прежде всего, именно по этой причине.
– Нет вопросов, что они так и думают. Он заметил, что и так сказал слишком много, что можно было прочесть на его лице, выложил «бывшему», который, может быть, вовсе и не «бывший».
– Эй, Ролли, это я, Виктор. Почему ты волнуешься? Ты точно думаешь, что с тем, что ты мне только что рассказал, я сейчас полечу в Амман или еще куда-то!
Мы оба рассмеялись.
«Голубой трубопровод» состоял не только в продаже оружия иранцам: как раз в то время Моссад обучал иранских пилотов в Германии. Контакт был налажен западногерманской разведкой BND. Не высокими чиновниками, а на уровне начальников отделов. Моссад охотно пользовался таким методом; он позволял промежуточным звеньям поставлять информацию и делать карьеру. Шефы были вне игры, их так называемая политическая совесть оставалась чиста.
Иранские ВВС состояли в основном из американских истребителей – бомбардировщиков типа F 4D / E «Фантом», который еще несколько лет назад был основным боевым самолетом израильской авиации. Для иранцев было очень важно обучать своих летчиков на безопасной территории и получать запчасти для своих быстро уменьшавшихся ВВС. Израиль охотно влез в это дело, использовав немцев в качестве марионеток, – иранцы не должны были признаваться самим себе, что получают помощь лично от сионистского шайтана. Израильские пилоты обучали своих иранских коллег в нескольких местах в земле Шлезвиг-Гольштейн. На двух аэродромах иранцы осваивали летное мастерство на двух специально переоборудованных учебно-тренировочных самолетах «Сессна», а на третьем аэродроме их обучали на пяти доставленных из Израиля тренажерах.
Одновременно запчасти для несущей большие потери иранской авиации транспортировались сухопутным путем из итальянских портов в Данию, где грузились на датские суда. Другие запчасти и вооружение прямо в датских портах перегружались на них с кораблей, взятых Израилем в аренду.
Чиновники земельного Ведомства по охране конституции земли Шлезвиг-Гольштейн прекрасно знали об этих действиях, но им это не мешало, пока не происходило террористических действий, и пока операция приносила им личный доход.
– Посмотри туда. Ролли показал головой.
– Где? – спросил я и медленно повернулся, чтобы не привлекать к себе внимания. Ролли никогда не был хорош в оперативной работе. Но ему, как офицеру связи, это и не было нужно.
– Вон тот, в углу, который стоит с высоким парнем.
– Да?
– Это Зухир, военный атташе Иордании. Я спрашиваю себя, что ему здесь нужно.
– Ты хочешь, чтобы я установил с ним контакт и узнал это для тебя?
– Ты бы это легко сделал, старый сукин сын! Он ухмыльнулся. – Лучше держись от него подальше. Нам не нужен международный инцидент, о котором мне пришлось бы писать бесконечные отчеты.
Я знал, что он должен написать отчет об этой встрече со мной, о том, куда, по его мнению, я ехал и о чем мы, почти дословно, разговаривали. Тот факт, что он узнал Зухира и попытался узнать, куда он летит, не очень ободрил меня. Я постарался не придавать этому большого значения. – Передай Мусе привет от меня.
– Я не работаю с Мусой.
– Он теперь шеф безопасности в Европе и ты упомянешь меня в своем отчете, значит, ты сможешь передать ему привет. Поверь мне, он его получит. Кстати, ты прилетаешь или улетаешь?
– Ни то и ни другое. Я встречаю свою жену. Она возвращается из Израиля.
Подошла моя очередь к окошку. Я был рад услышать, как он сказал: – Вот она. Ну, все, пока, до свиданья!
Я пожал ему руку и передал билет стюардессе в окошке. Когда я получил свою борт-карту и прошел контроль безопасности, я встал у выхода и ждал разрешения на посадку в самолет. Зухир делал вид, будто не знает меня, как мы и договаривались, но я видел по его лицу, как его распирало любопытство узнать, кого это я встретил.
Уже стемнело, когда я после короткого перелета из Вашингтона в Нью-Йорк прошел через огромный холл «Кеннеди-Эйрпорт» и вошел в зал «Эйр Франс» на втором этаже. Зал ожидания «Эль-Аль» был переполнен, и я молился, чтобы никто в толпе не узнал меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99