Молния у него залила и потопила все как будто бы с тем, чтобы все выказать, чтобы ни один предмет не укрылся от зрителя. Оттого на всем у него разлита необыкновенная яркость. Фигуры он кинул сильно, такою рукою, какою мечет только могущественный гений: эта вся группа, остановившаяся в минуту удара и выразившая тысячи разных чувств; этот гордый атлет, издавший крик ужаса, силы, гордости и бессилия, закрывшийся плащом от летящего вихря каменьев; эта грянувшаяся на мостовую женщина, кинувшая свою чудесную, еще никогда не являвшуюся в такой красоте руку; этот ребенок, вонзивший в зрителя взор свой; этот несомый детьми старик, в страшном теле которого дышит уже могила, оглушенный ударом, рука которого окаменела в воздухе с распростертыми пальцами; мать, уже не желающая бежать и непреклонная на моления сына, которого просьбы, кажется, слышит зритель; толпа, с ужасом отступающая от строений или со страхом, с диким забвением со страха взирающая на страшное явление, наконец, знаменующее конец мира; жрец в белом саване, с безнадежною яростью мечущий взгляд свой на весь мир, – все это у него так мощно, так смело, так гармонически сведено в одно, как только могло это возникнуть в голове гения всеобщего».
В 1835 году Брюллов вернулся в Петербург и стал работать в Академии художеств, а через год ему было присвоено звание профессора. Одновременно с преподавательской деятельностью художник пишет еще одну работу на тему русской истории – «Осада Пскова».
Вспоминает Брюллов:
«По приказанию Волконского, я приехал в Зимний дворец. Во дворце меня ждали и сейчас провели в кабинет императрицы, где были только государь и государыня. Государь встретил меня словами:
– Я хочу заказать тебе картину.
Я поклонился.
– Напиши мне, – сказал государь, – Иоанна Грозного с женой в русской избе на коленях перед образом, а в окне покажи взятие Казани.
Эта задача поразила меня, но так как ясно было, что государь делал заказ не сгоряча, а подумавши, то я, чтобы не обидеть его, старался объяснить ему как можно мягче, что меня закритикуют, если я займу первый план двумя холодными фигурами, а самый сюжет покажу чорт знает где, в окне! Я просил позволения написать вместо этого сюжета "Осаду Пскова", о которой я тогда думал. Государь нахмурился и очень сухо сказал мне:
– Хорошо!»
Готовясь писать эту картину, Карл Павлович сказал государю:
– Мне приходится писать взрыв, а я не имел случая видеть взрыва.
– И я тоже, – отвечал государь, – но этой беде можно помочь.
Он приказал сделать где-то на поле, между Митрофаниевским кладбищем и Петергофским шоссе, небольшое земляное укрепление, которое было взорвано при нем и при Брюллове. А картина так и не была окончена…
По возвращении в Россию основным в творчестве художника становится портрет. Художник создал целую галерею образов своих современников.
Одной из моделей вновь стала графиня Юлия Самойлова. Брюллов любил Самойлову и свои чувства отразил в ее портрете, где запечатлел графиню в костюме амазонки вместе с дочерью.
Художник создал оригинальное направление портретной живописи – романтический портрет. Таков портрет Самойловой, входящей в гостиную, она не просто появляется в комнате, а как бы «является» перед изумленным художником. Похожие чувства отражены и на лицах девочки и слуги. Легкое белое платье Самойловой придает картине подвижность, и кажется, что она не идет, а летит навстречу зрителю.
Одно из лучших произведений Брюллова – «Портрет писателя Н.В. Кукольника» (1836), считает Г.К. Леонтьева: «Брюллов словно бы из будущего смотрит на своего героя, провидя и то, как в дальнейшем проявится его собственный характер, и то, какие веяния в нем выражаются, и то, как эти веяния будут воспринимать совсем скоро современники Брюллова и Кукольника. Такого многосложного, такого глубинно психологического, такого реального и по содержанию, и по приемам образа русская живопись до появления портрета Кукольника еще не знала».
Отныне все лучшие его интимные портреты – И.А. Крылова, В.А. Мусина-Пушкина, А.Н. Струговщикова, В.А. Жуковского и другие – будут отмечены и глубиной, и многогранностью воплощения неповторимо индивидуального характера человека.
В 1849 году здоровье художника ухудшилось, и он уезжает за границу. Вначале он поселяется на острове Мадейра, а затем снова переезжает в Италию.
Брюллов остро переживал вынужденную разлуку с родиной и отразил свои чувства в «Автопортрете». Он изобразил себя полулежащим с откинутой назад головой. Бледное худое лицо несет отпечаток болезни, и только взгляд ярких синих глаз говорит о том, что художник полон сил.
Это своеобразная исповедь сына века: сочетание высочайшего творческого напряжения и огромной усталости, благородства и силы духа со смирением перед обстоятельствами, которые мешали художнику соединиться с самым дорогим в его жизни.
Свой автопортрет художник написал во время обострения болезни в течение нескольких часов. Болезнь оказалась смертельной.
Из Италии художник совершил поездку в Грецию и Турцию. Но вернуться на родину уже не смог: он умер 23 июня 1852 года в местечке Маршано близ Рима.
АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ ИВАНОВ
(1806–1858)
И.Н. Крамской писал: «Историческая заслуга Иванова та, что он сделал для всех нас, русских художников, огромную просеку в непроходимых до того дебрях и именно в том направлении, в котором нужна была большая столбовая дорога…»
Прекрасно определил масштаб художника Н.Г. Чернышевский. Иванов «принадлежал по своим стремлениям к небольшому числу избранных гениев, которые становятся людьми будущего».
Александр Андреевич Иванов родился 28 июля 1806 года в Петербурге в семье профессора исторической живописи Андрея Ивановича Иванова. Уже в одиннадцать лет, подготовленный отцом, он поступает в Академию на правах «постороннего ученика» и, в отличие от воспитанников Академии, продолжает жить в семье. Первый свой успех художник переживает в восемнадцать лет: за картину на сюжет «Илиады» Гомера «Приам, испрашивающий у Ахиллеса тело Гектора» (1824) ему присуждают золотую медаль.
Ученические годы художник завершает исполнением программной работы на библейский сюжет «Иосиф, толкующий сны заключенным с ним в темнице хлебодару и виночерпию» (1827). Иванов получает звание художника и награждается золотой медалью первого достоинства.
Близкая поездка в Италию едва не сорвалась. Александр хотел жениться на дочери академического преподавателя музыки Гюльпена. Женитьба, согласно уставу, делала заграничное пенсионерство невозможным. Иванов, в конце концов, делает выбор в пользу искусства, хотя это решение нелегко далось молодому художнику.
В мае 1830 года он покинул Петербург.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
В 1835 году Брюллов вернулся в Петербург и стал работать в Академии художеств, а через год ему было присвоено звание профессора. Одновременно с преподавательской деятельностью художник пишет еще одну работу на тему русской истории – «Осада Пскова».
Вспоминает Брюллов:
«По приказанию Волконского, я приехал в Зимний дворец. Во дворце меня ждали и сейчас провели в кабинет императрицы, где были только государь и государыня. Государь встретил меня словами:
– Я хочу заказать тебе картину.
Я поклонился.
– Напиши мне, – сказал государь, – Иоанна Грозного с женой в русской избе на коленях перед образом, а в окне покажи взятие Казани.
Эта задача поразила меня, но так как ясно было, что государь делал заказ не сгоряча, а подумавши, то я, чтобы не обидеть его, старался объяснить ему как можно мягче, что меня закритикуют, если я займу первый план двумя холодными фигурами, а самый сюжет покажу чорт знает где, в окне! Я просил позволения написать вместо этого сюжета "Осаду Пскова", о которой я тогда думал. Государь нахмурился и очень сухо сказал мне:
– Хорошо!»
Готовясь писать эту картину, Карл Павлович сказал государю:
– Мне приходится писать взрыв, а я не имел случая видеть взрыва.
– И я тоже, – отвечал государь, – но этой беде можно помочь.
Он приказал сделать где-то на поле, между Митрофаниевским кладбищем и Петергофским шоссе, небольшое земляное укрепление, которое было взорвано при нем и при Брюллове. А картина так и не была окончена…
По возвращении в Россию основным в творчестве художника становится портрет. Художник создал целую галерею образов своих современников.
Одной из моделей вновь стала графиня Юлия Самойлова. Брюллов любил Самойлову и свои чувства отразил в ее портрете, где запечатлел графиню в костюме амазонки вместе с дочерью.
Художник создал оригинальное направление портретной живописи – романтический портрет. Таков портрет Самойловой, входящей в гостиную, она не просто появляется в комнате, а как бы «является» перед изумленным художником. Похожие чувства отражены и на лицах девочки и слуги. Легкое белое платье Самойловой придает картине подвижность, и кажется, что она не идет, а летит навстречу зрителю.
Одно из лучших произведений Брюллова – «Портрет писателя Н.В. Кукольника» (1836), считает Г.К. Леонтьева: «Брюллов словно бы из будущего смотрит на своего героя, провидя и то, как в дальнейшем проявится его собственный характер, и то, какие веяния в нем выражаются, и то, как эти веяния будут воспринимать совсем скоро современники Брюллова и Кукольника. Такого многосложного, такого глубинно психологического, такого реального и по содержанию, и по приемам образа русская живопись до появления портрета Кукольника еще не знала».
Отныне все лучшие его интимные портреты – И.А. Крылова, В.А. Мусина-Пушкина, А.Н. Струговщикова, В.А. Жуковского и другие – будут отмечены и глубиной, и многогранностью воплощения неповторимо индивидуального характера человека.
В 1849 году здоровье художника ухудшилось, и он уезжает за границу. Вначале он поселяется на острове Мадейра, а затем снова переезжает в Италию.
Брюллов остро переживал вынужденную разлуку с родиной и отразил свои чувства в «Автопортрете». Он изобразил себя полулежащим с откинутой назад головой. Бледное худое лицо несет отпечаток болезни, и только взгляд ярких синих глаз говорит о том, что художник полон сил.
Это своеобразная исповедь сына века: сочетание высочайшего творческого напряжения и огромной усталости, благородства и силы духа со смирением перед обстоятельствами, которые мешали художнику соединиться с самым дорогим в его жизни.
Свой автопортрет художник написал во время обострения болезни в течение нескольких часов. Болезнь оказалась смертельной.
Из Италии художник совершил поездку в Грецию и Турцию. Но вернуться на родину уже не смог: он умер 23 июня 1852 года в местечке Маршано близ Рима.
АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ ИВАНОВ
(1806–1858)
И.Н. Крамской писал: «Историческая заслуга Иванова та, что он сделал для всех нас, русских художников, огромную просеку в непроходимых до того дебрях и именно в том направлении, в котором нужна была большая столбовая дорога…»
Прекрасно определил масштаб художника Н.Г. Чернышевский. Иванов «принадлежал по своим стремлениям к небольшому числу избранных гениев, которые становятся людьми будущего».
Александр Андреевич Иванов родился 28 июля 1806 года в Петербурге в семье профессора исторической живописи Андрея Ивановича Иванова. Уже в одиннадцать лет, подготовленный отцом, он поступает в Академию на правах «постороннего ученика» и, в отличие от воспитанников Академии, продолжает жить в семье. Первый свой успех художник переживает в восемнадцать лет: за картину на сюжет «Илиады» Гомера «Приам, испрашивающий у Ахиллеса тело Гектора» (1824) ему присуждают золотую медаль.
Ученические годы художник завершает исполнением программной работы на библейский сюжет «Иосиф, толкующий сны заключенным с ним в темнице хлебодару и виночерпию» (1827). Иванов получает звание художника и награждается золотой медалью первого достоинства.
Близкая поездка в Италию едва не сорвалась. Александр хотел жениться на дочери академического преподавателя музыки Гюльпена. Женитьба, согласно уставу, делала заграничное пенсионерство невозможным. Иванов, в конце концов, делает выбор в пользу искусства, хотя это решение нелегко далось молодому художнику.
В мае 1830 года он покинул Петербург.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180