Большого труда стоило Туманову уговорить вздорную бабу подписать протокол. Ей почему-то казалось, что стоит ей подписать официальную бумагу, и ее тотчас же посадят в тюрьму навсегда. А может быть, у нее были столкновения с милицией в прошлом. Пришлось пригрозить ей судом за отказ от дачи показаний — только после этого Галина Григорьевна согласилась расписаться, да и то постаралась сделать это как можно неразборчивей.
Когда Галина Григорьевна наконец ушла, следователь с облегчением перекрестился, хотя в Бога не верил и с религией вплотную сталкивался только один раз, во время расследования разбойного нападения на местный кафедральный собор.
Но вздохнуть с облегчением Туманов не успел. Поступило сообщение, что где-то на полпути между городом и Москвой остановлен «мерседес» Горенского, а в нем — охранник из фирмы «Львиное сердце» Павел Шибаев в гордом одиночестве и с собственноручным письменным приказом Коваля доставить машину в московскую резиденцию фирмы «Вершина» и сдать ее под расписку заместителю Горенского Денисову.
Туманову пришлось звонить в Москву, на Петровку, 38, с просьбой допросить Денисова, а затем самому по телефону снимать предварительные показания Шибаева, потому что ехать на пост, где его задержали, было слишком далеко, а сведения требовались немедленно.
Шибаев оказался первым, кто смог четко и доступно описать происшествие на шоссе. Он затруднился только в одном вопросе — откуда взялись дым и слезоточивый газ, но зато уверенно сообщил, что в сгоревшей «Волге» был Коваль с коллегами по «Львиному сердцу», а Горенский с телохранителями доехал до 77-го километра, где пересел в «вольво» и скрылся в неизвестном направлении.
Туманов счел нужным сообщить эти сведения Ростовцеву и решил не звонить, а сам прогуляться в парк.
На выходе из прокуратуры его подловили репортеры. Туманов отвязался от них, сделав короткое сообщение: «Горенского преследовали и пытались убить, но ему удалось спастись и скрыться. Погибли несколько охранников. Ведется следствие».
После этого следователь сел в машину и укатил в парк.
Увидев его, Ростовцев развел руками и сказал:
— Ноль.
— Что, совсем ничего?
— Да тут с утра стадо слонов пробежало. Если что и было… — инспектор не закончил фразу и безнадежно махнул рукой.
— Интересно, почему он не позвонил? — сказал Туманов, очевидно, имея в виду похитителя.
— Не факт. Горенский мог нам не сказать, а на «прослушку» его не поставили. Он грозился устроить международный скандал, и наши поджали хвост.
— Или Горенского уже не было в номере, когда ему звонили.
— Тогда они бы сообщили кому-нибудь еще. Кстати, один конкретный факт. Они не следят за своими посланиями.
— Почему?
— Потому что иначе они не дали бы уборщице подобрать пакет.
— Действительно. Хорошо, девчонки сознательные попались.
— Между прочим, они тут. Наблюдают. Я не стал прогонять.
— Правильно сделал.
Следователь и розыскник сели в одну машину и отправились в ГУВД подводить итоги.
15
Девчонки наблюдали за действиями розыскников не в одиночестве, а вместе с друзьями и старшими товарищами. Среди последних выделялся Женька Безбородов, носивший бороду и известный тем, что одно время лежал в психбольнице и вынес оттуда диагноз «шизофрения» вкупе с «белым билетом». Помимо этого он прославился фразой: «Кто не хочет трахнуть Янку Ружевич, тот сумасшедший либо импотент». Себя он сумасшедшим не считал и импотентом тем более, несмотря на пагубное действие лекарств, которыми его пичкали на «дурке». Впрочем, вот уже полтора года Женька не посещал психиатров, а его шизофрения текла вяло, проявляясь преимущественно в рукописных научных трудах — да и то некоторые особо въезжающие люди считали эти труды не сумасшедшими, а гениальными.
После похищения Яны Ружевич Безбородова захватила безумная (гениальная) идея найти и освободить певицу силами фанов, послав к чертям и милицию, и «Львиное сердце». Именно он был вдохновителем пикетирования ГУВД и гостиницы «Горизонт», а также мотопогони за Горенским, едва не закончившейся плачевно (то есть для кое-кого она закончилась именно таким образом, но не для фанов и не по их вине).
Вообще-то, в свою «следственную бригаду» Безбородов малолеток не брал, да и девушек вообще принимал неохотно. Их уделом было создавать толпу, докладывать лидеру обо всех передвижениях интересующих его лиц, а также выполнять разовые поручения.
Но Оксана и Наташа хоть и были тринадцатилетними девочками, несомненно, заслужили право участвовать в фанатском расследовании — ведь они не только обнаружили послание похитителей, но и предоставили в распоряжение Безбородова его копию. А это чего-нибудь, да стоит.
Успехи команды Безбородова были пока скромны, но у него имелось одно важное преимущество и перед милицией, и перед прокуратурой, и перед охранной службой. Это преимущество — люди, масса людей, готовых работать бесплатно и на совесть.
Сейчас Безбородов обдумывал одну здравую мысль, пришедшую ему на ум сразу же, как только Наташа и Оксана прибежали к зданию ГУВД, рассказывая всем встречным и поперечным о своей находке.
Мысль заключалась в следующем. Первое послание на видеокассете в пакете с портретом Яны Ружевич, оставленное в безлюдном месте, могло быть случайностью, одноразовой причудой. Второе почти такое же означало уже тенденцию, определенный почерк. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять — похитителям понадобится еще как минимум одно послание, дабы уточнить процедуру передачи денег и возвращения заложницы. И скорее всего они не станут менять метод — ведь первые два раза все прошло без сучка, без задоринки.
Вывод: надо наводнить все безлюдные места города и его ближайших окрестностей своими людьми, организовав круглосуточное патрулирование пешком и на мотоциклах. Надо поставить себя на место похитителей — куда бы они поместили следующее послание — и блокировать все эти места. Тогда преступники окажутся перед выбором — или положить пакет, куда планировалось, рискуя попасться на глаза «случайным» ночным гулякам, или на ходу поменять место операции, или же вообще прибегнуть к другому способу.
Вряд ли похитители могли предусмотреть возможность тотальной слежки — они ведь знают, в каком положении находятся наши правоохранительные службы. Значит, у преступников скорее всего нет запасных вариантов, либо они отработаны не так хорошо, как основной. То есть возрастает возможность ошибок, а ведь именно на ошибках преступника строится всякое расследование.
16
Олег Коваль вернулся в город на электричке и первым делом отправился в «Срочное фото», чтобы сделать фотокарточки для новых документов, У него в сумке, в потайном отделении, всегда были незаполненные корочки самых разнообразных удостоверений и несколько печатей — поэтому Коваль в любом обличье мог предъявить интересующимся вполне правдоподобный документ на чужое имя, но со своей натуральной фотографией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64