Когда безбородовская команда отправилась относить Артему Седову ночные трофеи — кассету и парик, друг Безбородова Макс остался в Наташиной квартире один с двумя видаками и копией записи.
Макс, разумеется, воспользовался случаем и сделал еще пару копий. И через несколько часов продал одну из них Толику.
В первом видеопослании похитителей не было никаких явных признаков места действия, и Толик тогда ничего не заподозрил.
Но на этот раз веревка, свисающая сверху, свист плети и крик жертвы вызвали у Толика что-то вроде дежа-вю, синдрома однажды виденного. Или не однажды.
Где?.. А в этой самой комнате во время точно такой же работы, на этом самом телеэкране — в самопальных фильмах Марка Киплинга, то бишь Марика Калганова.
Если бы была реализована идея шефа «Львиного сердца», высказанная им в машине по пути в этот город — предложить вознаграждение любому, кто поможет в поимке похитителей и освобождении певицы, то все было бы кончено через пару часов после того, как Макс продал Гусеву кассету.
Но бывший контрразведчик Серебров тогда отверг идею шефа, сказав:
— Если мы это объявим, то похитители сразу убьют заложницу. Могут, во всяком случае.
Лучшая розыскная команда «Львиного сердца» решила не рисковать.
И теперь видеопират местного масштаба Толик Гусев говорил себе, что лучше проглотит собственный язык, но никому ни словом не обмолвится о своем открытии. Потому что совесть — понятие абстрактное, а прибыль — вещь весьма конкретная. Эра милосердия до сих пор не наступила, и за кассету с видеозаписью пыток Яны Ружевич можно получить живые деньги, а за спасение несчастной жертвы — разве что благодарность восхищенной публики.
Толик, может быть, еще подумал бы и взвесил шансы — ведь спасенная певица и сама могла его отблагодарить, — но из Москвы уже докатились слухи, что похищение ненастоящее, что его затеял сам Горенский и Ружевич просто играет в этом спектакле роль мученицы. А раз так, то не резон всяким левым людям, вроде Толика, встревать в чужое кино. Если только…
Если только не попытаться раскрутить самого Горенского. Мол, ты мне бабки, а я за это никому не скажу про то, что знаю.
С такими мыслями Толик лег спать, но идея оказалась слишком возбуждающей, и он долго ворочался в постели.
А в центральной городской больнице два многоопытных хирурга отошли от операционного стола. Для них эра милосердия никогда не кончалась.
25
— Все по нулям, — сказал старший инспектор уголовного розыска Александр Ростовцев на совещании в ГУВД утром следующего дня. — Старые версии сыплются одна за другой. Мы проверили всех владельцев «Газелей» и не нашли никакой связи с похищением. Этих машин в городе не так много. Мы взяли на заметку несколько человек, а у одного даже провели обыск — у него частный дом с погребом. Глухой номер. Похоже, либо той парочке померещилось, либо Яну увезли в другой город, а скорей, что и в другую область. Кстати, интересная проблема вырисовывается — где ее держат? До вчерашнего дня мы думали, что это может быть любой дом, сарай, погреб, дача, даже квартира. Достаточно связать ее и заклеить рот. Но вы все видели кассету и слышали, как она кричала.
— С этой кассетой, кстати, тоже не все ясно, — включился в разговор Туманов. — Точнее, ничего не ясно. Седов говорит, что ее подбросили ему вместе с париком. Если это сделали похитители, то зачем? Я имею в виду парик. Ведь это явная улика. Хотят навести на ложный след? Или тут есть третья сторона? Кто-то что-то знает, но говорить не хочет, а вместо этого играет в загадки.
— Третья сторона тут толчется с первого дня, — буркнул Короленко. — Пинкертоны хреновы.
— Тут ничего не поделаешь, — сказал прокурор. — Они действуют по поручению фирмы «Вершина» и собираются обеспечивать передачу денег. Вы же понимаете, что мы не можем в это вмешиваться.
— А они привезли деньги? — несколько удивленно поинтересовался Короленко.
— Кажется, нет. У них есть идея выманить похитителей из берлоги. Изобразить передачу денег, а в последний момент сделать вид, будто все сорвалось и заставить преступников наделать ошибок.
— Они могут убить девушку после этого, — сказал Туманов. — Или покалечить.
— Если мы будем сидеть и ждать, они сделают то же самое, — ответил прокурор.
— Похоже, вас эти пинкертоны убедили, — заметил Короленко. — А как это с точки зрения закона?
— Никак. Закон подобных случаев не предусматривает. Я даже не могу запретить им провести эту операцию, что бы мы тут ни решили. И разрешение мое им не требуется.
— Стоп. Мы отвлеклись, — сказал Короленко. — Саша, продолжай.
Ростовцев сосредоточился и продолжил прерванное сообщение:
— Так вот, чтобы не привлекать внимания посторонних, похитители должны были делать вторую видеозапись в помещении с надежной звукоизоляцией, либо в месте, далеко отстоящем от других зданий, улиц и дорог. Но самое интересное сказал мне вчера вечером эксперт — оператор с местного телевидения. Он утверждает, что хотя сами записи кажутся любительскими и сняты бытовой камерой, но свет, а во втором случае — и звук — поставлены с помощью профессиональной аппаратуры.
— То есть? — спросил прокурор.
— В нашем городе есть киностудия, телецентр, три частных телестудии, несколько студий звукозаписи и кабельного телевидения и три театра. Но Ружевич могли вывезти за пределы города. Если прикинуть по времени появления первого послания, то можно очертить радиус примерно в шесть часов езды. А это значит, что в него попадают соседние областные центры, а там тоже телестудии, киностудии, театры и звукозапись. Можно попробовать поискать в этом направлении.
— Так пробуйте! — резко сказал Короленко. — Действуйте, черт побери!
— Мы действуем. Но есть один нюанс. В городе ходит слух, что всю эту историю затеял сам Горенский, и Ружевич с ним в сговоре. Они что-то не поделили с Ковалем, и Горенский организовал взрыв машины, а сам скрылся. А инсценировка похищения нужна, чтобы отвлечь наше внимание от убийства.
— А ведь и правда, — заметил Туманов. — Все лучшие силы брошены на похищение, а убийство расследуется кое-как.
— Это в наш огород камешек? — поинтересовался замначальника областного управления по борьбе с организованной преступностью.
— Это в общий огород, — парировал Туманов. — Ваши лучшие спецы тоже на похищение брошены. И тоже без толку, как и мы, и утро.
— Ну, тут есть свой резон, — сказал прокурор. — Трупы никуда не денутся, а девушка еще жива, и ее можно спасти. Вполне возможно, что этот слух — всего лишь утка.
— Все может быть, — согласился Ростовцев. — Мы обязаны учитывать все варианты. Не мешало бы объявить Горенского в розыск. Если этот слух — не утка, то он бы очень нам помог.
— Объявим, не беспокойся, — сказал Короленко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64