— Молодчага! — сказала она, улыбаясь, подошла к мулу и погладила ему морду. — Сумел-таки сбежать!
Обвязав взятыми в сарае веревками трупы волчецов и останки волов, они уволокли их подальше от дома. Бет собрала все овощи с огорода за сараем и сложила их на кухне. Кроме того, она наполнила несколько ведер водой из колодца и поставила их в доме. На четвертый день она и доктор Мередит отнесли завернутое в одеяло тело Иеремии в угол двора за разрушенным сараем. Уоллес и доктор вырыли глубокую могилу. Пока покойника засыпали землей, Исида стояла рядом с Бет.
— Он был хорошим человеком, — сказала она Бет.
— Даже хорошие люди умирают, — вздохнула Бет. — Мы все умрем. Будем хотя бы надеяться, что ужасы на этом кончились.
— Нет, — ответила Исида. — Сюда скоро придут воины в рогатых шлемах и черных панцирях. Кровь-Камень нельзя остановить, Бет. Я ощутила его — всю его силу, всю жажду крови и ужасающую решимость. А теперь и Диакона нет. Я думаю, мы все погибнем. Бет вскинула ружье на плечо и ничего не сказала. Мередит наклонился над могилой и положил свою лопату. Его тонкое лицо было залито потом, глаза опущены, и все в нем говорило о глубоком горе.
— Простите меня, Иеремия, — сказал он. — Вы были так добры ко мне, а я вас убил.
— Перестаньте себя терзать, — сказала Бет. — Вы совершили ошибку. Мы все ошибаемся. Вам просто надо научиться жить с этим. — Она обернулась к рыжему юноше:
— Насколько помню, у тебя красивый голос, Уоллес. Так спой какой-нибудь псалом.
— Подъезжают всадники, — сказал Уоллес. Бет обернулась, взводя курок.
Во двор въехал Клем Стейнер и спешился. Нестор Гаррити остался на лошади, упираясь ладонями в луку седла. Мальчик теперь выглядит много старше своего возраста, подумала Бет. Его лицо осунулось, в глазах была бесконечная усталость. Следом во дворе остановились еще две лошади. На одной сидела худая как щепка старуха с выдубленным ветрами лицом и живыми голубыми глазами, а на второй — двое детей.
— Мы его не нашли, Бет, — сказал Клем. — Но он жив. Она рассеянно кивнула и подошла к слезавшей с лошади старухе.
— Добро пожаловать в мой дом, — сказала Бет и назвалась.
Старуха улыбнулась усталой улыбкой.
— Рада принять твое приглашение, деточка. Я Зера Уилер, и добраться сюда было не так-то просто. Вижу, вы кого-то хороните. Не стану мешать последнему прощанию.
— В доме есть еда, — сказала ей Бет. Они вместе сняли детей с седла, и Зера увела их в дом. Бет обернулась к Нашу:
— Так спой псалом, Уоллес.
И он запел неожиданно звучным баритоном. Клем, Бет и Нестор присоединились к нему, и слова старинного псалма отдавались эхом от склонов холмов. Исида заплакала, вспоминая, как добр и заботлив был с ней Иеремия.
Наконец голоса смолкли, и Бет отошла от могилы, взяв Клема под руку. Он рассказал ей об их странствованиях и о том, как Нестор был вынужден убить человека. Бет сочувственно кивнула.
— Бедный Нестор, — сказала она. — Всегда такой идеалист. Но у него сильный характер, Клем. И он справится. Жаль, что Йона с вами нет. Впереди нас ничего хорошего не ждет.
— Знаю, — ответил он и рассказал ей про рогатых всадников, гнавших пленных к городу. В свою очередь она сообщила ему про Диакона, про Кровь-Камень и о преображении, которому тот подверг волчецов.
— Может, нам лучше убраться отсюда, — сказал Клем. — Побыстрей и подальше.
— Не думаю, Клем. Во-первых, у нас всего четыре лошади, а нас десятеро и один тяжело ранен. Помнишь Джозию Брума?
— А как же! Безобидный миротворец, ненавидящий всякое насилие.
— Он его и сейчас ненавидит. Его подстрелили, Клем. Иерусалимский Конник.
Клем кивнул.
— Никогда не доверял этой шайке. А уж когда во главе их встал Иаков Мун, так и подавно. Он насквозь гнилой. Я видел, как он якшался с исчадиями. — Клем ухмыльнулся ей. — Значит, остаемся здесь?
— Это мой дом, Клем. И ты сам говорил, что он — настоящая крепость. До сих пор еще никому не удалось выгнать меня отсюда.
Клем громко выругался.
— Похоже, это мы скоро проверим. Бет, радость моя! Бет обернулась. На склоне к северу она увидела ряды всадников, которые с седел смотрели вниз на ферму.
— Думается, нам пора вернуться в дом, — сказала она. Рука об руку они медленно пошли к дому. От всадников их отделяло примерно двести ярдов. Бет на ходу пересчитала их. Около пятидесяти, все в рогатых шлемах и с ружьями.
Войдя в дом, она отправила Уоллеса и Нестора наверх сторожить у окон спальни, а Зера с ружьем в руках встала у нижнего окна. Доктор Мередит сидел на полу у очага рядом с Исидой, молодой матерью и младенцем. Клем посмотрел на врача.
— Одолжить вам пистолет, менхир? — спросил он. Мередит покачал головой.
— Я не могу убивать, — ответил он.
В комнату вошел Джозия Брум. Повязка вокруг его тощей груди багровела разводами крови.
— Что происходит? — Его глаза лихорадочно блестели, а лоб покрывала холодная испарина. Но, увидев Клема, он улыбнулся. — Ну-ну, да никак это юный Стейнер! Рад тебя видеть, малый. — Внезапно он привалился к косяку. — Черт, — прошептал он. — Вот не думал, что я так слаб!
Клем подхватил его под руку и увел назад в спальню.
— Оставайтесь-ка тут, менхир. Вы не в том состоянии, чтобы сражаться.
— А с кем мы сражаемся, Клем?
— Со скверными людьми, Джозия. Но вы не тревожьтесь. Я все еще неплохо палю из пистолетов.
— Даже слишком хорошо, — печально вздохнул Джозия и закрыл глаза.
Клем вернулся к остальным. Исчадия уже спустились с холма и неторопливо направлялись к дому. Бет вышла на крыльцо. Клем ухватил ее за плечо.
— Какого черта?
— Послушаем, что они скажут, — ответила она.
— Чего ради? — спросил Клем. — По-твоему, они завернули выпить бакеровки с печеньем?
Бет пропустила его слова мимо ушей и остановилась у верхней ступеньки, держа ружье наготове. Клем сбросил куртку и встал рядом с ней, положив руку на пистолет.
Бет стояла неподвижно, вглядываясь во всадников. Угрюмые люди. Мрачные настороженные глаза, рубленые лица, суровые и безжалостные. «Фанатики, — подумала она, — несгибаемые, непреклонные». На них были черные кирасы с серебряной насечкой в виде спиралей и черные рогатые шлемы, застегнутые под подбородком. В руках они держали короткоствольные ружья, а на бедрах висели пистолеты. Однако самым грозным Бет сочла то, что во лбу каждого, в самом центре, багровел Кровь-Камень. Как у гигантских волков, подумала она. Исчадия въехали во двор и развернулись в полукруг перед крыльцом. Из рядов выехал воин с худым лицом и остановился перед ней. Глаза серые, как зимнее небо, ледяной взгляд. На нем тоже был рогатый шлем, но кончики рогов казались золотыми.
— Я Шорак, — сказал он, — первый лейтенант Второго Корпуса. Эти земли теперь принадлежат владыке Ада. — Бет промолчала, а Шорак обшарил взглядом фасад дома, задержав его на дулах ружей в щелях окон второго этажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86