появиться в окне и открыть огонь. У Клема пересохло во рту.
— Давай! — скомандовал он себе громко. — Теперь же, не то духа не хватит.
Он молниеносно повернулся, паля в развороченное окно. Двое упали, но третий успел выстрелить. Клем ощутил удар в грудь и все же хладнокровно послал пулю в голову исчадия. Потом пошатнулся и упал возле кровати.
Джозия Брум подполз к нему.
— Очень плохо? — спросил он.
— Видывал я дни и получше, — ответил Клем, пытаясь перезарядить пистолеты. Калибр пистолета исчадия, который он подобрал, был больше, чем калибр его собственного, а патронов к нему у него не было, и он с ругательством отшвырнул разряженное оружие.
— Черт дери, — сказал он с горечью, — эти стервецы скоро меня разозлят по-настоящему!
Зарядив свой пистолет, он привалился к стене, избегая смотреть на рану в груди. Брум проковылял в большую комнату позвать Мередита. Врач подошел к Клему, и пистолетчик почувствовал, как его пальцы начали ощупывать рану.
Мередит ничего не сказал, и Клем открыл глаза.
— Хотите сообщить мне хорошую новость? — спросил он.
— Не такую уж хорошую, — негромко ответил врач.
— Даже не верится! — У Клема кружилась голова, его одолевала слабость, но он держался. Защитников дома было слишком мало, и он не собирался вот так взять да умереть. И закашлялся. В рот ему хлынула кровь, забрызгивая светлую рубашку Мередита. Клем осел. Солнце заходило, небо было цвета очищенной меди. Клем поднялся с пола, пошатнулся, но ухватился за оконную раму и удержался на ногах.
— Что ты делаешь? — крикнул Джозия Брум, протягивая руку, чтобы ухватить Клема за локоть. Мередит взял Брума за плечи и отвел от Клема.
— Он умирает, — прошептал молодой врач. — Жить ему остается несколько минут.
Клем лег животом на подоконник выбитого окна, потом перетащил через него ногу. Воздух снаружи был Прохладным и свежим, в нем не стоял едкий запах порохового дыма. И вечер был чудесным, ни единого облачка в небе. Клем полуспрыгнул-полуупал на землю. Горло наполнилось кровью, и он подумал, что вот-вот захлебнется, однако сумел ее проглотить и добрести до трупов, забрать их пистолеты и побросать в окно. Один из мертвецов был перепоясан патронной лентой. Клем снял ее и отдал Бруму.
— Вернись в дом! — настойчиво сказал Брум.
— Мне… тут… нравится, — прошептал Клем и закашлялся.
Он добрел до угла здания и увидел лошадиную колоду и двух прячущихся за ней исчадий. Они тоже его увидели и повернули ружья в его сторону. Клем застрелил обоих. Из-за изгороди загона поднялся третий, пуля ударила в тело Клема, почти закрутила его. Клем выстрелил в ответ и промахнулся.
Упав на колени, он сунул руку в карман куртки, чтобы вытащить свои последние патроны. В него ударила еще одна пуля. Земля у него под щекой была жесткой, но вот боль расплылась и исчезла. Из укрытия выбежали три исчадия. Клем услышал стук их сапог по земле.
Из последних сил Клем перекатился. В пистолете оставалось два заряда, и он их выпустил оба. Первая пуля попала переднему исчадию в живот и опрокинула, вторая пронизала незащищенное горло.
Погремел ружейный выстрел, и Клем увидел, как последний из исчадий остановился. Его голова кончалась над глазами. Безжизненное тело рухнуло на землю.
Клем лежал на спине и смотрел в небо. На мгновение оно стало нестерпимо ярким, затем со всех сторон наползла тьма, и он уже видел только маленький кружок света в конце длинного темного туннеля.
А потом — ничего.
Нестор и Уоллес смотрели, как он умирал.
— Да уж, его голыми руками было не взять! — вздохнул Уоллес.
— Он был Лейтон Дьюк, — негромко сказал Нестор.
— Да ну? Это надо же! — Уоллес вскинул ружье к плечу и прицелился в человека, пробиравшегося под защитой изгороди. Он выстрелил, пуля расщепила жердь над головой исчадия, и тот поспешил укрыться. — Черт! Промазал! Ты сказал, Лейтон Дьюк? Ну, с пистолетами он чудеса творил.
— Да, это он умел, — грустно согласился Нестор. Поглядев на рыжеголового юношу, он спросил:
— Тебе страшно, Уол?
— Угу.
— А по виду не догадаться. Рыжеголовый пожал плечами:
— У нас в семье, знаешь ли, было не принято выставлять напоказ чувства там и все такое прочее. Я как-то сломал руку, ну и разревелся. Папаша наложил лубки, а потом отвесил мне подзатыльник, чтобы не распускал нюни. — Он шмыгнул носом и рассмеялся. — Очень я любил старого козла! — Уоллес снова выстрелил. — Попал, черт подери!
Нестор посмотрел туда, где в сгущающихся сумерках неподвижно вытянулся на земле воин-исчадие.
— По-твоему, они нападут, когда совсем стемнеет?
— Поспорю на что хочешь, — ответил Уоллес. — Будем надеяться на чистое небо и яркую луну. Нестор заметил какое-то движение на дальнем склоне.
— О нет! — прошептал он.
Но и Уоллес увидел их: десятки исчадий съезжали с холма.
А во главе ехал Иаков Мун.
Когда они приблизились на расстояние выстрела, Уоллес прицелился в Иерусалимского Конника, но промахнулся: его пуля пробила плечо всадника слева от Муна. Исчадия попрыгали на землю и побежали за развалины сарая. Уоллес сплюнул в щель между ставнями, но ничего не сказал.
Нестор, пятясь, вышел из комнаты и крикнул Бет Мак-Адам о появлении новых врагов.
— Мы видели! — закричала она в ответ. — Клем добыл несколько пистолетов. Спустись, сынок, возьми что вам требуется.
Нестор кинулся вниз. Исида и Мередит теперь взяли пистолеты, но Джозия Брум с вызывающим видом сидел на полу, положив руки на колени.
— Вы, значит, трус? — спросил Нестор. — Даже собственную жизнь защищать трусите?
— Хватит! — оборвала Бет. — Иногда отстаивать то, во что веришь, требует куда больше подлинного мужества. А теперь марш наверх к Уоллесу!
— Хорошо, фрей, — ответил он кротко. Бет опустилась на колени рядом с Джозией и положила руку ему на плечо.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Тоскливо, Бет, — ответил он, поглаживая ее руку. — Мы никогда ничему не научимся, верно? Непрерывно убиваем и причиняем боль.
— Не все мы. Некоторые вступают в бой, просто чтобы остаться в живых. Когда начнется, лежи и не вставай.
— Мне стыдно признаться, но я хотел бы, чтобы сейчас тут с нами был он, — сказал Джозия.
Бет кивнула, вспомнив Шэнноу в расцвете сил. В нем была такая сила, такая мощь, что он казался непобедимым, неодолимым.
— И я тоже, Джозия, и я тоже. — Бет подозвала детей и велела им сесть рядом с Джозией. Эстер прижалась к старику и спрятала лицо у него на плече. Брум обнял ее.
Ос вытащил пистолетик.
— Я буду драться, — сказал он. Бет кивнула.
— Только подожди, пока они не ворвутся внутрь.
— Атакуют! — завопил Нестор.
Бет бросилась к окну. Зера (из ее плеча сочилась и сочилась кровь) стала слева от нее, держа пистолет наготове. Бет рискнула выглянуть наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Давай! — скомандовал он себе громко. — Теперь же, не то духа не хватит.
Он молниеносно повернулся, паля в развороченное окно. Двое упали, но третий успел выстрелить. Клем ощутил удар в грудь и все же хладнокровно послал пулю в голову исчадия. Потом пошатнулся и упал возле кровати.
Джозия Брум подполз к нему.
— Очень плохо? — спросил он.
— Видывал я дни и получше, — ответил Клем, пытаясь перезарядить пистолеты. Калибр пистолета исчадия, который он подобрал, был больше, чем калибр его собственного, а патронов к нему у него не было, и он с ругательством отшвырнул разряженное оружие.
— Черт дери, — сказал он с горечью, — эти стервецы скоро меня разозлят по-настоящему!
Зарядив свой пистолет, он привалился к стене, избегая смотреть на рану в груди. Брум проковылял в большую комнату позвать Мередита. Врач подошел к Клему, и пистолетчик почувствовал, как его пальцы начали ощупывать рану.
Мередит ничего не сказал, и Клем открыл глаза.
— Хотите сообщить мне хорошую новость? — спросил он.
— Не такую уж хорошую, — негромко ответил врач.
— Даже не верится! — У Клема кружилась голова, его одолевала слабость, но он держался. Защитников дома было слишком мало, и он не собирался вот так взять да умереть. И закашлялся. В рот ему хлынула кровь, забрызгивая светлую рубашку Мередита. Клем осел. Солнце заходило, небо было цвета очищенной меди. Клем поднялся с пола, пошатнулся, но ухватился за оконную раму и удержался на ногах.
— Что ты делаешь? — крикнул Джозия Брум, протягивая руку, чтобы ухватить Клема за локоть. Мередит взял Брума за плечи и отвел от Клема.
— Он умирает, — прошептал молодой врач. — Жить ему остается несколько минут.
Клем лег животом на подоконник выбитого окна, потом перетащил через него ногу. Воздух снаружи был Прохладным и свежим, в нем не стоял едкий запах порохового дыма. И вечер был чудесным, ни единого облачка в небе. Клем полуспрыгнул-полуупал на землю. Горло наполнилось кровью, и он подумал, что вот-вот захлебнется, однако сумел ее проглотить и добрести до трупов, забрать их пистолеты и побросать в окно. Один из мертвецов был перепоясан патронной лентой. Клем снял ее и отдал Бруму.
— Вернись в дом! — настойчиво сказал Брум.
— Мне… тут… нравится, — прошептал Клем и закашлялся.
Он добрел до угла здания и увидел лошадиную колоду и двух прячущихся за ней исчадий. Они тоже его увидели и повернули ружья в его сторону. Клем застрелил обоих. Из-за изгороди загона поднялся третий, пуля ударила в тело Клема, почти закрутила его. Клем выстрелил в ответ и промахнулся.
Упав на колени, он сунул руку в карман куртки, чтобы вытащить свои последние патроны. В него ударила еще одна пуля. Земля у него под щекой была жесткой, но вот боль расплылась и исчезла. Из укрытия выбежали три исчадия. Клем услышал стук их сапог по земле.
Из последних сил Клем перекатился. В пистолете оставалось два заряда, и он их выпустил оба. Первая пуля попала переднему исчадию в живот и опрокинула, вторая пронизала незащищенное горло.
Погремел ружейный выстрел, и Клем увидел, как последний из исчадий остановился. Его голова кончалась над глазами. Безжизненное тело рухнуло на землю.
Клем лежал на спине и смотрел в небо. На мгновение оно стало нестерпимо ярким, затем со всех сторон наползла тьма, и он уже видел только маленький кружок света в конце длинного темного туннеля.
А потом — ничего.
Нестор и Уоллес смотрели, как он умирал.
— Да уж, его голыми руками было не взять! — вздохнул Уоллес.
— Он был Лейтон Дьюк, — негромко сказал Нестор.
— Да ну? Это надо же! — Уоллес вскинул ружье к плечу и прицелился в человека, пробиравшегося под защитой изгороди. Он выстрелил, пуля расщепила жердь над головой исчадия, и тот поспешил укрыться. — Черт! Промазал! Ты сказал, Лейтон Дьюк? Ну, с пистолетами он чудеса творил.
— Да, это он умел, — грустно согласился Нестор. Поглядев на рыжеголового юношу, он спросил:
— Тебе страшно, Уол?
— Угу.
— А по виду не догадаться. Рыжеголовый пожал плечами:
— У нас в семье, знаешь ли, было не принято выставлять напоказ чувства там и все такое прочее. Я как-то сломал руку, ну и разревелся. Папаша наложил лубки, а потом отвесил мне подзатыльник, чтобы не распускал нюни. — Он шмыгнул носом и рассмеялся. — Очень я любил старого козла! — Уоллес снова выстрелил. — Попал, черт подери!
Нестор посмотрел туда, где в сгущающихся сумерках неподвижно вытянулся на земле воин-исчадие.
— По-твоему, они нападут, когда совсем стемнеет?
— Поспорю на что хочешь, — ответил Уоллес. — Будем надеяться на чистое небо и яркую луну. Нестор заметил какое-то движение на дальнем склоне.
— О нет! — прошептал он.
Но и Уоллес увидел их: десятки исчадий съезжали с холма.
А во главе ехал Иаков Мун.
Когда они приблизились на расстояние выстрела, Уоллес прицелился в Иерусалимского Конника, но промахнулся: его пуля пробила плечо всадника слева от Муна. Исчадия попрыгали на землю и побежали за развалины сарая. Уоллес сплюнул в щель между ставнями, но ничего не сказал.
Нестор, пятясь, вышел из комнаты и крикнул Бет Мак-Адам о появлении новых врагов.
— Мы видели! — закричала она в ответ. — Клем добыл несколько пистолетов. Спустись, сынок, возьми что вам требуется.
Нестор кинулся вниз. Исида и Мередит теперь взяли пистолеты, но Джозия Брум с вызывающим видом сидел на полу, положив руки на колени.
— Вы, значит, трус? — спросил Нестор. — Даже собственную жизнь защищать трусите?
— Хватит! — оборвала Бет. — Иногда отстаивать то, во что веришь, требует куда больше подлинного мужества. А теперь марш наверх к Уоллесу!
— Хорошо, фрей, — ответил он кротко. Бет опустилась на колени рядом с Джозией и положила руку ему на плечо.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Тоскливо, Бет, — ответил он, поглаживая ее руку. — Мы никогда ничему не научимся, верно? Непрерывно убиваем и причиняем боль.
— Не все мы. Некоторые вступают в бой, просто чтобы остаться в живых. Когда начнется, лежи и не вставай.
— Мне стыдно признаться, но я хотел бы, чтобы сейчас тут с нами был он, — сказал Джозия.
Бет кивнула, вспомнив Шэнноу в расцвете сил. В нем была такая сила, такая мощь, что он казался непобедимым, неодолимым.
— И я тоже, Джозия, и я тоже. — Бет подозвала детей и велела им сесть рядом с Джозией. Эстер прижалась к старику и спрятала лицо у него на плече. Брум обнял ее.
Ос вытащил пистолетик.
— Я буду драться, — сказал он. Бет кивнула.
— Только подожди, пока они не ворвутся внутрь.
— Атакуют! — завопил Нестор.
Бет бросилась к окну. Зера (из ее плеча сочилась и сочилась кровь) стала слева от нее, держа пистолет наготове. Бет рискнула выглянуть наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86