Покажи ей голубей. Эрика говорила так увлеченно, что мое тело напряглось, меня охватило желание заняться с ней любовью, проглотить ее, поднять свой флаг над этой территорией, пошли, сказал я ей на ухо. Мы пошли к ней домой, когда-то это был мой дом, едва мы вошли на кухню, как она прыгнула на стол, хищница, ее ноги обхватили меня, ненасытная утроба, укуси меня в губы, сказала она, я укусил, вошел, прошел насквозь, вдоль и поперек и почувствовал, что сердце поплыло у меня в груди, внутри ее тела со мной всегда такое происходило, я был настоящим мужиком, без комплексов.
Я вернулся домой, обдумывая, что совру Кледир, и понимая, что должен бросить Эрику. Каждый день я думал об этом и каждый день возвращался к Эрике. Я возвращался к Эрике и к Кледир. Я спал с Эрикой и спал с Кледир. С Эрикой мне было хорошо, и с Кледир мне было хорошо. Я врал Эрике, говорил, что не сплю с Кледир. Кледир я, естественно, тоже врал. Врать, оказывается, очень легко, нужно только смотреть человеку в глаза и говорить то, что он хочет услышать. У тебя с Эрикой что-нибудь было? Да Бог с тобой. Ты трахаешь эту тыкву? Ясное дело, нет. Я потратил все деньги доктора Карвалью и должен был изобрести какую-нибудь ложь и для него. Я врал направо и налево. Я скажу ему, что Нену, тот самый гаденыш, сбежал в Мату Гроссу. Это была хорошая мысль. Только сначала надо было предупредить Нену, парень, делай ноги, тебя хотят убить. Я займусь этим завтра. Но сначала мне надо поспать.
Дома у меня горел свет, меня это удивило. Кледир обычно не ждала меня, сидя в гостиной. Подходя к двери, я услышал крики, вошел и увидел тетю Розу в слезах. Она обняла меня. Стала трясти за плечи. Сказала, что хочет умереть. Робинсона убили. Тра-та-та-та-та, звук автоматной очереди. Его подняли с кровати, рассказывала она, отвели на улицу, поставили на колени. Его расстреляли. Тра-та-та-та-та, у меня в ушах звенело эхо всех тридцати двух выстрелов. Сделай что-нибудь, говорила она, Робинсона убили.
Робинсон учит меня плавать. Робинсон в Пака-эмбу задирается с болельщиками «Палмейраса». Робинсон танцует рэп. Робинсон курит марихуану и говорит, что верит в Бога и что Бог его любит, он чувствует это, Бог – классный парень. Бог – это крик на пустынной улице, Эрика где-то вычитала такую фразу. Крик на пустынной улице, мне почему-то захотелось сказать об этом Робинсону, когда я увидел его продырявленное тело на одной из таких улиц.
Я знал, что Робинсона убили по ошибке. Случайное убийство. А может, предупреждение? Как в Боливии, или Колумбии, или Венесуэле. Целили в меня. Они хотели убить меня, потому что я убил Суэла. Пари. Мои светлые волосы. Суэл повернулся ко мне спиной и пошел вразвалочку, держа за руку свою девчонку. Стреляй, кричал он, влепи мне пулю в затылок. Я выстрелил, Суэл как подкошенный упал на мостовую, он умер сразу. А теперь они хотят убить меня. И они убьют меня, ведь я убил Эзекиела. Вот что я тебе скажу, парень, зубы у тебя – дерьмо, я дантист, и у меня есть одна проблема, а у тебя есть полный набор гнилых зубов. Мы можем помочь друг другу. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Я вылечу твои зубы даром, а ты сделаешь кое-что для меня. Согласен? Эзекиел повернулся и посмотрел на меня. Я вытащил пистолет, прицелился, выстрелил, но первый выстрел оказался мимо, второй выстрел тоже мимо. Третья пуля попала ему в бедро, четвертая в грудь, он упал, я выстрелил еще два раза и не попал, Эзекиел был еще жив, я отломил кусок деревянной оградки, окружавшей какое-то дерево, и подошел к нему; я ударил его по голове, я лупил его изо всех сил, я выколол ему глаза, я воткнул свое деревянное копье этому насильнику в самое сердце, я видел это однажды по телевизору, Эзекиела вырвало кровью, и он умер. Я убил Суэла и убил Эзекиела, потому что убил Суэла. А сейчас они собираются убить меня.
Небо было покрыто облаками, оно было свинцовым. Мои родные стояли вокруг тела в гробу, вокруг могилы, священника и плакали. Я не плакал. Я взял свой пистолет и ушел, волна ненависти поднималась во мне. Я шел, шел и пришел, куда хотел. В доме номер 7 окно было открыто. Я постучал в дверь, показался Нену, мальчишка, которого просил убить г-н Сильвиу. Он не дал мне ни секунды, перемахнул через стену, потом через забор, петляя то направо, то налево, я за ним. Нену влетел в бар и спрятался под стойкой. Все на пол! заорал я. Я подошел поближе, встал поудобнее, Нену стоял на коленях возле бутылок с кока-колой и молился. Местные жители подожгли автобус. Полицейские патрули перешли на оружие меньшего калибра. Бизнесмен был найден мертвым в багажнике своего автомобиля. Банда обворовала шестнадцать автомобилей на стоянке у клуба в Рио-де-Жанейро. Оружие для самообороны стало эффективнее в три раза. Во время полицейского рейда в одной из бедняцких фавел были застрелены десять человек. Я видела только окровавленное лицо, говорит мать одного из них. Сегодня у полиции удачный день, продолжает диктор. Мультфильм, улыбающийся мужчина стреляет в старика. Правительство считает операцию законной. Проблема этих парней в том, сказал доктор Карвалью, что полиция их арестовывает, а суд отпускает. Нену молил меня ради Христа не убивать его. Но я не верил в Бога, я верил в язвы. Я тебя убью, сучье отродье, я обязательно тебя убью, потому что с сегодняшнего дня я киллер, матадор, убийца. Я решетка, я цепная собака, я стена, я острый кусок битого стекла. Я колючая проволока, я бронированная дверь. Я матадор. Бах! Бах! Бах!
15
Бах. Бах. Бах. Все три выстрела попали в цель. Три жестянки взлетели в воздух и, сделав пируэт, упали на пакет с мусором. Я подошел к стене, поставил пять бутылок, по бутылкам стрелять было интереснее, мне нравился звук разлетающихся осколков.
Пока не убьешь свою первую жертву, веришь в сказку о том, что нужно научиться убивать. Учиться убивать все равно, что учиться умирать, просто в один прекрасный день ты умираешь – и все. Никто не учится убивать. Все это болтовня полицейских стукачей. Каждый умеет это делать от рождения. Если у тебя в руках есть оружие, значит, ты уже все знаешь. Это как в первый раз заниматься любовью, ты думаешь, что не умеешь, по твое тело все делает само, есть что-то, что находится внутри нас. В общем, это одно и то же.
Я тренировался каждый день, дождь ли, пасмурно ли, в обеденное время я переставал продавать канареечное семя и шел на пустырь рядом с моим домом, вдыхал в себя дозу кокаина и принимался стрелять. Поначалу меня это злило, хотелось бросить, я не мог попасть даже в большую мишень. Как-то Эрика нарисовала сердце на стволе банановой пальмы, посмотри сюда, ты должен научиться понимать, что в мире ничего другого больше не осталось, забудь обо всем, смотри сюда, только сюда, ты должен научиться концентрировать свое внимание. Забудь, что на мне короткая майка, перестань пялиться на мои ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Я вернулся домой, обдумывая, что совру Кледир, и понимая, что должен бросить Эрику. Каждый день я думал об этом и каждый день возвращался к Эрике. Я возвращался к Эрике и к Кледир. Я спал с Эрикой и спал с Кледир. С Эрикой мне было хорошо, и с Кледир мне было хорошо. Я врал Эрике, говорил, что не сплю с Кледир. Кледир я, естественно, тоже врал. Врать, оказывается, очень легко, нужно только смотреть человеку в глаза и говорить то, что он хочет услышать. У тебя с Эрикой что-нибудь было? Да Бог с тобой. Ты трахаешь эту тыкву? Ясное дело, нет. Я потратил все деньги доктора Карвалью и должен был изобрести какую-нибудь ложь и для него. Я врал направо и налево. Я скажу ему, что Нену, тот самый гаденыш, сбежал в Мату Гроссу. Это была хорошая мысль. Только сначала надо было предупредить Нену, парень, делай ноги, тебя хотят убить. Я займусь этим завтра. Но сначала мне надо поспать.
Дома у меня горел свет, меня это удивило. Кледир обычно не ждала меня, сидя в гостиной. Подходя к двери, я услышал крики, вошел и увидел тетю Розу в слезах. Она обняла меня. Стала трясти за плечи. Сказала, что хочет умереть. Робинсона убили. Тра-та-та-та-та, звук автоматной очереди. Его подняли с кровати, рассказывала она, отвели на улицу, поставили на колени. Его расстреляли. Тра-та-та-та-та, у меня в ушах звенело эхо всех тридцати двух выстрелов. Сделай что-нибудь, говорила она, Робинсона убили.
Робинсон учит меня плавать. Робинсон в Пака-эмбу задирается с болельщиками «Палмейраса». Робинсон танцует рэп. Робинсон курит марихуану и говорит, что верит в Бога и что Бог его любит, он чувствует это, Бог – классный парень. Бог – это крик на пустынной улице, Эрика где-то вычитала такую фразу. Крик на пустынной улице, мне почему-то захотелось сказать об этом Робинсону, когда я увидел его продырявленное тело на одной из таких улиц.
Я знал, что Робинсона убили по ошибке. Случайное убийство. А может, предупреждение? Как в Боливии, или Колумбии, или Венесуэле. Целили в меня. Они хотели убить меня, потому что я убил Суэла. Пари. Мои светлые волосы. Суэл повернулся ко мне спиной и пошел вразвалочку, держа за руку свою девчонку. Стреляй, кричал он, влепи мне пулю в затылок. Я выстрелил, Суэл как подкошенный упал на мостовую, он умер сразу. А теперь они хотят убить меня. И они убьют меня, ведь я убил Эзекиела. Вот что я тебе скажу, парень, зубы у тебя – дерьмо, я дантист, и у меня есть одна проблема, а у тебя есть полный набор гнилых зубов. Мы можем помочь друг другу. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Я вылечу твои зубы даром, а ты сделаешь кое-что для меня. Согласен? Эзекиел повернулся и посмотрел на меня. Я вытащил пистолет, прицелился, выстрелил, но первый выстрел оказался мимо, второй выстрел тоже мимо. Третья пуля попала ему в бедро, четвертая в грудь, он упал, я выстрелил еще два раза и не попал, Эзекиел был еще жив, я отломил кусок деревянной оградки, окружавшей какое-то дерево, и подошел к нему; я ударил его по голове, я лупил его изо всех сил, я выколол ему глаза, я воткнул свое деревянное копье этому насильнику в самое сердце, я видел это однажды по телевизору, Эзекиела вырвало кровью, и он умер. Я убил Суэла и убил Эзекиела, потому что убил Суэла. А сейчас они собираются убить меня.
Небо было покрыто облаками, оно было свинцовым. Мои родные стояли вокруг тела в гробу, вокруг могилы, священника и плакали. Я не плакал. Я взял свой пистолет и ушел, волна ненависти поднималась во мне. Я шел, шел и пришел, куда хотел. В доме номер 7 окно было открыто. Я постучал в дверь, показался Нену, мальчишка, которого просил убить г-н Сильвиу. Он не дал мне ни секунды, перемахнул через стену, потом через забор, петляя то направо, то налево, я за ним. Нену влетел в бар и спрятался под стойкой. Все на пол! заорал я. Я подошел поближе, встал поудобнее, Нену стоял на коленях возле бутылок с кока-колой и молился. Местные жители подожгли автобус. Полицейские патрули перешли на оружие меньшего калибра. Бизнесмен был найден мертвым в багажнике своего автомобиля. Банда обворовала шестнадцать автомобилей на стоянке у клуба в Рио-де-Жанейро. Оружие для самообороны стало эффективнее в три раза. Во время полицейского рейда в одной из бедняцких фавел были застрелены десять человек. Я видела только окровавленное лицо, говорит мать одного из них. Сегодня у полиции удачный день, продолжает диктор. Мультфильм, улыбающийся мужчина стреляет в старика. Правительство считает операцию законной. Проблема этих парней в том, сказал доктор Карвалью, что полиция их арестовывает, а суд отпускает. Нену молил меня ради Христа не убивать его. Но я не верил в Бога, я верил в язвы. Я тебя убью, сучье отродье, я обязательно тебя убью, потому что с сегодняшнего дня я киллер, матадор, убийца. Я решетка, я цепная собака, я стена, я острый кусок битого стекла. Я колючая проволока, я бронированная дверь. Я матадор. Бах! Бах! Бах!
15
Бах. Бах. Бах. Все три выстрела попали в цель. Три жестянки взлетели в воздух и, сделав пируэт, упали на пакет с мусором. Я подошел к стене, поставил пять бутылок, по бутылкам стрелять было интереснее, мне нравился звук разлетающихся осколков.
Пока не убьешь свою первую жертву, веришь в сказку о том, что нужно научиться убивать. Учиться убивать все равно, что учиться умирать, просто в один прекрасный день ты умираешь – и все. Никто не учится убивать. Все это болтовня полицейских стукачей. Каждый умеет это делать от рождения. Если у тебя в руках есть оружие, значит, ты уже все знаешь. Это как в первый раз заниматься любовью, ты думаешь, что не умеешь, по твое тело все делает само, есть что-то, что находится внутри нас. В общем, это одно и то же.
Я тренировался каждый день, дождь ли, пасмурно ли, в обеденное время я переставал продавать канареечное семя и шел на пустырь рядом с моим домом, вдыхал в себя дозу кокаина и принимался стрелять. Поначалу меня это злило, хотелось бросить, я не мог попасть даже в большую мишень. Как-то Эрика нарисовала сердце на стволе банановой пальмы, посмотри сюда, ты должен научиться понимать, что в мире ничего другого больше не осталось, забудь обо всем, смотри сюда, только сюда, ты должен научиться концентрировать свое внимание. Забудь, что на мне короткая майка, перестань пялиться на мои ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51