Он спал без сновидений, как изнуренный зверь.
Отделенная от гостиницы парком и большим лесным массивом, на котором она и была построена, вилла «Сирнос», казалось, плыла по зеленым волнам густой средиземноморской растительности. Она покоилась на ней, как легкая корона, со своей большой террасой, белым двухэтажным зданием и павильоном. За виллой была видна красная масса Монакской скалы, напротив же простиралось только бескрайнее море и вдали в ясную погоду проглядывалась Корсика, от которой произошло название виллы.
Эта вилла была построена всего несколько десятков лет назад. Ее построили на огромном участке, принадлежавшем княгине д'Аост, урожденной принцессе Летиции Бонапарт, по плану очень важной дамы, которая решила проводить там зиму: императрицы Евгении, вдовы Наполеона III. Дочь солнечной Испании, она надеялась в этом мягком климате найти немного успокоения своим неизлечимым ранам: смерти мужа и особенно сына, молодого имперского принца, убитого в Зузуланде в бою с английскими войсками.
Она потребовала, чтобы ее сады, пересеченные огромными аллеями, лишь слегка исправили природу и позволили средиземноморским соснам, лаврам, мирту и всей дикой растительности оставаться на прежнем месте.
- Я не люблю все эти пальмы, которыми так гордятся садовники, - охотно говорила она.
Незатейливую калитку этого сада и открыл Антуан назавтра утром, как завсегдатай этого дома, уверенный в хорошем приеме. И в самом деле, старый мажордом, вышедший ему навстречу, приветствовал его с улыбкой:
- Господин Лоран!.. Ее Величество будет очень рада вас видеть.
- Я очень надеюсь, что не побеспокою ее. Я, конечно, должен был предупредить ее, но у меня было мало времени.
- Не извиняйтесь! Я предупрежу господина Пиерти, ее секретаря. Ее Величество как раз диктует почту, - сказал он, открывая перед посетителем дверь малой гостиной, где вы сразу попадали в обстановку, которая во времена расцвета империи украшала Тюильри, Сен-Клу или Компьен: шторы из красного бархата, кресла с мягкой обивкой, обтянутые репсом, кисточки и помпоны дорогих бассонных изделий, стулья и малая мебель из черного дерева, инкрустированная листьями и цветами из перламутра и слоновой кости, и на мольберте портрет пропавшего ребенка, который Антуан хорошо знал, так как сам написал его с фотографии. Но вместо обещанного секретаря вдруг появилась пожилая дама; многие молодые люди позавидовали бы ее жизненной энергии, хотя ей было семьдесят восемь лет.
Одетая во все черное - длинную юбку, напоминавшую кринолины былых времен, но стянутую в талии на корсаже со свободными рукавами кожаным поясом, - та, что была одной из самых красивых государынь Фракции, протянула своему посетителю длинную и узкую руку еще идеальной формы, к которой он почтительно склонился.
- Дорогой Антуан! - воскликнула она голосом, в котором можно было еще услышать остатки испанского акцента. - Очень рада вас видеть! И так внезапно!
- Я прошу прощения, Ваше Величество, но я воспользовался представившейся мне возможностью, чтобы засвидетельствовать Вам свое почтение… и немного помочь Вашим протеже.
- О!.. Знаете ли вы, что вы ангел господний, Антуан Лоран, и я даже не знаю…
- То, что я прекрасно знаю, - это то, что императрица беспредельно добра и щедра, что она не перестает открывать свой кошелек, чтобы помочь тем из своих бывших слуг, кто живет в стеснении или даже в нищете. И сколько смогу, я с радостью буду вносить мою небольшую долю в усилия Вашего Величества.
И как если бы это была совершенно незначительная вещь, он положил на угол бюро, инкрустированного ракушками и медью, в стиле де Буль, коричневый шелковый кошелек, казавшийся довольно тяжелым. Евгения, протянув руки, подошла к нему, заставила наклониться и поцеловала в лоб. Испытывая некоторое волнение, Антуан увидел слезы в глазах, голубой блеск которых не смогли до конца погасить все пролитые ранее.
- Спасибо, мой друг! Спасибо за них!.. А теперь не хотите ли вы совершить небольшую прогулку в ожидании обеда? Конечно же я вас не оставляю! Мы будем среди своих: всего человек двенадцать…
- Мадам, мадам! Ваше Величество меня осчастливливает, но я совершенно не так одет, чтобы сидеть за вашим столом.
Она рассмеялась характерным «испанским» смехом:
- А я? Разве я одета соответственно? К сожалению мы больше не в Тюильри! и вы знаете, что я всегда любила одеваться просто. Полин! - крикнула она, - моя дорогая Полин! Принесите мне перчатки, плащ и шляпку.
Мадемуазель де Бассано почти тут же появилась со всем необходимым, ответила улыбкой на приветствие Антуана и помогла старой государыне одеть что-то вроде черного пыльника и соломенную шляпку того же цвета. Наконец она ей протянула пару перчаток из белого шеврона и темные очки. Но Евгения отказалась от клюки, которую ей предложили:
- Наш друг Лоран молодой и крепкий! Его рука послужит мне. Кстати, Полин, он завтракает с нами.
- Я сожалею, что приношу вам хлопоты, мадемуазель, - сказал Антуан, - но Ее Величество настояла…
- Не надо сожалеть о том, что приносит ей удовольствие, месье, и я могу вас заверить, что это действительно удовольствие.
Бок о бок Антуан и императрица спустились в сад. Будучи решительно в хорошем настроении, Евгения спросила:
- В какую сторону вы хотите пойти?
- Ну… туда, куда будет угодно Вашему Величеству…
- Та, та, та! Вечно я должна решать. Быть ведомой вами - это будет очень приятное развлечение.
- Ну что ж… я хотел бы пройтись в сторону виллы «Торре Клемантина», которая, как я слышал, находится по соседству с «Сирнос».
Евгения опустила очки на кончик носа, чтобы поверх них взглянуть на своего спутника. Он увидел, что ее глаза заискрились.
- Что за странная мысль? Или в этом есть какая-то тайна, - добавила она, понизив голос до регистра конспирации.
- Возможно, мадам. Действительно обитатели этого дома - это как раз и есть тот «случай», о котором я говорил несколько минут назад.
- Я никогда не видела, чтобы вы были столь любопытны, Антуан. Знаете ли вы, что речь идет о молодоженах, имя которых я даже не запомнила…
- Маркиз де Варенн, мадам.
- Да, да! Имя не очень приятное для королевского слуха, но больше я ничего не могу вам о них сказать. Наверняка дворяне из старого рода, с презрением относящиеся к роду Бонапарта. Они даже не нашли нужным прислать мне визитные карточки! Это принято делать даже во время свадебного путешествия. Но скажите-ка мне, почему вы интересуетесь этими людьми? Этот маркиз, он что увел вашу прекрасную подругу?
- Ну… скорее наоборот и…
- Как, вы у него украли…
- Это не совсем так, и если во время прогулки Ее Величество захочет меня внимательно выслушать, я могу гарантировать, что она услышит очень необычную историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Отделенная от гостиницы парком и большим лесным массивом, на котором она и была построена, вилла «Сирнос», казалось, плыла по зеленым волнам густой средиземноморской растительности. Она покоилась на ней, как легкая корона, со своей большой террасой, белым двухэтажным зданием и павильоном. За виллой была видна красная масса Монакской скалы, напротив же простиралось только бескрайнее море и вдали в ясную погоду проглядывалась Корсика, от которой произошло название виллы.
Эта вилла была построена всего несколько десятков лет назад. Ее построили на огромном участке, принадлежавшем княгине д'Аост, урожденной принцессе Летиции Бонапарт, по плану очень важной дамы, которая решила проводить там зиму: императрицы Евгении, вдовы Наполеона III. Дочь солнечной Испании, она надеялась в этом мягком климате найти немного успокоения своим неизлечимым ранам: смерти мужа и особенно сына, молодого имперского принца, убитого в Зузуланде в бою с английскими войсками.
Она потребовала, чтобы ее сады, пересеченные огромными аллеями, лишь слегка исправили природу и позволили средиземноморским соснам, лаврам, мирту и всей дикой растительности оставаться на прежнем месте.
- Я не люблю все эти пальмы, которыми так гордятся садовники, - охотно говорила она.
Незатейливую калитку этого сада и открыл Антуан назавтра утром, как завсегдатай этого дома, уверенный в хорошем приеме. И в самом деле, старый мажордом, вышедший ему навстречу, приветствовал его с улыбкой:
- Господин Лоран!.. Ее Величество будет очень рада вас видеть.
- Я очень надеюсь, что не побеспокою ее. Я, конечно, должен был предупредить ее, но у меня было мало времени.
- Не извиняйтесь! Я предупрежу господина Пиерти, ее секретаря. Ее Величество как раз диктует почту, - сказал он, открывая перед посетителем дверь малой гостиной, где вы сразу попадали в обстановку, которая во времена расцвета империи украшала Тюильри, Сен-Клу или Компьен: шторы из красного бархата, кресла с мягкой обивкой, обтянутые репсом, кисточки и помпоны дорогих бассонных изделий, стулья и малая мебель из черного дерева, инкрустированная листьями и цветами из перламутра и слоновой кости, и на мольберте портрет пропавшего ребенка, который Антуан хорошо знал, так как сам написал его с фотографии. Но вместо обещанного секретаря вдруг появилась пожилая дама; многие молодые люди позавидовали бы ее жизненной энергии, хотя ей было семьдесят восемь лет.
Одетая во все черное - длинную юбку, напоминавшую кринолины былых времен, но стянутую в талии на корсаже со свободными рукавами кожаным поясом, - та, что была одной из самых красивых государынь Фракции, протянула своему посетителю длинную и узкую руку еще идеальной формы, к которой он почтительно склонился.
- Дорогой Антуан! - воскликнула она голосом, в котором можно было еще услышать остатки испанского акцента. - Очень рада вас видеть! И так внезапно!
- Я прошу прощения, Ваше Величество, но я воспользовался представившейся мне возможностью, чтобы засвидетельствовать Вам свое почтение… и немного помочь Вашим протеже.
- О!.. Знаете ли вы, что вы ангел господний, Антуан Лоран, и я даже не знаю…
- То, что я прекрасно знаю, - это то, что императрица беспредельно добра и щедра, что она не перестает открывать свой кошелек, чтобы помочь тем из своих бывших слуг, кто живет в стеснении или даже в нищете. И сколько смогу, я с радостью буду вносить мою небольшую долю в усилия Вашего Величества.
И как если бы это была совершенно незначительная вещь, он положил на угол бюро, инкрустированного ракушками и медью, в стиле де Буль, коричневый шелковый кошелек, казавшийся довольно тяжелым. Евгения, протянув руки, подошла к нему, заставила наклониться и поцеловала в лоб. Испытывая некоторое волнение, Антуан увидел слезы в глазах, голубой блеск которых не смогли до конца погасить все пролитые ранее.
- Спасибо, мой друг! Спасибо за них!.. А теперь не хотите ли вы совершить небольшую прогулку в ожидании обеда? Конечно же я вас не оставляю! Мы будем среди своих: всего человек двенадцать…
- Мадам, мадам! Ваше Величество меня осчастливливает, но я совершенно не так одет, чтобы сидеть за вашим столом.
Она рассмеялась характерным «испанским» смехом:
- А я? Разве я одета соответственно? К сожалению мы больше не в Тюильри! и вы знаете, что я всегда любила одеваться просто. Полин! - крикнула она, - моя дорогая Полин! Принесите мне перчатки, плащ и шляпку.
Мадемуазель де Бассано почти тут же появилась со всем необходимым, ответила улыбкой на приветствие Антуана и помогла старой государыне одеть что-то вроде черного пыльника и соломенную шляпку того же цвета. Наконец она ей протянула пару перчаток из белого шеврона и темные очки. Но Евгения отказалась от клюки, которую ей предложили:
- Наш друг Лоран молодой и крепкий! Его рука послужит мне. Кстати, Полин, он завтракает с нами.
- Я сожалею, что приношу вам хлопоты, мадемуазель, - сказал Антуан, - но Ее Величество настояла…
- Не надо сожалеть о том, что приносит ей удовольствие, месье, и я могу вас заверить, что это действительно удовольствие.
Бок о бок Антуан и императрица спустились в сад. Будучи решительно в хорошем настроении, Евгения спросила:
- В какую сторону вы хотите пойти?
- Ну… туда, куда будет угодно Вашему Величеству…
- Та, та, та! Вечно я должна решать. Быть ведомой вами - это будет очень приятное развлечение.
- Ну что ж… я хотел бы пройтись в сторону виллы «Торре Клемантина», которая, как я слышал, находится по соседству с «Сирнос».
Евгения опустила очки на кончик носа, чтобы поверх них взглянуть на своего спутника. Он увидел, что ее глаза заискрились.
- Что за странная мысль? Или в этом есть какая-то тайна, - добавила она, понизив голос до регистра конспирации.
- Возможно, мадам. Действительно обитатели этого дома - это как раз и есть тот «случай», о котором я говорил несколько минут назад.
- Я никогда не видела, чтобы вы были столь любопытны, Антуан. Знаете ли вы, что речь идет о молодоженах, имя которых я даже не запомнила…
- Маркиз де Варенн, мадам.
- Да, да! Имя не очень приятное для королевского слуха, но больше я ничего не могу вам о них сказать. Наверняка дворяне из старого рода, с презрением относящиеся к роду Бонапарта. Они даже не нашли нужным прислать мне визитные карточки! Это принято делать даже во время свадебного путешествия. Но скажите-ка мне, почему вы интересуетесь этими людьми? Этот маркиз, он что увел вашу прекрасную подругу?
- Ну… скорее наоборот и…
- Как, вы у него украли…
- Это не совсем так, и если во время прогулки Ее Величество захочет меня внимательно выслушать, я могу гарантировать, что она услышит очень необычную историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84