Идите!
Франсис расхохотался:
- Мадемуазель? Что за фарс? Если бы вы были той, за которую себя выдаете, этот старик должен был бы называть вас мадам… И даже мадам маркизой!
- Это ни к чему. Наш брак недействителен, и я настаиваю на его расторжении по закону… и аннулировании в церкви…
- Вот так просто?.. Надо сказать, что вы неплохо выучили свою роль, милая! К несчастью, у вас нет ничего общего с той, на которой я женился. Поверьте, что я первый об этом сожалею!
С огромными предосторожностями, как будто это была ваза из севрского бисквита, Сомс вел дрожащую и заплаканную Альбину. Но стоило лишь Мелани открыть рот, как де Варенн закричал на нее:
- Перестаньте плакать, Альбина! Смешно, что вы испугались какой-то комедиантки, которой заплатили за то, чтобы она сыграла роль вашей дочери!..
- Комедиантка?..
- Ну это же очевидно! Посмотрите на нее! Посмотрите хорошенько! Разве ваша дочь была когда-нибудь столь элегантной! Что они похожи, я не отрицаю, но и только…
- Ну хватит! - возмущенно прервала его Мелани.
- Мама, как вы можете хоть на минуту подумать, что я не ваша дочь?..
- Но… потому что… моя дочь умерла!
- Этот человек уверил вас в этом, так же как он пытается уверить в этом и всех остальных, чтобы наложить руку на наши владения. Но здесь все, не колеблясь, признали меня!
- Ну и доказательстве! - усмехнулся Франсис. - Эти люди подкуплены Дербле, который и пригласил эту женщину, чтобы сыграть роль. Давно пора забрать у него управление вашим имуществом… нашим имуществом!
- Оливье Дербле - честнейший человек, иначе мой дед не выбрал бы его. Что касается вас, то все скоро узнают, что вы мерзавец и, может быть, убийца.
- Убийца? - простонала Альбина, готовая упасть в обморок… - Но почему?
- Подумайте, мать моя! Если я - это я, а я могу кому угодно это доказать, то кто та женщина, которая утонула в озере Комо?
- Это была моя жена! - прорычал Франсис. - Это была маркиза де Варенн.
- Неужели? - прервал его чей-то холодный голос, и все повернулись к Оливье Дербле, который только что незаметно вошел в холл. - В таком случае у вас должен быть чемоданчик с драгоценностями, который мадам де Варенн - назовем ее так на этот раз - держала в руках, когда садилась в Средиземноморский экспресс, и в котором, кроме других украшений, был розовый жемчуг, который ей подарил дед на обручение!!
- Я не помню, потому что никогда не видел этого чемоданчика. Почти уверен, что моя бедная супруга не взяла в путешествие столь дорогие украшения…
- Она была бы первой, кто в свой медовый месяц не захотела бы украсить себя. Сомс, пожалуйста, принесите ту коробку.
А тем временем Мелани наконец спустилась с лестницы и подошла к матери.
- Посмотрите на меня хорошенько, мать моя, и вы увидите, что я совсем не так изменилась, как вас хотят в этом уверить. Я могла бы вам напомнить о стольком, чтобы убедить вас в этом, если потребуется.
- Берегитесь! - вмешался Франсис. - Она хорошо выучила свой урок!
- Я считала вас умным, месье, - сказала Мелани, презрительно улыбаясь. - Но мне кажется, что в этом… да и в других вещах, что я испытала на себе, вы разочаровали меня. Мать моя, вы впервые встретили этого человека в Динаре, у леди Элленборо. В тот день на вас было сиреневое платье, отделанное кружевом Шантильи в тон, и вы были похожи, как вам сказали, на букет пармских фиалок. Поэтому вы даже решили поменять духи и на другой день купили «Пармскую Герцогиню» у Коти… и вы до сих пор пользуетесь ими. Кто бы мог сообщить такое артистке?
- Если нужны другие доказательства, - сказала мадам Дюрюи, стоя на площадке лестницы и открывая шкатулку с драгоценностями, а Сомс нес на руке платья Мелани, - то вот драгоценности, мадемуазель Мелани… и обручальное кольцо, которое вы отказываетесь носить.
- А вот и костюм, - проговорил Сомс, - который вы надели для свадебного путешествия и в котором вернулись сюда. Я не представляю себе, как бы эти предметы оказались здесь, если бы вы не были вами?
Он бросил одежду на стул, а сам устремился к двери, где появился новый персонаж. А в это время Мелани взяла из коробочки, выстланной черным бархатом, толстое обручальное кольцо, которое было выковано по ее мерке, а ее мать склонилась над драгоценностями, потом взяла бежевый костюм дочери, отделанный мехом скунса… Затем бессильно опустилась на приготовленный для нее стул:
- Ничего не понимаю!.. Я больше ничего не понимаю! - зарыдала она. - Так, значит, это ты, Мелани?.. Но что за сумасшедшая история!
Молодая женщина подошла к ней, но Альбина не выказала ни малейшего желания обнять ее. Пусть ее поставили перед неопровержимыми доказательствами, столь чудесное воскрешение не пробудило в ее душе ни малейшего отклика.
- Я рада, - грустно сказала Мелани, - что вы согласились наконец меня признать.
- Но ведь это было трудно! Ты так изменилась!.. Такая элегантная! Где же тебе удалось приобрести все эти туалеты?..
Ее постепенно меняющийся тон поставил Мелани перед удручающей очевидностью: эта женщина была матерью лишь по названию, потому что ее первой реакцией была мелкая зависть: ей очень хотелось такое платье, которое было на дочери.
- Господин комиссар Ланжевэн, - счел нужным объявить Сомс всем этим людям, которых раздирали самые разные чувства.
Казалось, никто не обратил внимания на это объявление, за исключением Оливье и маркиза, к которому и направился полицейский:- Я только что узнал о вашем возвращении, господин де Варенн, - сухо проговорил он, - и хотел бы сразу же задать вам несколько вопросов.
- Да? Каких?
- Мне кажется, присутствие здесь молодой женщины, тело которой стараются отыскать итальянские полицейские, делает вполне резонными мои вопросы. Но мы так и должны оставаться в этом вестибюле?
- Не сердитесь на меня, комиссар, за такие неудобства, - сказала Мелани, - но я не желаю, чтобы господин де Варенн заходил в мой дом. Но я совсем не против, если вы, наоборот, пригласите его в свой кабинет. Я вижу даже, что вы об этом подумали, - добавила она, указывая на двух полицейских, которые расхаживали по двору возле экипажа комиссара.
- Не стесняйтесь! Арестуйте меня, пока я здесь!..
- У меня нет более горячего желания, кроме того, чтобы больше никогда не видеть вас…
- Вам придется долго ждать такого счастья, ибо вы - моя жена и, хотите вы этого или не хотите, вы ею останетесь…
- Как? Вы признали меня?
- Насильно… и подумайте сами, у меня есть смягчающие обстоятельства: такая трансформация… за два месяца. Это похоже на чудо.
- Что кажется мне чудом, - прервал его Ланжевэн, - так это то, что вы говорите о женщине, которая, как вы клялись, утонула. А итальянская полиция…
- Я передам мои извинения итальянской полиции, которую я, признаюсь, намеренно ввел в заблуждение, но что не сделает обманутый муж, чтобы спасти свою честь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Франсис расхохотался:
- Мадемуазель? Что за фарс? Если бы вы были той, за которую себя выдаете, этот старик должен был бы называть вас мадам… И даже мадам маркизой!
- Это ни к чему. Наш брак недействителен, и я настаиваю на его расторжении по закону… и аннулировании в церкви…
- Вот так просто?.. Надо сказать, что вы неплохо выучили свою роль, милая! К несчастью, у вас нет ничего общего с той, на которой я женился. Поверьте, что я первый об этом сожалею!
С огромными предосторожностями, как будто это была ваза из севрского бисквита, Сомс вел дрожащую и заплаканную Альбину. Но стоило лишь Мелани открыть рот, как де Варенн закричал на нее:
- Перестаньте плакать, Альбина! Смешно, что вы испугались какой-то комедиантки, которой заплатили за то, чтобы она сыграла роль вашей дочери!..
- Комедиантка?..
- Ну это же очевидно! Посмотрите на нее! Посмотрите хорошенько! Разве ваша дочь была когда-нибудь столь элегантной! Что они похожи, я не отрицаю, но и только…
- Ну хватит! - возмущенно прервала его Мелани.
- Мама, как вы можете хоть на минуту подумать, что я не ваша дочь?..
- Но… потому что… моя дочь умерла!
- Этот человек уверил вас в этом, так же как он пытается уверить в этом и всех остальных, чтобы наложить руку на наши владения. Но здесь все, не колеблясь, признали меня!
- Ну и доказательстве! - усмехнулся Франсис. - Эти люди подкуплены Дербле, который и пригласил эту женщину, чтобы сыграть роль. Давно пора забрать у него управление вашим имуществом… нашим имуществом!
- Оливье Дербле - честнейший человек, иначе мой дед не выбрал бы его. Что касается вас, то все скоро узнают, что вы мерзавец и, может быть, убийца.
- Убийца? - простонала Альбина, готовая упасть в обморок… - Но почему?
- Подумайте, мать моя! Если я - это я, а я могу кому угодно это доказать, то кто та женщина, которая утонула в озере Комо?
- Это была моя жена! - прорычал Франсис. - Это была маркиза де Варенн.
- Неужели? - прервал его чей-то холодный голос, и все повернулись к Оливье Дербле, который только что незаметно вошел в холл. - В таком случае у вас должен быть чемоданчик с драгоценностями, который мадам де Варенн - назовем ее так на этот раз - держала в руках, когда садилась в Средиземноморский экспресс, и в котором, кроме других украшений, был розовый жемчуг, который ей подарил дед на обручение!!
- Я не помню, потому что никогда не видел этого чемоданчика. Почти уверен, что моя бедная супруга не взяла в путешествие столь дорогие украшения…
- Она была бы первой, кто в свой медовый месяц не захотела бы украсить себя. Сомс, пожалуйста, принесите ту коробку.
А тем временем Мелани наконец спустилась с лестницы и подошла к матери.
- Посмотрите на меня хорошенько, мать моя, и вы увидите, что я совсем не так изменилась, как вас хотят в этом уверить. Я могла бы вам напомнить о стольком, чтобы убедить вас в этом, если потребуется.
- Берегитесь! - вмешался Франсис. - Она хорошо выучила свой урок!
- Я считала вас умным, месье, - сказала Мелани, презрительно улыбаясь. - Но мне кажется, что в этом… да и в других вещах, что я испытала на себе, вы разочаровали меня. Мать моя, вы впервые встретили этого человека в Динаре, у леди Элленборо. В тот день на вас было сиреневое платье, отделанное кружевом Шантильи в тон, и вы были похожи, как вам сказали, на букет пармских фиалок. Поэтому вы даже решили поменять духи и на другой день купили «Пармскую Герцогиню» у Коти… и вы до сих пор пользуетесь ими. Кто бы мог сообщить такое артистке?
- Если нужны другие доказательства, - сказала мадам Дюрюи, стоя на площадке лестницы и открывая шкатулку с драгоценностями, а Сомс нес на руке платья Мелани, - то вот драгоценности, мадемуазель Мелани… и обручальное кольцо, которое вы отказываетесь носить.
- А вот и костюм, - проговорил Сомс, - который вы надели для свадебного путешествия и в котором вернулись сюда. Я не представляю себе, как бы эти предметы оказались здесь, если бы вы не были вами?
Он бросил одежду на стул, а сам устремился к двери, где появился новый персонаж. А в это время Мелани взяла из коробочки, выстланной черным бархатом, толстое обручальное кольцо, которое было выковано по ее мерке, а ее мать склонилась над драгоценностями, потом взяла бежевый костюм дочери, отделанный мехом скунса… Затем бессильно опустилась на приготовленный для нее стул:
- Ничего не понимаю!.. Я больше ничего не понимаю! - зарыдала она. - Так, значит, это ты, Мелани?.. Но что за сумасшедшая история!
Молодая женщина подошла к ней, но Альбина не выказала ни малейшего желания обнять ее. Пусть ее поставили перед неопровержимыми доказательствами, столь чудесное воскрешение не пробудило в ее душе ни малейшего отклика.
- Я рада, - грустно сказала Мелани, - что вы согласились наконец меня признать.
- Но ведь это было трудно! Ты так изменилась!.. Такая элегантная! Где же тебе удалось приобрести все эти туалеты?..
Ее постепенно меняющийся тон поставил Мелани перед удручающей очевидностью: эта женщина была матерью лишь по названию, потому что ее первой реакцией была мелкая зависть: ей очень хотелось такое платье, которое было на дочери.
- Господин комиссар Ланжевэн, - счел нужным объявить Сомс всем этим людям, которых раздирали самые разные чувства.
Казалось, никто не обратил внимания на это объявление, за исключением Оливье и маркиза, к которому и направился полицейский:- Я только что узнал о вашем возвращении, господин де Варенн, - сухо проговорил он, - и хотел бы сразу же задать вам несколько вопросов.
- Да? Каких?
- Мне кажется, присутствие здесь молодой женщины, тело которой стараются отыскать итальянские полицейские, делает вполне резонными мои вопросы. Но мы так и должны оставаться в этом вестибюле?
- Не сердитесь на меня, комиссар, за такие неудобства, - сказала Мелани, - но я не желаю, чтобы господин де Варенн заходил в мой дом. Но я совсем не против, если вы, наоборот, пригласите его в свой кабинет. Я вижу даже, что вы об этом подумали, - добавила она, указывая на двух полицейских, которые расхаживали по двору возле экипажа комиссара.
- Не стесняйтесь! Арестуйте меня, пока я здесь!..
- У меня нет более горячего желания, кроме того, чтобы больше никогда не видеть вас…
- Вам придется долго ждать такого счастья, ибо вы - моя жена и, хотите вы этого или не хотите, вы ею останетесь…
- Как? Вы признали меня?
- Насильно… и подумайте сами, у меня есть смягчающие обстоятельства: такая трансформация… за два месяца. Это похоже на чудо.
- Что кажется мне чудом, - прервал его Ланжевэн, - так это то, что вы говорите о женщине, которая, как вы клялись, утонула. А итальянская полиция…
- Я передам мои извинения итальянской полиции, которую я, признаюсь, намеренно ввел в заблуждение, но что не сделает обманутый муж, чтобы спасти свою честь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84