Та, зайдя вкабинет своего покойного мужа, закрыла дверь на защелку, затем взяла Констанцию за руку и усадила в глубокое мягкое кресло.
— Сейчас я тебе расскажу. Только погоди, дай мне успокоиться, — баронесса нетерпеливо налила себе стакан воды и стуча о него зубами, выпила.
— Да не пугай же меня, Франсуаза, что случилось?
— Колетта тебе не посылала домой никаких писем? Констанция отрицательно качнула головой.
— Да что случилось?
— Ты не можешь себе представить, какая это большая утрата.
Сердце у Констанции екнуло:
«Неужели случилось что-то страшное?» Но тут же Франсуаза добавила:
— Ты не представляешь, какая это утрата, когда мать расстаетсясо своей дочерью.
«Фу ты! — подумала Констанция. — Нельзя же так пугать! Оказывается, она имеет в виду замужество, называя его утратой. Нужно быть поосторожнее в словах».
— Ты даже не можешь представить себе, Констанция, какое чувство охватывает меня, когда я представлю, что Колетта больше никогда не будет принадлежать мне!
— О, да! — воскликнула Констанция. — Я понимаю твои чувства, всецело разделяю их. У нее отлегло от сердца:
«Ну слава Богу, теперь-то уже точно все хорошо».
— Я хочу, — баронесса вновь огляделась, хотя в кабинете они были только вдвоем, — чтобы то, что я тебе сейчас скажу, оставалось только между нами.
— Конечно, хорошо. Констанция напряглась: «Вновь какие-то тайны».
— Говори, Франсуаза, я обещаю, все услышанное мною не получит огласки.
— Ты даже не можешь представить себе, дорогая, что я обнаружила у Колетты.
— Что же? — выдохнула Констанция.
— Письмо.
— Письмо?
— Да, к тому же любовное, — баронесса понизила голос.
— От кого же, дорогая?
— От этого ничтожного музыкантишки.
— Учителя музыки?
— Да, от этого шевалье, как его там…
— Александра Шенье, — подсказала Констанция.
— Вот видишь, я даже не помню его имени. И толкнул же меня черт под руку пригласить в учителя музыки именно его, почти безо всяких рекомендаций!
— Да, не повезло тебе, Франсуаза.
— Представляешь, письмо от этой змеи. Я взяла его на службу, положила хорошее жалованье и глупая, радовалась, как хорошо моя Колетта учится музыке, а он… — баронесса расплакалась.
Констанция взяла ее за руку.
— Да полно тебе, все это детские шалости, не больше.
— Нет, нет, Констанция, мне нужно что-то делать, я должна помешать этому.
— Ну что ты, Франсуаза…
— Я должна знать, где они передают друг другу письма, я должна знать, где их тайник и тогда поймаю их с поличным!
— А разве Колетта сама не сказала тебе об этом?
— Да что ты, я даже не говорила ей, что знаю об их переписке.
— По-моему, тебе, Франсуаза, стоило бы посоветоваться с дочерью.
— Да нет, я не хочу, она подумает, я желаю ей зла. Да и я не смогу доказать ничего, она скажет, впервые видит это письмо и даже не читала его. А мне не так важно поквитаться с этим Александром, как наставить дочь на путь истинный.
— Хорошо, Франсуаза, я поговорю с Колеттой и обязательно выведаю у нее, где они прячут письма.
— Я буду многим обязана тебе! — воскликнула Франсуаза. — Постарайся, ведь Колетта так тебе доверяет.
— Нехорошо, конечно, злоупотреблять доверием девушки, — сказала Констанция, поднимаясь с кресла, — но ничего не поделаешь, я понимаю, насколько серьезно обстоят дела.
— Ты даже не можешь представить, дорогая, как я волнуюсь. Иди.
— Она еще спит?
— После обеда я уговорила ее прилечь.
— Хорошо, Франсуаза, я иду. И только пообещай мне не рассказывать потом дочери, от кого ты знаешь, где они прячут письма.
— Я не скажу ей ни слова, только помоги мне, Констанция. Франсуаза выпроводила мадемуазель Аламбер за дверь и опустилась в кресло. Руки женщины дрожали, она не находила себе места от волнения.
— Это же надо, — причитала она, — какой-то там шевалье, бедный как церковная мышь, вознамерился признаваться в любви моей дочери, чья свадьба уже не за горами, у которой уже есть жених. Нет, я и представить себе такого не могла!
Констанция тем временем уже стучала в дверь спальни Колетты. Та, как оказалось, уже не спала. Она тут же открыла и обрадовалась, увидев Констанцию.
— О, я так хотела тебя видеть!
— Что-нибудь случилось?
— Да нет, — замялась девушка, — просто соскучилась. Где ты была так долго, Констанция?
— О, я на некоторое время покидала Париж. Как ты изменилась за это время!
— Но прошло всего несколько дней, — всплеснула руками Колетта, — неужели можно так быстро измениться?
— Да, ты же готовишься замуж, а это накладывает на тебя отпечаток. Ты уже совсем взрослая.
Девушка доверчиво смотрела в глаза старшей подруги.
— А ты, Констанция, выглядишь просто великолепно.
— Спасибо, дорогая. Ну что ж, — сказала Констанция, усаживаясьв кресло и не выпуская из своих рук ладоней девушки. — Мне кажется, тебе есть что рассказать мне.
Девушка смутилась.
— Для начала расскажи мне, как ты живешь.
— Великолепно.
— А больше тебе нечего мне рассказать? Колетта пожала плечами.
— Все хорошо.
Но Констанция взяла ее голову в свои руки и пристально посмотрела в глаза.
— По-моему, ты чего-то не договариваешь.
— Но нет… — на щеках девушки заалел румянец, — мне нечего оттебя скрывать.
— А как идут твои уроки музыки?
— О, Александр Шенье великолепный учитель, я делаю колоссальные успехи.
— Да, твоя мать говорила мне об этом, — небрежно заметила Констанция. — А что ты еще можешь сказать об Александре Шенье?
Девушка растерялась.
— Я уже сказала, он великолепный учитель.
— А ты его любишь? — напрямую спросила Констанция.
В комнате зависло молчание. Колетта чувствовала, как бьется еесердце и не нашла ничего лучшего, как сказать вновь:
— Он замечательный учитель.
— И больше ничего? А разве ты его не любишь? Колетта смущенно опустила голову.
— Так ты скажешь мне или нет?
— Я не могу…
— Но ведь мы же с тобой подруги, а значит, должны доверять друг другу свои секреты. Ты же знаешь, я никогда не скажу твоей матери о том, что услышу от тебя.
— Да, мы подруги, — зашептала Колетта, — и значит должны доверять друг другу. Я признаюсь тебе, Констанция…
— Я слушаю.
Колетта приглушила голос так, что его еле можно было расслышать.
— Он пишет мне письма, Констанция.
— Какие?
— Любовные. Он пишет такое… Я не представляла себе, что такое возможно.
— Любовные письма? — переспросила Констанция, не веря в свою удачу, потому что теперь можно было отказаться от услуг Анри и использовать для осуществления своего плана учителя музыки Александра Шенье.
— Да.
— Но ты любишь его?
— Я даже сама не знаю, — девушка избегала смотреть в глаза Констанции.
— Но ты же что-то чувствуешь, находясь рядом с ним?
— Да, я чувствую, как начинает сильно стучать сердце, я чувствую головокружение и я боюсь, что потеряю сознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
— Сейчас я тебе расскажу. Только погоди, дай мне успокоиться, — баронесса нетерпеливо налила себе стакан воды и стуча о него зубами, выпила.
— Да не пугай же меня, Франсуаза, что случилось?
— Колетта тебе не посылала домой никаких писем? Констанция отрицательно качнула головой.
— Да что случилось?
— Ты не можешь себе представить, какая это большая утрата.
Сердце у Констанции екнуло:
«Неужели случилось что-то страшное?» Но тут же Франсуаза добавила:
— Ты не представляешь, какая это утрата, когда мать расстаетсясо своей дочерью.
«Фу ты! — подумала Констанция. — Нельзя же так пугать! Оказывается, она имеет в виду замужество, называя его утратой. Нужно быть поосторожнее в словах».
— Ты даже не можешь представить себе, Констанция, какое чувство охватывает меня, когда я представлю, что Колетта больше никогда не будет принадлежать мне!
— О, да! — воскликнула Констанция. — Я понимаю твои чувства, всецело разделяю их. У нее отлегло от сердца:
«Ну слава Богу, теперь-то уже точно все хорошо».
— Я хочу, — баронесса вновь огляделась, хотя в кабинете они были только вдвоем, — чтобы то, что я тебе сейчас скажу, оставалось только между нами.
— Конечно, хорошо. Констанция напряглась: «Вновь какие-то тайны».
— Говори, Франсуаза, я обещаю, все услышанное мною не получит огласки.
— Ты даже не можешь представить себе, дорогая, что я обнаружила у Колетты.
— Что же? — выдохнула Констанция.
— Письмо.
— Письмо?
— Да, к тому же любовное, — баронесса понизила голос.
— От кого же, дорогая?
— От этого ничтожного музыкантишки.
— Учителя музыки?
— Да, от этого шевалье, как его там…
— Александра Шенье, — подсказала Констанция.
— Вот видишь, я даже не помню его имени. И толкнул же меня черт под руку пригласить в учителя музыки именно его, почти безо всяких рекомендаций!
— Да, не повезло тебе, Франсуаза.
— Представляешь, письмо от этой змеи. Я взяла его на службу, положила хорошее жалованье и глупая, радовалась, как хорошо моя Колетта учится музыке, а он… — баронесса расплакалась.
Констанция взяла ее за руку.
— Да полно тебе, все это детские шалости, не больше.
— Нет, нет, Констанция, мне нужно что-то делать, я должна помешать этому.
— Ну что ты, Франсуаза…
— Я должна знать, где они передают друг другу письма, я должна знать, где их тайник и тогда поймаю их с поличным!
— А разве Колетта сама не сказала тебе об этом?
— Да что ты, я даже не говорила ей, что знаю об их переписке.
— По-моему, тебе, Франсуаза, стоило бы посоветоваться с дочерью.
— Да нет, я не хочу, она подумает, я желаю ей зла. Да и я не смогу доказать ничего, она скажет, впервые видит это письмо и даже не читала его. А мне не так важно поквитаться с этим Александром, как наставить дочь на путь истинный.
— Хорошо, Франсуаза, я поговорю с Колеттой и обязательно выведаю у нее, где они прячут письма.
— Я буду многим обязана тебе! — воскликнула Франсуаза. — Постарайся, ведь Колетта так тебе доверяет.
— Нехорошо, конечно, злоупотреблять доверием девушки, — сказала Констанция, поднимаясь с кресла, — но ничего не поделаешь, я понимаю, насколько серьезно обстоят дела.
— Ты даже не можешь представить, дорогая, как я волнуюсь. Иди.
— Она еще спит?
— После обеда я уговорила ее прилечь.
— Хорошо, Франсуаза, я иду. И только пообещай мне не рассказывать потом дочери, от кого ты знаешь, где они прячут письма.
— Я не скажу ей ни слова, только помоги мне, Констанция. Франсуаза выпроводила мадемуазель Аламбер за дверь и опустилась в кресло. Руки женщины дрожали, она не находила себе места от волнения.
— Это же надо, — причитала она, — какой-то там шевалье, бедный как церковная мышь, вознамерился признаваться в любви моей дочери, чья свадьба уже не за горами, у которой уже есть жених. Нет, я и представить себе такого не могла!
Констанция тем временем уже стучала в дверь спальни Колетты. Та, как оказалось, уже не спала. Она тут же открыла и обрадовалась, увидев Констанцию.
— О, я так хотела тебя видеть!
— Что-нибудь случилось?
— Да нет, — замялась девушка, — просто соскучилась. Где ты была так долго, Констанция?
— О, я на некоторое время покидала Париж. Как ты изменилась за это время!
— Но прошло всего несколько дней, — всплеснула руками Колетта, — неужели можно так быстро измениться?
— Да, ты же готовишься замуж, а это накладывает на тебя отпечаток. Ты уже совсем взрослая.
Девушка доверчиво смотрела в глаза старшей подруги.
— А ты, Констанция, выглядишь просто великолепно.
— Спасибо, дорогая. Ну что ж, — сказала Констанция, усаживаясьв кресло и не выпуская из своих рук ладоней девушки. — Мне кажется, тебе есть что рассказать мне.
Девушка смутилась.
— Для начала расскажи мне, как ты живешь.
— Великолепно.
— А больше тебе нечего мне рассказать? Колетта пожала плечами.
— Все хорошо.
Но Констанция взяла ее голову в свои руки и пристально посмотрела в глаза.
— По-моему, ты чего-то не договариваешь.
— Но нет… — на щеках девушки заалел румянец, — мне нечего оттебя скрывать.
— А как идут твои уроки музыки?
— О, Александр Шенье великолепный учитель, я делаю колоссальные успехи.
— Да, твоя мать говорила мне об этом, — небрежно заметила Констанция. — А что ты еще можешь сказать об Александре Шенье?
Девушка растерялась.
— Я уже сказала, он великолепный учитель.
— А ты его любишь? — напрямую спросила Констанция.
В комнате зависло молчание. Колетта чувствовала, как бьется еесердце и не нашла ничего лучшего, как сказать вновь:
— Он замечательный учитель.
— И больше ничего? А разве ты его не любишь? Колетта смущенно опустила голову.
— Так ты скажешь мне или нет?
— Я не могу…
— Но ведь мы же с тобой подруги, а значит, должны доверять друг другу свои секреты. Ты же знаешь, я никогда не скажу твоей матери о том, что услышу от тебя.
— Да, мы подруги, — зашептала Колетта, — и значит должны доверять друг другу. Я признаюсь тебе, Констанция…
— Я слушаю.
Колетта приглушила голос так, что его еле можно было расслышать.
— Он пишет мне письма, Констанция.
— Какие?
— Любовные. Он пишет такое… Я не представляла себе, что такое возможно.
— Любовные письма? — переспросила Констанция, не веря в свою удачу, потому что теперь можно было отказаться от услуг Анри и использовать для осуществления своего плана учителя музыки Александра Шенье.
— Да.
— Но ты любишь его?
— Я даже сама не знаю, — девушка избегала смотреть в глаза Констанции.
— Но ты же что-то чувствуешь, находясь рядом с ним?
— Да, я чувствую, как начинает сильно стучать сердце, я чувствую головокружение и я боюсь, что потеряю сознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65