- Тогда не смею вас больше задерживать, - ответила Мари, протягивая ему руку. В ее голосе чувствовалось неподдельное сожаление, ибо красивое лицо и вкрадчивый голос сэра Гериберта притягивали ее.
Гериберт с большим изяществом поцеловал протянутую ему руку, и его губы задержались на ней немного дольше необходимого, подчеркивая, что эта дань уважения значительно отличалась от обычного, равнодушного знака внимания. По сути дела, Гериберт тоже нашел Мари достаточно привлекательной, но его искренняя готовность помочь ей, этот затяжной поцелуй и восхищенные взгляды являлись не чем иным, как страховкой от будущих напастей. Если возвращение будет отвечать его целям, он вернется; в остальном Гериберт был абсолютно безразличен к желаниям Мари.
Несмотря на промозглую погоду, Сибель наслаждалась поездкой в Рыцарскую Башню. Они дали большой крюк до Билта, проехали его и направились к западу от Джилверн Хилл, где под Цефнллисом встретились с Саймоном и Рианнон, находившимися с главными силами, которые Ллевелин послал на воссоединение с армией Пемброка. Там они провели ночь. Утром повернули на северо-восток в направлении Пенибонта и присоединились к армии Ричарда к югу от Глог-Хилла. Передовые подразделения, не обремененные повозками с провизией, двигались очень быстро и в течение часа добрались до ворот Рыцарской Башни.
Уолтер осведомился о сэре Гериберте и, получив ответ, что того в замке нет, обменялся с Ричардом многозначительными взглядами. Затем Уолтер просто потребовал, чтобы его как сюзерена впустили в замок. Начальник гарнизона знал семью де Клеров и то, что прежний сюзерен мертв. Он смерил взглядом полчища людей, ожидавших на полях, что простирались вокруг замка, и взвесил в уме количество воинов, готовых защищать Рыцарскую Башню. Он понимал, что даже с сэром Герибертом было бы невозможно противопоставить армии де Клера достаточные силы. Он выкрикнул приветствие и велел своим людям открыть ворота их новому господину.
Уолтер вежливо переговорил с ним, но дал понять, что он и его люди должны отправиться с графом Пемброкским, в то время как люди Уолтера примут на себя оборону Рыцарской Башни. Уолтер не знал об этом человеке ничего плохого, и, похоже, он исправно нес свою службу, ибо воины отличались дисциплинированностью и исполнительностью. Они собрали свое оснащение и вышли из замка в организованном порядке, явно прельщенные идеей боевых действий и возможностью получить добычу.
Слуги же находились отнюдь не в лучшем состоянии. Они ходили в грязной, оборванной одежде и всего пугались. Их явно плохо кормили, и Уолтер начал подозревать, что они уже давно пребывают в таких условиях. Был ли виновником этому начальник гарнизона, не имело значения, поскольку он и его отряд уходили с армией. Те, кто вернется после кампании на Шрусбери, будут отправлены в Голдклифф, где их быстро научат новым порядкам.
На следующий день армия Ричарда тронулась в путь, а Уолтер с Сибель погрузились в детальное исследование своих новых владений. Оба были заняты весь день и находили все больше и больше причин радоваться выбору спутника жизни. Благодаря долгим годам холостяцкого житья Уолтер гораздо больше других мужчин ценил обязанности женщины в замке. Он с радостью ухватился за возможность переложить на плечи Сибель учет провизии, проблему распределения обязанностей среди слуг, управление кладовыми, садами, сыроварнями и ткацкими мастерскими. Тем не менее, его интересовали дела этих жизненно важных организмов, ибо он понимал - без них Рыцарская Башня не сможет оставаться независимым поместьем: любой замок, лишенный припасов, может стать легкой добычей для захватчиков.
С другой стороны, Сибель, прекрасно обученная управлению собственными землями, гораздо лучше обычной женщины разбиралась в вопросах оборонительного значения, в кузнечном деле, в вопросах сбора урожая и выпаса скота, в охотничьих собаках и лошадях и в проблемах разведения таких животных, в торговле и в управлении городками и деревнями, прикрепленными к замкам. Таким образом, ее интересовали дела Уолтера не меньше, чем Уолтера ее обязанности.
Хотя за ними никто не следил и они были вольны поступать так, как им заблагорассудится, они встречались наедине друг с другом только раз, и то без всякой цели. Поскольку в Рыцарской Башне, кроме них, никого из знати не было, Сибель смело вошла в покои Уолтера. Он с радостью приветствовал ее, но очень скоро, когда они, сидя у огня, страстно обнялись друг с другом, отпрянул в сторону.
- Любовь моя, нам не следует этого делать, - сказал он. - Мы искушаем судьбу. Я могу забыться. - Губы его растянулись в улыбке. - И вы совсем позабыли о своем обещании сопротивляться мне.
Сибель могла бы возразить ему, но ее озадачила эта фраза «искушаем судьбу». Хотя она знала, что слова священника помогут укреплению их брака не больше, чем устное соглашение и обязательства друг перед другом, что-то в поведении Уолтера встревожило ее. Она знала, что он действительно чем-то взволнован и разрывается на части между страстью и каким-то страхом, в котором не хотел сознаться.
Не оставалось сомнений, что он сдастся, если она не перестанет соблазнять его, ибо хотя он и сказал, что им не следует искушать судьбу, но объятий не ослабил. По сути дела, он так сильно прижимался к ней, что его набухшая упругая плоть крепко упиралась ей в живот. Он прервал их поцелуй, но теперь, несмотря на произнесенное предостережение, снова жадно потянулся к ней губами.
Сибель пришла в палату Уолтера, готовая заняться с ним любовью, но все же плотское возбуждение действовало на нее не так сильно, как на него, а напоминание о ее обещании сопротивляться прозвучало, как мольба о помощи. Она слегка отвела в сторону лицо.
- Вы чем-то недовольны, мой дорогой, - вздохнула она. - Что-то мешает вам отдаться любви.
Уолтер медленно и неохотно ослабил здоровую руку и непринужденно перевел ее с бедер на плечо Сибель.
- Ваши родители предоставили вас моим заботам, но как опекун я обманул их ожидания, - сказал он.
Уолтер гладил Сибель по щеке, но думал о Мари и о том несчастье, которое, по его мнению, доставила ей его необузданная похоть. В отличие от Ричарда, он опасался, что Мари действительно беременна. Она ни разу не призналась в обратном, и было ясно, что она очень боится своего зятя. Из-за страха она могла отказаться от своего признания. Ждала она ребенка или нет, одного того, что он своей греховной похотью причинил ей страдания, было вполне достаточно. Мысль о том, что Сибель могла понести наказание по той же самой причине, была невыносимой. Пусть они лучше помучаются от воздержания до тех пор, пока их страсть не будет нести печать греха. Уолтер не сомневался в том, что их свадьба состоится достаточно скоро, если нападение на Шрусбери окажется удачным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126