Элинор решила, что леди Элизабет могла искать ее только по распоряжению Изабеллы. Но молодая дама покачала головой.
— Я пришла не по поручению королевы… О, конечно, от нее, но не для того, чтобы вызвать вас к ней. Я… я должна поговорить с вами, леди Элинор.
Голос леди Элизабет дрожит. Не потеряла ли и она кого-нибудь? Судя по тому, что о ней говорят, она не может отличить одного мужчину от другого, но сплетни при дворе Изабеллы не всегда оказываются правдой…
Элинор встала с кровати и нащупала на столе кремень и трут.
— Конечно, — сказала она.
Возможно, у этой шлюхи есть сердце? Или это только кажется? Сейчас Элинор отнеслась бы по-доброму даже к самому дьяволу, если бы он пребывал в горе.
— Позвольте мне зажечь свечи. Не волнуйтесь. Иэн здесь, но он уйдет, если…
— Нет… право, я не знаю… Мне нужно кое-что рассказать вам… полагаю, что это очень опасно… очень… О Боже! Я знаю, что вы не выдадите меня, леди Элинор, но… но лорд Иэн…
— Для кого опасно, леди Элизабет? — тихо спросил Иэн.
— Для меня! О Боже! Мне следовало бы помалкивать, да… Теперь это не имеет значения, и все же… а если это не так? Понимаете, он был так добр… Он никогда… И он всегда относился ко мне с уважением, даже после того…
— Поверьте: если это так опасно для вас, я не выдам вас ни при каких обстоятельствах, — поклялся Иэн.
Если бы сейчас он мог смеяться, то и посмеялся бы над этой глупой курочкой, считающей, будто она может интересовать его настолько, что он станет рассказывать о ней всякие небылицы.
— О, я знаю, что вы не сделаете этого намеренно, но вы очень рассердитесь, вот увидите… все станет ясно по вашему виду… ведь джентльмены… большинство джентльменов… не умеют скрывать такие вещи, и тогда она захочет узнать, откуда вам стало известно об этом. Она очень глупа, гораздо глупее меня, но там была только я, поскольку она отослала своих служанок. Она думала, что мне понравится это… Решила, что я разозлилась, потому что он остановился… Но я все понимала. Она устроила это шутки ради. У нас нет ничего общего… только склонности… И я показывала ему… показывала, к чему прикасаться и как…
— Простите меня, леди Элизабет, — осторожно сказала Элинор, — но вы начали с середины. Мы не знаем даже, кто «он» и кто такая «она». Присаживайтесь, пожалуйста. Если вы считаете, что Иэну не следует оставаться, он уйдет.
— Но лорд Иэн должен знать… Только он может… конечно, если…
Это может продолжаться целую ночь! Иэн взглянул на Элинор и заметил, что, несмотря на ее ужасную бледность, дело идет к лучшему. Обморок может повториться, вероятнее всего, так и будет, но не в ближайшее время и не сейчас, когда внимание Элинор занимает леди Элизабет.
— Я ухожу, — решительно заявил Иэн и направился к двери. — Если я чем-то смогу помочь, леди Элизабет, моя жена скажет мне об этом. Так я мог бы всегда, положа руку на сердце, отвечать, что вы со мной ни о чем не говорили, и все будет хорошо.
Конечно, это лучше всего. Теперь ей не будет мешать необыкновенная красота Иэна, которая пугает и приводит ее в замешательство. Леди Элизабет перешла к делу.
— Это касается лорда Джеффри, — прошептала она.
— Джеффри? — спросила Элинор дрожащим голосом, и глаза ее наполнились слезами.
— Я знаю, что уже слишком поздно, но… но, если есть хотя бы один шанс, я… я хочу, чтобы он знал об этом.
Слезы из глаз леди Элинор так и не полились — каждая клеточка существа Элинор насторожилась. Элизабет явно что-то знает о смерти Джеффри, но намекает, что, будь он жив, ему угрожала бы какая-то опасность. Что ж, эта опасность могла исходить только от королевы.
Леди Элинор усадила свою гостью в кресло и устроилась рядом с ней. Уж не кроется ли здесь какая-нибудь хитрость короля? Но никто и никогда не обвинял леди Элизабет в чем-нибудь, кроме плотской тяги к мужчинам. О ее бесхитростности и добром нраве знали все.
Словно заметив на лице Элинор тень сомнения, молодая женщина сказала:
— Поймите, пожалуйста: мы с Джеффри нравились друг другу. Для меня он был… ребенком, нуждавшимся в обучении и подсказках… исключительным учеником. Я пустила его в свою постель, ибо… Можете смеяться надо мной, если хотите, но это случилось потому, что он был ласков и добр, и я не хотела его сердить. Все придворные дамы заискивали перед ним, чтобы затем просить графа Солсбери о всяческих одолжениях. Я же хотела одного: чтобы он знал — женщина может любить… быть… с мужчиной только ради удовольствия, прося у него взамен лишь немного нежности.
— Учить молодого мужчину — благое дело, — пробормотала Элинор. — Возможно, моя дочь за многое может вас благодарить…
Обе женщины замолчали, осознав, что Джеффри больше нет.
— Это правда, что его тело не нашли? — спросила наконец леди Элизабет.
Элинор всхлипнула, но подавила слезы.
— Да, правда.
— Тогда я обязана рассказать вам… — Леди Элизабет вздохнула. — Я знаю, что скорее всего он мертв, но, если есть хоть малейший шанс… Понимаете, он был единственным, кто… кто помнил обо мне. Я учила и других, но… но после того, как они находили… лучшую партнершу…
— Уверена, что лучшей, чем вы, не найти, — машинально сказала Элинор. — Кто может быть добрее…
Леди Элизабет бросила на Элинор благодарный взгляд.
— Иные считают меня дурной особой и могут плюнуть в лицо, если мне нечего им предложить. Джеффри был не таким. Он никогда не стыдился говорить со мной, нет. Никогда не оказывался «слишком занятым», чтобы прийти ко мне, если я желала его, даже когда у него была другая любовница… пока он, конечно, не женился. После этого он больше не приходил, но мне все было понятно. Понимаете, мы были друзьями… Он…
— В его груди билось ласковое и нежное сердце, — вздохнула Элинор, утирая слезы. — Очень доброе сердце…
— Я пришла не за тем, чтобы увеличить ваше горе или облегчить свою душу разговорами о Джеффри, — как бы извиняясь, сказала леди Элизабет. — Я — фрейлина Изабеллы, и она мне очень нравится. Многие говорят, что она глупа, но, по-моему, и я не умнее. Мы подходим друг другу, и обычно она очень добра ко мне. Вам известно это. Почему я заговорила о Джеффри и о себе? Я хочу, чтобы вы поняли, из-за чего я решила предать королеву. Честно говоря, я не знаю, почему она так ненавидит Джеффри. Ведь она неплохая женщина. Не помню, чтобы королева раньше испытывала к кому-нибудь такую ненависть.
«Поскольку Изабелла занята только собой, ей просто некогда испытывать какие-либо чувства к другим», — подумала Элинор, но ничего не сказала. Коль уж леди Элизабет нравится ее госпожа и за все годы службы она ни разу не заглянула в душу Изабеллы, нет нужды пытаться изменить ее мнение или пояснять, что к чему.
Леди Элизабет глубоко вдохнула, словно подбадривая себя, и заговорила опять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137