— Он повторил то, о чем писал граф Солсбери и в чем убедил меня Джеффри, едва дождавшись нашей встречи. Джеффри горит желанием жениться как можно скорее. — Иэн пытливо посмотрел на Элинор. — Король тоже предложил провести свадьбу при дворе, но никакого приказа не было. Джон вел себя так искренне, что я едва узнавал его. Он честно и открыто признал: в политическом плане этот брак принесет ему много пользы. В то же время он сказал, что не станет принуждать меня к этому, если нас и детей не обрадует перспектива оказаться в неудобном положении. Джон надеется…
— Джеффри, граф Солсбери, Изабелла, король… — перебила его Элинор. — Но я ни слова не слышала от Джоанны! Я уже давно не получала от нее писем.
— В этом нет ничего необычного, — успокоил ее Иэн. — Джеффри сказал, что писал ей, что нас вызывают домой. Бессмысленно было посылать к нам гонцов, если она знала, что скоро мы прибудем в Роузлинд.
— Но мы не в Роузлинде, — заметила Элинор, нахмурившись. — Нас перехватили почти тотчас же, как мы сошли с корабля, и безотлагательно вызвали сюда. Зачем? Что случилось с Джоанной, коль все, кроме нее, требуют немедленной свадьбы? Иэн…
— Элинор, ради Бога, подумай: ты сваливаешь всех в одну кучу! Разве может быть у Джеффри и Изабеллы одна и та же причина ускорить бракосочетание? Ты всегда отзывалась о Джеффри так же, как и я. Неужели ты веришь, что Джеффри станет принимать участие в чем-нибудь опасном для Джоанны?
Несколько минут Элинор не могла собраться с мыслями, а затем произнесла с жаром:
— Думаю, причина одна, но разные основания требовать немедленного бракосочетания!
— И какая же причина?
— Если Джоанна беременна и Изабелла как-то прознала об этом, королева несказанно обрадуется позору Джеффри, когда окажется, что Джоанна не девственница!
— Джоанна никогда бы… — Смех жены прервал Иэна, а здравомыслие подсказало ему, что его замечание могло быть и ошибочным. Сколько бы ни говорило ему сердце, что Джоанна остается кротким ребенком, Иэн все же понимал: она — уже созревшая женщина, а для замужества даже и перезрелая. — Но Джеффри даже не возражал против этой придворной свадьбы. А он, бесспорно, не стал бы участвовать в посрамлении своей супруги.
— Либо он не так уж и невинен здесь, — сказала Элинор, сверкнув глазами, — либо он просто недооценивает то, что последует за этим позором! Он, возможно, считает, что, поскольку не отречется от Джоанны, ничего дурного не случится. Но мне кажется странным, что Джеффри, столько переживший из-за придворных сплетен, недооценивает подобное обстоятельство.
— Вероятнее всего, Джоанна еще девственница, — твердо сказал Иэн.
Глаза Элинор вдруг расширились. А не могла ли Джоанна, оставив мысль о замужестве, влюбиться в кого-нибудь другого? Если так, почему бы ей не сказать об этом? Ответ очевиден. Джоанна не хуже других знает политическую ситуацию. Она слишком послушна, чтобы вызвать государственный кризис только ради своей прихоти. К тому же Джоанна, возможно, знает, что Джеффри любит ее. Должна знать, ведь Джеффри не пытался скрывать это. Из чувства жалости, чтобы не обидеть Джеффри, Джоанна могла согласиться на замужество, даже если бы полюбила другого. Нет ничего глупее, считала Элинор. Жалость подвергает чуткие сердца страданиям и нестерпимым мукам любви. И так всю жизнь…
— Что такое, Элинор? — спросил Иэн, заметив, как изменилось выражение лица жены.
— Я должна поговорить с Джоанной! — твердо заявила Элинор и объяснила почему. Возможно, Джеффри считает, что если он женится на Джоанне немедленно, устроив публичную свадьбу, то сможет отвоевать ее у кого-то другого. Изабелла, в силу своей глупости, вероятно, думает, что дочь Элинор прыгнет в постель любого, кто совратит ее, и с радостью оплатит свадьбу, чтобы опозорить Джеффри. Мотивы Джона и графа Солсбери очевидны.
— Да поможет всем нам Бог, если ты права. Это было бы бедой для всех нас, — вздохнул Иэн и пожал плечами. — Впрочем, Джоанну не так легко продать в рабство по политическим соображениям. — На самом деле Иэн совсем не верил в то, что говорил. Будь на месте Джоанны любая Другая женщина, он одобрил бы и насильное замужество. — Я что-нибудь придумаю. Может быть…
— Пока ничего не нужно делать, — сказала Элинор. — Мы строим замок на песке. Завтра я отправлюсь к Джоанне. Саймона оставлю здесь, с тобой. Даже у Джона не возникнет никаких подозрений по поводу моих действий, пока ты и ребенок будете оставаться как бы заложниками. Не сомневаюсь, Изабелла придумает самое скверное объяснение Моему отъезду. Не удивляйся, если до тебя дойдут сплетни о том, как отъявленные шлюхи превращаются в непорочных девственниц с помощью цыплячьей крови.
* * *
Неделей позже уставшая, перепачканная дорожной грязью Элинор предстала перед своей дочерью в ее опочивальне.
— Открой свой рот и говори только правду! — потребовала Элинор. — Это слишком важный вопрос. Здесь не место жалости, чувству долга или политическим соображением. Ты любишь кого-то другого, не Джеффри Фиц-Вильяма?
К ужасу Элинор, лицо Джоанны вспыхнуло, а глаза запылали злостью.
— Постыдились бы задавать мне такие вопросы! — воскликнула девушка. — Вы родили меня! Воспитали! Неужели вы настолько плохо меня знаете, что прислушиваетесь к придворным сплетням?!
От этих резких слов, обидных для обеих женщин, Элинор стиснула зубы.
— Глупости, Джоанна! — сказала она, когда обрела способность говорить. — Я ни в чем не обвиняю тебя, а думаю лишь о твоем счастье. Я и раньше говорила, что ты должна выйти замуж только по любви.
— А я ответила вам, что меня вполне удовлетворяет и Джеффри…
— Одного удовлетворения недостаточно. Кто он, этот другой мужчина?
— Говорю же вам: это лишь сплетни, отвратительные сплетни, которые распространяют, дабы очернить меня!
— Мне не известны никакие сплетни…
«А вот это уже подозрительно, — подумала Элинор. — Если Изабелла что-то знает, значит, знают и ее дамы. Весьма странно, что их злые язычки не вызвали толки… если только им не запретила королева».
— Поскольку я ничего не слышала, — продолжала Элинор, — тебе лучше самой рассказать мне обо всем. Кто этот мужчина?
Мгновение Джоанна, казалось, была вне себя от гнева. Затем ее лицо просветлело. Благоразумие всегда брало в ней верх, а матушка должна знать, что случилось.
— Это Генри де Брейбрук…
Лицо Элинор исказила гримаса отвращения и ужаса.
— Брейбрук? — прошептала она.
И это ее дочь?! Знающая на примерах Саймона и Иэна, каким должен быть настоящий мужчина?! И она могла предпочесть Джеффри этому хлыщу, Брейбруку?!
— Здесь нет моей вины! — в отчаянии закричала Джоанна.
Однако она не могла не признать, что некоторая доля вины лежит и на ней самой. Девушка, запинаясь, рассказала о приглашении королевы, своем неприятии этого приглашения, о нелепом инциденте в саду Уайтчерча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
— Джеффри, граф Солсбери, Изабелла, король… — перебила его Элинор. — Но я ни слова не слышала от Джоанны! Я уже давно не получала от нее писем.
— В этом нет ничего необычного, — успокоил ее Иэн. — Джеффри сказал, что писал ей, что нас вызывают домой. Бессмысленно было посылать к нам гонцов, если она знала, что скоро мы прибудем в Роузлинд.
— Но мы не в Роузлинде, — заметила Элинор, нахмурившись. — Нас перехватили почти тотчас же, как мы сошли с корабля, и безотлагательно вызвали сюда. Зачем? Что случилось с Джоанной, коль все, кроме нее, требуют немедленной свадьбы? Иэн…
— Элинор, ради Бога, подумай: ты сваливаешь всех в одну кучу! Разве может быть у Джеффри и Изабеллы одна и та же причина ускорить бракосочетание? Ты всегда отзывалась о Джеффри так же, как и я. Неужели ты веришь, что Джеффри станет принимать участие в чем-нибудь опасном для Джоанны?
Несколько минут Элинор не могла собраться с мыслями, а затем произнесла с жаром:
— Думаю, причина одна, но разные основания требовать немедленного бракосочетания!
— И какая же причина?
— Если Джоанна беременна и Изабелла как-то прознала об этом, королева несказанно обрадуется позору Джеффри, когда окажется, что Джоанна не девственница!
— Джоанна никогда бы… — Смех жены прервал Иэна, а здравомыслие подсказало ему, что его замечание могло быть и ошибочным. Сколько бы ни говорило ему сердце, что Джоанна остается кротким ребенком, Иэн все же понимал: она — уже созревшая женщина, а для замужества даже и перезрелая. — Но Джеффри даже не возражал против этой придворной свадьбы. А он, бесспорно, не стал бы участвовать в посрамлении своей супруги.
— Либо он не так уж и невинен здесь, — сказала Элинор, сверкнув глазами, — либо он просто недооценивает то, что последует за этим позором! Он, возможно, считает, что, поскольку не отречется от Джоанны, ничего дурного не случится. Но мне кажется странным, что Джеффри, столько переживший из-за придворных сплетен, недооценивает подобное обстоятельство.
— Вероятнее всего, Джоанна еще девственница, — твердо сказал Иэн.
Глаза Элинор вдруг расширились. А не могла ли Джоанна, оставив мысль о замужестве, влюбиться в кого-нибудь другого? Если так, почему бы ей не сказать об этом? Ответ очевиден. Джоанна не хуже других знает политическую ситуацию. Она слишком послушна, чтобы вызвать государственный кризис только ради своей прихоти. К тому же Джоанна, возможно, знает, что Джеффри любит ее. Должна знать, ведь Джеффри не пытался скрывать это. Из чувства жалости, чтобы не обидеть Джеффри, Джоанна могла согласиться на замужество, даже если бы полюбила другого. Нет ничего глупее, считала Элинор. Жалость подвергает чуткие сердца страданиям и нестерпимым мукам любви. И так всю жизнь…
— Что такое, Элинор? — спросил Иэн, заметив, как изменилось выражение лица жены.
— Я должна поговорить с Джоанной! — твердо заявила Элинор и объяснила почему. Возможно, Джеффри считает, что если он женится на Джоанне немедленно, устроив публичную свадьбу, то сможет отвоевать ее у кого-то другого. Изабелла, в силу своей глупости, вероятно, думает, что дочь Элинор прыгнет в постель любого, кто совратит ее, и с радостью оплатит свадьбу, чтобы опозорить Джеффри. Мотивы Джона и графа Солсбери очевидны.
— Да поможет всем нам Бог, если ты права. Это было бы бедой для всех нас, — вздохнул Иэн и пожал плечами. — Впрочем, Джоанну не так легко продать в рабство по политическим соображениям. — На самом деле Иэн совсем не верил в то, что говорил. Будь на месте Джоанны любая Другая женщина, он одобрил бы и насильное замужество. — Я что-нибудь придумаю. Может быть…
— Пока ничего не нужно делать, — сказала Элинор. — Мы строим замок на песке. Завтра я отправлюсь к Джоанне. Саймона оставлю здесь, с тобой. Даже у Джона не возникнет никаких подозрений по поводу моих действий, пока ты и ребенок будете оставаться как бы заложниками. Не сомневаюсь, Изабелла придумает самое скверное объяснение Моему отъезду. Не удивляйся, если до тебя дойдут сплетни о том, как отъявленные шлюхи превращаются в непорочных девственниц с помощью цыплячьей крови.
* * *
Неделей позже уставшая, перепачканная дорожной грязью Элинор предстала перед своей дочерью в ее опочивальне.
— Открой свой рот и говори только правду! — потребовала Элинор. — Это слишком важный вопрос. Здесь не место жалости, чувству долга или политическим соображением. Ты любишь кого-то другого, не Джеффри Фиц-Вильяма?
К ужасу Элинор, лицо Джоанны вспыхнуло, а глаза запылали злостью.
— Постыдились бы задавать мне такие вопросы! — воскликнула девушка. — Вы родили меня! Воспитали! Неужели вы настолько плохо меня знаете, что прислушиваетесь к придворным сплетням?!
От этих резких слов, обидных для обеих женщин, Элинор стиснула зубы.
— Глупости, Джоанна! — сказала она, когда обрела способность говорить. — Я ни в чем не обвиняю тебя, а думаю лишь о твоем счастье. Я и раньше говорила, что ты должна выйти замуж только по любви.
— А я ответила вам, что меня вполне удовлетворяет и Джеффри…
— Одного удовлетворения недостаточно. Кто он, этот другой мужчина?
— Говорю же вам: это лишь сплетни, отвратительные сплетни, которые распространяют, дабы очернить меня!
— Мне не известны никакие сплетни…
«А вот это уже подозрительно, — подумала Элинор. — Если Изабелла что-то знает, значит, знают и ее дамы. Весьма странно, что их злые язычки не вызвали толки… если только им не запретила королева».
— Поскольку я ничего не слышала, — продолжала Элинор, — тебе лучше самой рассказать мне обо всем. Кто этот мужчина?
Мгновение Джоанна, казалось, была вне себя от гнева. Затем ее лицо просветлело. Благоразумие всегда брало в ней верх, а матушка должна знать, что случилось.
— Это Генри де Брейбрук…
Лицо Элинор исказила гримаса отвращения и ужаса.
— Брейбрук? — прошептала она.
И это ее дочь?! Знающая на примерах Саймона и Иэна, каким должен быть настоящий мужчина?! И она могла предпочесть Джеффри этому хлыщу, Брейбруку?!
— Здесь нет моей вины! — в отчаянии закричала Джоанна.
Однако она не могла не признать, что некоторая доля вины лежит и на ней самой. Девушка, запинаясь, рассказала о приглашении королевы, своем неприятии этого приглашения, о нелепом инциденте в саду Уайтчерча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137