Джеффри не спорил, но предложил ей идти первой. Он догонит ее через некоторое время.
Он распорядился, чтобы освободили его лодочников, которых по ошибке взяли в плен вместе с чужаками, и велел им позаботиться о двух лодках, пока он не решит, как поступить с чужим судном. Затем приказал спрятать пленников так, чтобы их вопли не беспокоили его и Джоанну, и выведать у них все, что им известно.
Когда Джоанна обработала его рану, он отправил послание своему отцу, и граф Солсбери и леди Эла немедленно прибыли в дом Джоанны. Они застали ее за вышиванием, а Джеффри — праздно развалившимся в мягком кресле. Лицо его было хмурым, голова и руки перевязаны кусками темной ткани.
— Ты ранен, мой мальчик, — мягко сказал граф, верно оценив настроение Джеффри.
— Слегка порезался, только и всего, — ответил Джеффри и показал отцу грубые маски. — Вот, посмотрите.
Граф Солсбери взглянул на Джоанну. Она кивнула и улыбнулась, как бы подтверждая, что рана Джеффри не опасна. Тогда граф перевел явно удовлетворенный взгляд на сына.
— Значит, ты не сможешь участвовать в турнире, — сказал он.
К его удивлению, Джеффри лишь многозначительно посмотрел на него.
— Можете не беспокоиться, что я вступлю в схватку с Брейбруком. Как раз он-то и не примет участия в турнире… Клянусь своей жизнью!
— Это был он? — встревожился граф Солсбери, имея в виду нападение на Джоанну. — Что ты с ним сделал?
— Ничего! — злобно усмехнулся Джеффри. — Но Брайан, похоже, откусил хорошенький кусочек от его задницы, и достаточно большой, чтобы какое-то время Брейбрук не смог сидеть в седле!
— Брайан? — Граф Солсбери посмотрел на пса, который, услышав свое имя, высунул язык и с невинным видом приветливо застучал хвостом по полу. — Да хватит ли этому созданию мужества, чтобы хотя бы своих блох выловить? — с недоверием спросил он, нарочно не назвав на этот раз кличку пса из боязни, что тот бросится к нему и начнет ластиться.
— Вы недооцениваете Брайана, — ревниво сказала Джоанна, слегка вздрогнув при воспоминании о случившемся. — Я едва удержала его, чтобы пес не разорвал Брейбруку глотку, если только это был действительно он.
— Брайан убил с помощью подобного приема одного из нападавших, — мрачно добавил Джеффри. — Никогда не видел, чтобы это проделывалось с такой быстротой. Ну да Бог с ним, лучше взгляните на эти одеяния.
Джеффри указал на беспорядочную кучу одежды, валявшейся на полу рядом с его креслом. Граф Солсбери подошел и нагнулся над ней. Когда он выпрямился, его лицо потемнело.
— Не верю!
— Мы тоже, — поспешил уверить отца Джеффри. — Человек не пойдет на такое грязное преступление, украсив одежду наемников своими знаками отличия, но закрыв лицо масками.
— Поздно что-либо изменить, — прошептала леди Эла, готовая расплакаться. — Слишком поздно.
Граф Солсбери не обратил на ее слова никакого внимания, но на лице его читалось недоумение.
— Что ты намерен делать? — спросил он сына.
— Хочу просить совета у вас, — ответил Джеффри. — Когда Бьорн сказал мне, что на этих людях ливреи придворных Джона, я, естественно, приказал ему отозвать поисковые отряды. Меньше всего мне хотелось найти здесь короля или хотя бы одного из его прихвостней. Позже, когда Джоанна рассказала мне, что они были в масках, я понял, что король не причастен к этому. Затем Бьорн допросил двух захваченных нами людей. Они не знают, кто их нанял: в лодке с ними находился совсем другой мужчина, а лица того человека они никогда не видели. Им сказали, что они идут на дело по велению короля и находятся под его защитой. Это все, что им известно. Полагаю, Джон не виновен.
— Но кто же?!
Джеффри пристально посмотрел на отца и опустил глаза. Если граф Солсбери задает прямой вопрос, отвечать на него надо откровенно, без каких бы то ни было увиливаний.
— Если Джон не виновен, людей одели в ливреи его придворных с единственным намерением очернить короля. Когда Джоанна объявила бы во всеуслышание о том… о том, что с ней случилось, это не могло бы не настроить короля прежде всего против вас. Вот почему я не знаю, как лучше поступить. Распространить историю о неудачном нападении и о том, как этому препятствовал Брайан? В этом случае виновник вскоре станет известен каждому: не у всех придворных остаются следы от собачьих укусов на спине и ягодицах! Или нам вести себя так, будто ничего не случилось?
— А можно это сохранить в тайне? — обеспокоенно спросил граф Солсбери.
— Почему бы и нет? Тот, кто совершил нападение, будет молчать, даже если эта трусливая шавка, Брейбрук, тут ни при чем. Все наемники, за исключением того, что свалился в реку, мертвы. И даже если он не утонул, то все равно предпочтет держать язык за зубами.
— Джоанна, ты согласна с таким решением? — поинтересовался граф Солсбери. — Оскорбление ведь нанесли тебе.
— Лишь не слишком серьезную обиду. К тому же Брайан и Джеффри с лихвой воздали за меня. Я не хочу, чтобы с кем-нибудь обошлись несправедливо… даже с королем. Я соглашусь с любым решением, какое вы с Джеффри сочтете наилучшим.
— Тогда правильнее всего сохранить свершившееся в тайне, — вздохнул граф Солсбери. — Мне не нравится это, но, сказать пр правде, если слухи об этих ливреях дойдут до двора, никакие убедительные слова не спасут безупречность королевского имени.
— Без веских доводов — нет, конечно, — грустно сказала леди Эла. — Вильям, неужели ты не видишь, что все это значит? Если сын Брейбрука стал участником этого замысла…
— Его сын — просто дурак, — проворчал граф Солсбери. — Могу поклясться: отец ничего и не знает о случившемся. К тому же нет доказательств, что это был Генри. Почему вы так уверены в этом?
— Кого же еще мы с Джоанной могли обидеть? — спросил, в свою очередь, Джеффри и, пожав плечами, поморщился. — Доказательства будут, и достаточно скоро. Стоит ему только не появиться завтра при дворе… Кстати, это еще раз говорит о том, что, если мы хотим сохранить нападение в тайне, я должен участвовать в турнире. Иначе придется сказать о своем ранении, другой причины избежать поединков мне не найти.
Граф Солсбери утвердительно, но явно нехотя кивнул головой:
— Посмотрим, как ты себя будешь чувствовать. Если рана сильно беспокоит тебя, в последний момент найдем какой-нибудь предлог. В этом нет ничего страшного. Все любят Александра и не пожелают омрачить его посвящение в рыцари смертью или горем.
Оставалось только довести дело до конца. Лодочника графа Солсбери вызвали и приказали ему найти владельца судна, которым воспользовался Брейбрук, вернуть ему лодку, но только так, чтобы вокруг ее пропажи не поднялась шумиха. Тела наемников бросили в повозку и велели своим людям предать их тайному захоронению. Этим вечером, решил Джеффри, ему можно и не показываться при дворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Он распорядился, чтобы освободили его лодочников, которых по ошибке взяли в плен вместе с чужаками, и велел им позаботиться о двух лодках, пока он не решит, как поступить с чужим судном. Затем приказал спрятать пленников так, чтобы их вопли не беспокоили его и Джоанну, и выведать у них все, что им известно.
Когда Джоанна обработала его рану, он отправил послание своему отцу, и граф Солсбери и леди Эла немедленно прибыли в дом Джоанны. Они застали ее за вышиванием, а Джеффри — праздно развалившимся в мягком кресле. Лицо его было хмурым, голова и руки перевязаны кусками темной ткани.
— Ты ранен, мой мальчик, — мягко сказал граф, верно оценив настроение Джеффри.
— Слегка порезался, только и всего, — ответил Джеффри и показал отцу грубые маски. — Вот, посмотрите.
Граф Солсбери взглянул на Джоанну. Она кивнула и улыбнулась, как бы подтверждая, что рана Джеффри не опасна. Тогда граф перевел явно удовлетворенный взгляд на сына.
— Значит, ты не сможешь участвовать в турнире, — сказал он.
К его удивлению, Джеффри лишь многозначительно посмотрел на него.
— Можете не беспокоиться, что я вступлю в схватку с Брейбруком. Как раз он-то и не примет участия в турнире… Клянусь своей жизнью!
— Это был он? — встревожился граф Солсбери, имея в виду нападение на Джоанну. — Что ты с ним сделал?
— Ничего! — злобно усмехнулся Джеффри. — Но Брайан, похоже, откусил хорошенький кусочек от его задницы, и достаточно большой, чтобы какое-то время Брейбрук не смог сидеть в седле!
— Брайан? — Граф Солсбери посмотрел на пса, который, услышав свое имя, высунул язык и с невинным видом приветливо застучал хвостом по полу. — Да хватит ли этому созданию мужества, чтобы хотя бы своих блох выловить? — с недоверием спросил он, нарочно не назвав на этот раз кличку пса из боязни, что тот бросится к нему и начнет ластиться.
— Вы недооцениваете Брайана, — ревниво сказала Джоанна, слегка вздрогнув при воспоминании о случившемся. — Я едва удержала его, чтобы пес не разорвал Брейбруку глотку, если только это был действительно он.
— Брайан убил с помощью подобного приема одного из нападавших, — мрачно добавил Джеффри. — Никогда не видел, чтобы это проделывалось с такой быстротой. Ну да Бог с ним, лучше взгляните на эти одеяния.
Джеффри указал на беспорядочную кучу одежды, валявшейся на полу рядом с его креслом. Граф Солсбери подошел и нагнулся над ней. Когда он выпрямился, его лицо потемнело.
— Не верю!
— Мы тоже, — поспешил уверить отца Джеффри. — Человек не пойдет на такое грязное преступление, украсив одежду наемников своими знаками отличия, но закрыв лицо масками.
— Поздно что-либо изменить, — прошептала леди Эла, готовая расплакаться. — Слишком поздно.
Граф Солсбери не обратил на ее слова никакого внимания, но на лице его читалось недоумение.
— Что ты намерен делать? — спросил он сына.
— Хочу просить совета у вас, — ответил Джеффри. — Когда Бьорн сказал мне, что на этих людях ливреи придворных Джона, я, естественно, приказал ему отозвать поисковые отряды. Меньше всего мне хотелось найти здесь короля или хотя бы одного из его прихвостней. Позже, когда Джоанна рассказала мне, что они были в масках, я понял, что король не причастен к этому. Затем Бьорн допросил двух захваченных нами людей. Они не знают, кто их нанял: в лодке с ними находился совсем другой мужчина, а лица того человека они никогда не видели. Им сказали, что они идут на дело по велению короля и находятся под его защитой. Это все, что им известно. Полагаю, Джон не виновен.
— Но кто же?!
Джеффри пристально посмотрел на отца и опустил глаза. Если граф Солсбери задает прямой вопрос, отвечать на него надо откровенно, без каких бы то ни было увиливаний.
— Если Джон не виновен, людей одели в ливреи его придворных с единственным намерением очернить короля. Когда Джоанна объявила бы во всеуслышание о том… о том, что с ней случилось, это не могло бы не настроить короля прежде всего против вас. Вот почему я не знаю, как лучше поступить. Распространить историю о неудачном нападении и о том, как этому препятствовал Брайан? В этом случае виновник вскоре станет известен каждому: не у всех придворных остаются следы от собачьих укусов на спине и ягодицах! Или нам вести себя так, будто ничего не случилось?
— А можно это сохранить в тайне? — обеспокоенно спросил граф Солсбери.
— Почему бы и нет? Тот, кто совершил нападение, будет молчать, даже если эта трусливая шавка, Брейбрук, тут ни при чем. Все наемники, за исключением того, что свалился в реку, мертвы. И даже если он не утонул, то все равно предпочтет держать язык за зубами.
— Джоанна, ты согласна с таким решением? — поинтересовался граф Солсбери. — Оскорбление ведь нанесли тебе.
— Лишь не слишком серьезную обиду. К тому же Брайан и Джеффри с лихвой воздали за меня. Я не хочу, чтобы с кем-нибудь обошлись несправедливо… даже с королем. Я соглашусь с любым решением, какое вы с Джеффри сочтете наилучшим.
— Тогда правильнее всего сохранить свершившееся в тайне, — вздохнул граф Солсбери. — Мне не нравится это, но, сказать пр правде, если слухи об этих ливреях дойдут до двора, никакие убедительные слова не спасут безупречность королевского имени.
— Без веских доводов — нет, конечно, — грустно сказала леди Эла. — Вильям, неужели ты не видишь, что все это значит? Если сын Брейбрука стал участником этого замысла…
— Его сын — просто дурак, — проворчал граф Солсбери. — Могу поклясться: отец ничего и не знает о случившемся. К тому же нет доказательств, что это был Генри. Почему вы так уверены в этом?
— Кого же еще мы с Джоанной могли обидеть? — спросил, в свою очередь, Джеффри и, пожав плечами, поморщился. — Доказательства будут, и достаточно скоро. Стоит ему только не появиться завтра при дворе… Кстати, это еще раз говорит о том, что, если мы хотим сохранить нападение в тайне, я должен участвовать в турнире. Иначе придется сказать о своем ранении, другой причины избежать поединков мне не найти.
Граф Солсбери утвердительно, но явно нехотя кивнул головой:
— Посмотрим, как ты себя будешь чувствовать. Если рана сильно беспокоит тебя, в последний момент найдем какой-нибудь предлог. В этом нет ничего страшного. Все любят Александра и не пожелают омрачить его посвящение в рыцари смертью или горем.
Оставалось только довести дело до конца. Лодочника графа Солсбери вызвали и приказали ему найти владельца судна, которым воспользовался Брейбрук, вернуть ему лодку, но только так, чтобы вокруг ее пропажи не поднялась шумиха. Тела наемников бросили в повозку и велели своим людям предать их тайному захоронению. Этим вечером, решил Джеффри, ему можно и не показываться при дворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137