Разве им трудно приставить человека к дому твоей подруги?
– Но очки! Она может подвезти запасные. Я без них не могу читать.
Очки. Те маленькие черные очки, которые так соблазнительно сидят у нее на носу. Уголки у них чуть-чуть приподняты, ровно настолько, чтобы вызвать в памяти пятидесятые годы. Он скучал по этому десятилетию.
– Мы найдем тебе новые очки. А одежду и туфли купим по дороге.
– И еще нужно пополнить запасы моих лекарств.
– А что будет, если мы не пополним?
Она сжала кулаки.
– Об этом нечего говорить.
– Кому-то может прийти в голову проверить твою аптечку. Холли, дело идет о жизни и смерти.
– Хотя я не очень понимаю, что произошло этой ночью, но этот факт я усвоила. Однако я не преувеличиваю важность этих таблеток.
– Посмотрим. Больше я ничего не могу обещать.
– Где мы должны встретиться с твоим братом? – спросила Холли, меняя тему.
Но он знал, что рано или поздно она к ней вернется.
– К северу от озера.
– Значит, у нас есть примерно тридцать минут. Кейдеон, будь добр, объясни, почему я – самая популярная девушка в городе?
– Ты теперь валькирия, а значит, член Закона – это собрание мифических существ. Только вот мы вовсе не мифические. Все, что тебе когда-либо представлялось или о чем ты читала, существует на свой манер.
– Вроде вампиров и валькирий?
Он кивнул.
– И оборотней, и сирен, и упырей.
– А какие они – валькирии?
– Они сильные, как черт знает что. И быстрые, с обостренными чувствами. – Он не удержался и добавил: – Но они очень послушные и с радостью выполняют приказания мужчин.
Холли нахмурилась, а он продолжил:
– И еще. Каждые пятьсот лет наступает Приращение, и…
– Что такое Приращение?
– Это время, когда некая сила начинает влиять на членов Закона, натравливая разные виды друг на друга. Некоторые полагают, что это такой способ убивать бессмертных, иначе мы никогда не умирали бы, и размножались, и заполонили бы всю землю. Так что каждые пятьсот лет происходит нечто необычное. И ты одно из этих необычных явлений.
– Что ты имеешь в виду?
– К каждому Приращению некая женщина – член Закона, которую называют Сосудом, – достигает половой зрелости. Ее первенец становится главным воителем либо добра, либо зла, в зависимости от наклонностей отца.
– Вот почему эти демоны хотели… хотели…
– Вступить с тобой в брак? Да. А вампиры собираются убить тебя потому, что не знают, завершили ли демоны свой ритуал.
Она сдвинула брови.
– Постой. Так меня называют Сосудом? Может ли быть более унизительный термин? По самому определению Сосуд не имеет никакого значения по сравнению с его содержимым. Сосуды – предметы одноразового использования. Почему бы этим существам Закона не назвать меня «призовой кобылой»?
– Я выступал за грузовой трюм, но предложение не прошло.
Она снова скрестила ноги. Они были в хорошем тонусе, упругие – плавание пошло им на пользу. Интересно, подумал Кейд, что она сделает, если он положит руку ей на колени.
Словно прочитав его мысли, Холли сердито натянула куртку ниже.
Проклятие, ему, наверное, придется передать ее Ридстрому. Нет. Как только появилась эта мысль, Кейд прихлопнул ее. Считайте, что он себя не жалеет, но он намерен пользоваться каждым мгновением ее общества, пока это возможно.
– Все эти существа, добрые и злые, будут искать тебя, – продолжал он, – ты нужна им или беременная, или мертвая. Даже некоторые хорошие парни постараются убить тебя.
– Почему?
– Потому что за последние семь Приращений родился только один носитель добра. Все остальные были носителями зла.
– То есть велика вероятность, что мой ребенок тоже будет носителем зла.
– Вот именно.
– А что, если я перевяжу себе трубы или что-то в этом роде?
– Они убьют тебя, чтобы не было никаких сомнений. – И наверняка это не поможет.
Слишком далеко она зашла по пути превращения в валькирию. Ее тело просто-напросто залечит последствия операции. Некоторое время Холл и молчала.
– Это, кажется, действительно опасно – защищать меня. Ты делаешь это из-за денег?
«Я охранял тебя несколько месяцев. Потому что ты сводишь меня с ума, и я хочу тебя больше всего на свете», – подумал Кейд, но ответил:
– Да, потому что мне за это платят. Всем известно, что я с давних пор берусь за сложную работу.
– Сколько ты получишь на этот раз?
– Нечто бесценное для моей семьи.
– Точнее, пожалуйста, – сказала она голосом, который, вероятно, применяла к непослушным футболистам.
Второе правило наемника: лги, но держись как можно ближе к правде.
– Мой брат Ридстром – тот, с которым мы должны встретиться, – король нашего народа, неистовый демон. Но его королевство узурпировал темный чародей Оморт Бессмертный. Как явствует из его имени, Оморта нельзя убить обычным способом.
– Обычным способом?
– Большинство бессмертных можно убить или неземным огнем или обезглавив. Оморт невосприимчив даже к этим средствам. В общем, поразить его неимоверно трудно. Но теперь, если я выполню поручение, то получу меч, который выкован специально, чтобы убить его.
– Темный чародей. – Она ущипнула себя. – Это уже лучше. Интересно, не захочет ли он получить Сосуд для себя, если этого хотят все вообще.
– Оморт не станет тебя искать. Он не станет зачинать ребенка с Сосудом. Он сам дитя Сосуда.
Другое дело, что его единокровного брата Грута родил не Сосуд.
– Значит, Ридстром – король, ты – принц?
– Утраченного королевства.
– Это он увел тебя тогда из кампуса?
– А ты это помнишь? Да, он. Мы – Воуды. Он – хороший брат, а я – плохой. Ты увидишь это, как только мы окажемся рядом.
– Что такое Воуды?
– Так называют нас двоих, потому что мы редко бываем врозь. Независимо от желания.
– Что случилось с тобой в тот день? – спросила она. – Почему ты не мог разговаривать?
– Не мог разговаривать? Это вряд ли.
– Ты лепетал что-то неразборчивое.
Забавно – Ридстром назвал это трескотней.
– Я никогда не лепечу.
– Ладно, а зачем вы оказались в кампусе? Вы уже следили за мной?
– Нет, это было совпадение. – Он вздохнул. – Роковое совпадение…
Она заметила, что он мгновенно изменился при упоминании о его брате. Очевидно, у него с этим Ридстромом проблемы.
Брат Кейдеона показался ей более рассудительным. Возможно, он ответит на ее вопросы более прямо и исчерпывающе. Всякий раз, когда Кейд что-то объяснял, у нее появлялось ощущение, что он говорит не всю правду.
И снова взгляд Кейда скользнул по ее голым ногам. Холли мучило это ощущение уязвимости, которое возникало из-за того, что на ней не было белья.
Вся эта ночь была неправильной. Настоящий кошмар. Ей не нужно, чтобы мужик вроде Кейда бросал на нее похотливые взгляды – ни вообще, ни тем более теперь, когда она была, по сути, голая. Ни один мужчина прежде не видел ее совершенно голой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Но очки! Она может подвезти запасные. Я без них не могу читать.
Очки. Те маленькие черные очки, которые так соблазнительно сидят у нее на носу. Уголки у них чуть-чуть приподняты, ровно настолько, чтобы вызвать в памяти пятидесятые годы. Он скучал по этому десятилетию.
– Мы найдем тебе новые очки. А одежду и туфли купим по дороге.
– И еще нужно пополнить запасы моих лекарств.
– А что будет, если мы не пополним?
Она сжала кулаки.
– Об этом нечего говорить.
– Кому-то может прийти в голову проверить твою аптечку. Холли, дело идет о жизни и смерти.
– Хотя я не очень понимаю, что произошло этой ночью, но этот факт я усвоила. Однако я не преувеличиваю важность этих таблеток.
– Посмотрим. Больше я ничего не могу обещать.
– Где мы должны встретиться с твоим братом? – спросила Холли, меняя тему.
Но он знал, что рано или поздно она к ней вернется.
– К северу от озера.
– Значит, у нас есть примерно тридцать минут. Кейдеон, будь добр, объясни, почему я – самая популярная девушка в городе?
– Ты теперь валькирия, а значит, член Закона – это собрание мифических существ. Только вот мы вовсе не мифические. Все, что тебе когда-либо представлялось или о чем ты читала, существует на свой манер.
– Вроде вампиров и валькирий?
Он кивнул.
– И оборотней, и сирен, и упырей.
– А какие они – валькирии?
– Они сильные, как черт знает что. И быстрые, с обостренными чувствами. – Он не удержался и добавил: – Но они очень послушные и с радостью выполняют приказания мужчин.
Холли нахмурилась, а он продолжил:
– И еще. Каждые пятьсот лет наступает Приращение, и…
– Что такое Приращение?
– Это время, когда некая сила начинает влиять на членов Закона, натравливая разные виды друг на друга. Некоторые полагают, что это такой способ убивать бессмертных, иначе мы никогда не умирали бы, и размножались, и заполонили бы всю землю. Так что каждые пятьсот лет происходит нечто необычное. И ты одно из этих необычных явлений.
– Что ты имеешь в виду?
– К каждому Приращению некая женщина – член Закона, которую называют Сосудом, – достигает половой зрелости. Ее первенец становится главным воителем либо добра, либо зла, в зависимости от наклонностей отца.
– Вот почему эти демоны хотели… хотели…
– Вступить с тобой в брак? Да. А вампиры собираются убить тебя потому, что не знают, завершили ли демоны свой ритуал.
Она сдвинула брови.
– Постой. Так меня называют Сосудом? Может ли быть более унизительный термин? По самому определению Сосуд не имеет никакого значения по сравнению с его содержимым. Сосуды – предметы одноразового использования. Почему бы этим существам Закона не назвать меня «призовой кобылой»?
– Я выступал за грузовой трюм, но предложение не прошло.
Она снова скрестила ноги. Они были в хорошем тонусе, упругие – плавание пошло им на пользу. Интересно, подумал Кейд, что она сделает, если он положит руку ей на колени.
Словно прочитав его мысли, Холли сердито натянула куртку ниже.
Проклятие, ему, наверное, придется передать ее Ридстрому. Нет. Как только появилась эта мысль, Кейд прихлопнул ее. Считайте, что он себя не жалеет, но он намерен пользоваться каждым мгновением ее общества, пока это возможно.
– Все эти существа, добрые и злые, будут искать тебя, – продолжал он, – ты нужна им или беременная, или мертвая. Даже некоторые хорошие парни постараются убить тебя.
– Почему?
– Потому что за последние семь Приращений родился только один носитель добра. Все остальные были носителями зла.
– То есть велика вероятность, что мой ребенок тоже будет носителем зла.
– Вот именно.
– А что, если я перевяжу себе трубы или что-то в этом роде?
– Они убьют тебя, чтобы не было никаких сомнений. – И наверняка это не поможет.
Слишком далеко она зашла по пути превращения в валькирию. Ее тело просто-напросто залечит последствия операции. Некоторое время Холл и молчала.
– Это, кажется, действительно опасно – защищать меня. Ты делаешь это из-за денег?
«Я охранял тебя несколько месяцев. Потому что ты сводишь меня с ума, и я хочу тебя больше всего на свете», – подумал Кейд, но ответил:
– Да, потому что мне за это платят. Всем известно, что я с давних пор берусь за сложную работу.
– Сколько ты получишь на этот раз?
– Нечто бесценное для моей семьи.
– Точнее, пожалуйста, – сказала она голосом, который, вероятно, применяла к непослушным футболистам.
Второе правило наемника: лги, но держись как можно ближе к правде.
– Мой брат Ридстром – тот, с которым мы должны встретиться, – король нашего народа, неистовый демон. Но его королевство узурпировал темный чародей Оморт Бессмертный. Как явствует из его имени, Оморта нельзя убить обычным способом.
– Обычным способом?
– Большинство бессмертных можно убить или неземным огнем или обезглавив. Оморт невосприимчив даже к этим средствам. В общем, поразить его неимоверно трудно. Но теперь, если я выполню поручение, то получу меч, который выкован специально, чтобы убить его.
– Темный чародей. – Она ущипнула себя. – Это уже лучше. Интересно, не захочет ли он получить Сосуд для себя, если этого хотят все вообще.
– Оморт не станет тебя искать. Он не станет зачинать ребенка с Сосудом. Он сам дитя Сосуда.
Другое дело, что его единокровного брата Грута родил не Сосуд.
– Значит, Ридстром – король, ты – принц?
– Утраченного королевства.
– Это он увел тебя тогда из кампуса?
– А ты это помнишь? Да, он. Мы – Воуды. Он – хороший брат, а я – плохой. Ты увидишь это, как только мы окажемся рядом.
– Что такое Воуды?
– Так называют нас двоих, потому что мы редко бываем врозь. Независимо от желания.
– Что случилось с тобой в тот день? – спросила она. – Почему ты не мог разговаривать?
– Не мог разговаривать? Это вряд ли.
– Ты лепетал что-то неразборчивое.
Забавно – Ридстром назвал это трескотней.
– Я никогда не лепечу.
– Ладно, а зачем вы оказались в кампусе? Вы уже следили за мной?
– Нет, это было совпадение. – Он вздохнул. – Роковое совпадение…
Она заметила, что он мгновенно изменился при упоминании о его брате. Очевидно, у него с этим Ридстромом проблемы.
Брат Кейдеона показался ей более рассудительным. Возможно, он ответит на ее вопросы более прямо и исчерпывающе. Всякий раз, когда Кейд что-то объяснял, у нее появлялось ощущение, что он говорит не всю правду.
И снова взгляд Кейда скользнул по ее голым ногам. Холли мучило это ощущение уязвимости, которое возникало из-за того, что на ней не было белья.
Вся эта ночь была неправильной. Настоящий кошмар. Ей не нужно, чтобы мужик вроде Кейда бросал на нее похотливые взгляды – ни вообще, ни тем более теперь, когда она была, по сути, голая. Ни один мужчина прежде не видел ее совершенно голой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64