– Он сдернул с головы Мэрили капюшон и обмер. – Черт, да это женщина! Эй, парень, иди сюда! Я поймал негодяя, только он оказался женщиной!
В этот момент небо озарилось вспышкой молнии, на миг прорезавшей темноту ночи.
– Будь я проклят, да ведь это Мэрили Барбоу! Какого черта тебе надо здесь, женщина?
Мэрили убрала с лица мокрые волосы и с вызовом посмотрела на куклуксклановца, лицо которого скрывал капюшон. Глядя прямо в прорези капюшона, она твердо произнесла:
– Я здесь потому, что кто-то же должен вас, безумцев, остановить! Да, это я, Мэрили Барбоу. Но я не предательница! Я никогда не была в вашей партии. Никогда не клялась не выдавать ваших тайн. Оказалось, вы такие идиоты, что на ваши тайные сборища смогла проникнуть даже женщина.
– Не будь ты женщиной, я бы тебя прикончил прямо здесь и сейчас же! – прорычал куклуксклановец, угрожающе вдавив пистолет в живот Мэрили.
– Эй, оставь-ка ее! – крикнул тот, кого вызывал первый. Увидев Мэрили, он ее сразу же узнал и чертыхнулся: – Проклятие! Не может быть!
– Да, это я, Мэрили Барбоу, – громко сказала она. – И я знаю тебя, Том Хигтинз. Мне надо было давно догадаться, что ты замешан в этих делах. Ты всегда был негодяем! Дональд тебя презирал. И я теперь тоже. Я получу огромное удовольствие, когда увижу тебя за тюремной решеткой.
– Поговори еще, как сейчас, и не доживешь до такого дня! Тогда ты ничего уже не увидишь, маленькая леди! – Хиггинз стянул с себя капюшон и взглянул на Мэрили. Человек с ружьем тоже потянулся было снять свой капюшон, но Том его остановил: – Не снимай! Так она не знает, кто ты. Ни к чему ей знать больше того, что она уже знает.
– Хорошо! Только что же нам с ней делать, а? Я ведь пока еще ни одной женщины не убил.
– Ты хочешь сказать, что никогда не совершил ни одного злодеяния? – У Мэрили не осталось ни малейшего страха, его сменил яростный гнев. – Мне в это трудно поверить! Тот, кто прячет свое лицо под капюшоном и терроризирует негров, – нет, такой человек не остановится перед убийством женщины! Ну, давай, взводи курок! Покажи, какой ты смелый!
Мэрили не заметила, как рука Хиггинза сжалась в кулак. И когда он ударил ее в лицо, она зашаталась. Мэрили наверняка тут же бы рухнула наземь, но Хиггинз схватил ее за плечо и очень больно его сжал.
– Так, проклятая сука! Сейчас же заткни свою глотку! Нам надо решить, что с тобой делать! И если ты не замолчишь, у нас может лопнуть терпение!
Мэрили ощутила во рту вкус крови, но это не уменьшило ее ярости.
– Давай же! Убей меня! Ну, убей!
Хиггинз снова ударил ее, и так сильно, что Мэрили упала.
Она с трудом могла сфокусировать взгляд, с трудом различала звуки, отчаянно стараясь побороть головокружение. Вдруг она поняла, что приехал кто-то еще. Все трое говорили тихо, ее слух с трудом улавливал их слова.
– За что ты ее ударил?
– Черт! Да ты бы слышал, что она тут говорила! Будь она проклята, истеричка!
– И это дочь Барбоу! Кто бы мог подумать, что она так с нами поступит?
– Теперь все становится куда понятнее с этими черномазыми, которые сбежали. Она подслушивала, а потом мчалась во весь дух, чтобы их предупредить!
– А зачем?
– У нее муж сражался на стороне янки, помнишь? Я слышал, что они защищали черномазых.
– Но как же она узнала про нас? Как разведала наши секретные пароли? Как узнала, где мы собираемся?
– Вот это-то меня и беспокоит больше всего. Кто-то ведь ей сказал! И сколько у нас еще шпионов? Вот что скверно. Очень скверно!
– Нет у нас времени думать об остальных шпионах. Сейчас надо заняться ею.
– Хочешь ее пристрелить?
Наступило молчание.
– Нет! Ее старик не простит нам этого!
В голосе говорившего звучали властные нотки, и Мэрили наконец-то узнала в белой фигуре Мейсона. Нет, он не позволит им ее убить!
Мэрили нутром поняла, что они что-то затевают. Она не открывала глаз, не желая, чтобы они знали, что она все слышала. Звон в ушах постепенно ослабевал, и боль тоже, Мэрили приходила в себя.
Она почувствовала, что ее связывают: руки заломили назад, запястья стянули узлом, рот заткнули тряпкой. Потом Мэрили грубо подняли и бросили поперек ее же седла, причинив резкую боль. Но она молчала, надеясь услышать хоть что-нибудь еще.
Конь пошел вперед. Скоро голоса мужчин отдалились от Мэрили настолько, что стало трудно различать слова. Они двигались куда-то вверх, в гору, по неровной местности. Несколько раз Мэрили казалось, что она вот-вот свалится с седла.
«Где же храбрый шериф Тревис Колтрейн? – с горечью подумала Мэрили. – Там, у домика на берегу ручья, занимается любовью с Элейн?» Мэрили все еще ревновала сестру, потому что та наслаждалась Тревисом так много ночей, а она, Мэрили, испытала это всего один раз.
Лошади остановились. Мэрили замерла. Голос Мейсона раздался совсем рядом:
– Оставим ее здесь. Про тебя она уже знает, так что сторожить ее будешь ты.
– И сколько же мне ее сторожить, черт побери? – запротестовал Хиггинз. – Мне надо землю свою обрабатывать. Я торчать здесь не могу.
– Придется, Хиггинз, подождать, пока я смогу связаться с нашими на западе штата. Нам нужна их помощь.
– А что они могут сделать? Убить ее? – саркастически заметил Хиггинз.
– Мне ни к чему ее убивать. Я только хочу убрать ее с дороги. Пока что она может донести только на тебя одного, Хиггинз. Конечно, ей известны наши пароли и место встречи. Но все это мы поменяем. Я договорюсь с членами западного клана, чтобы они взяли ее к себе, – продолжал Мейсон. Потом помедлил и засмеялся: – Уж они-то решат, что с ней сделать!
Хиггинз фыркнул и подхватил мысль Мейсона:
– Ты хочешь сказать, что они решат, чем с ней заняться! Она хорошенькая. Я бы и сам не отказался от такой!
Мэрили услышала глухой звук удара, а потом яростный крик Мейсона:
– Укороти свои руки, Хиггинз, черт побери! А не то я сам тебя пристрелю, ясно?
Наступило молчание. За ним тяжелое дыхание. И потом раздался голос Мейсона:
– Ладно! Мы друг друга поняли. Дело в том, что долго держать здесь дочь Джордана Барбоу мы не можем – как только обнаружат, что она пропала, он прикажет прочесать эти горы дюйм за дюймом.
– Тогда отчего не убить ее прямо сейчас и не покончить со всем разом?
Мэрили обмерла, потому что Мейсон замолчал, явно задумавшись.
– Нет, не стоит! Она достаточно хорошенькая, так что пусть уж лучше ею как следует попользуется западный клан. А что будет с ней дальше – это уже не мое дело. А брать грех на свою душу не хочу!
«Да у тебя никогда никакой души не было, мерзавец!» – подумала про себя Мэрили. Это все, на что она была способна в своем положении.
Она почувствовала, что ее поднимают с седла.
– Я останусь, – неохотно говорил Хиггинз. Мэрили поняла, что ее держит именно он. – Но только ненадолго. А ты поскорее договаривайся, потому что больше двух дней я здесь сидеть не собираюсь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
В этот момент небо озарилось вспышкой молнии, на миг прорезавшей темноту ночи.
– Будь я проклят, да ведь это Мэрили Барбоу! Какого черта тебе надо здесь, женщина?
Мэрили убрала с лица мокрые волосы и с вызовом посмотрела на куклуксклановца, лицо которого скрывал капюшон. Глядя прямо в прорези капюшона, она твердо произнесла:
– Я здесь потому, что кто-то же должен вас, безумцев, остановить! Да, это я, Мэрили Барбоу. Но я не предательница! Я никогда не была в вашей партии. Никогда не клялась не выдавать ваших тайн. Оказалось, вы такие идиоты, что на ваши тайные сборища смогла проникнуть даже женщина.
– Не будь ты женщиной, я бы тебя прикончил прямо здесь и сейчас же! – прорычал куклуксклановец, угрожающе вдавив пистолет в живот Мэрили.
– Эй, оставь-ка ее! – крикнул тот, кого вызывал первый. Увидев Мэрили, он ее сразу же узнал и чертыхнулся: – Проклятие! Не может быть!
– Да, это я, Мэрили Барбоу, – громко сказала она. – И я знаю тебя, Том Хигтинз. Мне надо было давно догадаться, что ты замешан в этих делах. Ты всегда был негодяем! Дональд тебя презирал. И я теперь тоже. Я получу огромное удовольствие, когда увижу тебя за тюремной решеткой.
– Поговори еще, как сейчас, и не доживешь до такого дня! Тогда ты ничего уже не увидишь, маленькая леди! – Хиггинз стянул с себя капюшон и взглянул на Мэрили. Человек с ружьем тоже потянулся было снять свой капюшон, но Том его остановил: – Не снимай! Так она не знает, кто ты. Ни к чему ей знать больше того, что она уже знает.
– Хорошо! Только что же нам с ней делать, а? Я ведь пока еще ни одной женщины не убил.
– Ты хочешь сказать, что никогда не совершил ни одного злодеяния? – У Мэрили не осталось ни малейшего страха, его сменил яростный гнев. – Мне в это трудно поверить! Тот, кто прячет свое лицо под капюшоном и терроризирует негров, – нет, такой человек не остановится перед убийством женщины! Ну, давай, взводи курок! Покажи, какой ты смелый!
Мэрили не заметила, как рука Хиггинза сжалась в кулак. И когда он ударил ее в лицо, она зашаталась. Мэрили наверняка тут же бы рухнула наземь, но Хиггинз схватил ее за плечо и очень больно его сжал.
– Так, проклятая сука! Сейчас же заткни свою глотку! Нам надо решить, что с тобой делать! И если ты не замолчишь, у нас может лопнуть терпение!
Мэрили ощутила во рту вкус крови, но это не уменьшило ее ярости.
– Давай же! Убей меня! Ну, убей!
Хиггинз снова ударил ее, и так сильно, что Мэрили упала.
Она с трудом могла сфокусировать взгляд, с трудом различала звуки, отчаянно стараясь побороть головокружение. Вдруг она поняла, что приехал кто-то еще. Все трое говорили тихо, ее слух с трудом улавливал их слова.
– За что ты ее ударил?
– Черт! Да ты бы слышал, что она тут говорила! Будь она проклята, истеричка!
– И это дочь Барбоу! Кто бы мог подумать, что она так с нами поступит?
– Теперь все становится куда понятнее с этими черномазыми, которые сбежали. Она подслушивала, а потом мчалась во весь дух, чтобы их предупредить!
– А зачем?
– У нее муж сражался на стороне янки, помнишь? Я слышал, что они защищали черномазых.
– Но как же она узнала про нас? Как разведала наши секретные пароли? Как узнала, где мы собираемся?
– Вот это-то меня и беспокоит больше всего. Кто-то ведь ей сказал! И сколько у нас еще шпионов? Вот что скверно. Очень скверно!
– Нет у нас времени думать об остальных шпионах. Сейчас надо заняться ею.
– Хочешь ее пристрелить?
Наступило молчание.
– Нет! Ее старик не простит нам этого!
В голосе говорившего звучали властные нотки, и Мэрили наконец-то узнала в белой фигуре Мейсона. Нет, он не позволит им ее убить!
Мэрили нутром поняла, что они что-то затевают. Она не открывала глаз, не желая, чтобы они знали, что она все слышала. Звон в ушах постепенно ослабевал, и боль тоже, Мэрили приходила в себя.
Она почувствовала, что ее связывают: руки заломили назад, запястья стянули узлом, рот заткнули тряпкой. Потом Мэрили грубо подняли и бросили поперек ее же седла, причинив резкую боль. Но она молчала, надеясь услышать хоть что-нибудь еще.
Конь пошел вперед. Скоро голоса мужчин отдалились от Мэрили настолько, что стало трудно различать слова. Они двигались куда-то вверх, в гору, по неровной местности. Несколько раз Мэрили казалось, что она вот-вот свалится с седла.
«Где же храбрый шериф Тревис Колтрейн? – с горечью подумала Мэрили. – Там, у домика на берегу ручья, занимается любовью с Элейн?» Мэрили все еще ревновала сестру, потому что та наслаждалась Тревисом так много ночей, а она, Мэрили, испытала это всего один раз.
Лошади остановились. Мэрили замерла. Голос Мейсона раздался совсем рядом:
– Оставим ее здесь. Про тебя она уже знает, так что сторожить ее будешь ты.
– И сколько же мне ее сторожить, черт побери? – запротестовал Хиггинз. – Мне надо землю свою обрабатывать. Я торчать здесь не могу.
– Придется, Хиггинз, подождать, пока я смогу связаться с нашими на западе штата. Нам нужна их помощь.
– А что они могут сделать? Убить ее? – саркастически заметил Хиггинз.
– Мне ни к чему ее убивать. Я только хочу убрать ее с дороги. Пока что она может донести только на тебя одного, Хиггинз. Конечно, ей известны наши пароли и место встречи. Но все это мы поменяем. Я договорюсь с членами западного клана, чтобы они взяли ее к себе, – продолжал Мейсон. Потом помедлил и засмеялся: – Уж они-то решат, что с ней сделать!
Хиггинз фыркнул и подхватил мысль Мейсона:
– Ты хочешь сказать, что они решат, чем с ней заняться! Она хорошенькая. Я бы и сам не отказался от такой!
Мэрили услышала глухой звук удара, а потом яростный крик Мейсона:
– Укороти свои руки, Хиггинз, черт побери! А не то я сам тебя пристрелю, ясно?
Наступило молчание. За ним тяжелое дыхание. И потом раздался голос Мейсона:
– Ладно! Мы друг друга поняли. Дело в том, что долго держать здесь дочь Джордана Барбоу мы не можем – как только обнаружат, что она пропала, он прикажет прочесать эти горы дюйм за дюймом.
– Тогда отчего не убить ее прямо сейчас и не покончить со всем разом?
Мэрили обмерла, потому что Мейсон замолчал, явно задумавшись.
– Нет, не стоит! Она достаточно хорошенькая, так что пусть уж лучше ею как следует попользуется западный клан. А что будет с ней дальше – это уже не мое дело. А брать грех на свою душу не хочу!
«Да у тебя никогда никакой души не было, мерзавец!» – подумала про себя Мэрили. Это все, на что она была способна в своем положении.
Она почувствовала, что ее поднимают с седла.
– Я останусь, – неохотно говорил Хиггинз. Мэрили поняла, что ее держит именно он. – Но только ненадолго. А ты поскорее договаривайся, потому что больше двух дней я здесь сидеть не собираюсь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114