- Нет!.. - простонала Глэдис, но ощущение вины потонуло в наслаждении. Она чувствовала желание Дэйва, его тело рядом с собой, и разум уже нашептывал ей: это будет всего-навсего еще одним, последним испытанием. И, быть может, прошлое исчезнет, забудется, а она обретет то будущее, о котором когда-то мечтала…
Дэйв то ли не услышал ее возгласа, то ли не придал ему значения: его руки теперь ласкали живот Глэдис, пробуждая чувственную дрожь в теле, он все крепче прижимался к ней. Ноги ее подгибались… И тут Глэдис наконец настиг страх: что же она делает, где ее решимость, ведь она пришла сюда порвать с Дэйвом раз и навсегда! Нет, нельзя, нельзя позволить ему… Глэдис резко подалась вперед, расцепила руки Дэйва, вырвалась из его объятий и, шагнув на террасу, упала на кушетку.
- Я не хочу…
- Нет, хочешь!
Дэйв заставил ее повернуться к нему лицом.
Она зашла слишком далеко - это уже не игра, теперь он жаждал ее, и у Глэдис не осталось силы противостоять его чувству. Он снова обнял ее, и их губы слились, прежде чем она успела промолвить хотя бы слово.
Да, он прав. Глэдис действительно хотела быть с ним сейчас, и никакие доводы разума уже не могли удержать ее. Она просто не желала даже на секунду задуматься, правильно ли поступает. Ее руки обвили шею Дэйва, она прильнула к нему. Да, да, я хочу этого, пусть будет так! - кричало все ее существо…
Ванна была великолепна - гораздо лучше, чем представляла себе Глэдис. Мелкие пузырьки воздуха приятно щекотали и ласкали кожу, снежно-белая ароматная пена поднималась к самому лицу, лопалась на шее и щеках. Так чудесно и забавно. И было в этом что-то от сладостного вздоха, ибо напротив по горло в воде сидел Дэйв, и в его глазах плясали веселые чертики, а на лице читалось искреннее удовольствие.
- Оставайся со мной на уик-энд, Глэдис, - мягко попросил он, поглаживая ногой ее колено.
- Чтобы ты устроил тут самый непристойный уик-энд, о каком только может мечтать мужчина? - усмехнулась она без неприязни. Глэдис хотелось, чтобы Дэйв продолжал любить ее. Но она сознавала и то, что если былые чувства возродятся с прежней силой, то она станет перед ним слишком беззащитной.
Он широко ухмыльнулся, не выказывая ни малейшего стыда или смущения.
- Нет, самый непристойный уик-энд, на какой только может надеяться женщина.
Без сомнения, это правда. Пальцами ноги он теперь гладил ее ступню, словно напоминая о том, что любовь - это не только поцелуи, объятия, ласки, но и смех. С Майком такое невозможно. Он всегда воспринимал секс как нечто чрезвычайно серьезное.
На мгновение ее охватило чувство вины, но лишь на мгновение. В конце концов они не помолвлены, с Майком. Однако она вовсе не хотела, чтобы такое произошло между ней и Дэйвом. Теперь, когда это все же случилось, она понимала, что никогда не станет женой Майка. По крайней мере, это она теперь выяснила наверняка.
- Хорошо. Но только на один уик-энд, - ответила она беспечно. - Я попытаюсь, Дэйв, но уйду сразу же, как только сочту нужным.
- Разумеется, Глэдис. Ты вольна делать все, что угодно. Как и всегда, - напомнил он ей. Глаза его сияли. Они оба знали, какое наслаждение доставили ей часы, проведенные вместе с Дэйвом.
Однако коль скоро уж она собралась остаться здесь на выходные, предстояло разрешить и кое-какие проблемы. Наступал вечер. Мать, вероятно, уже вернулась от Вивьен и, конечно же, будет ждать дочь к ужину. Она просто не могла исчезнуть вот так, ничего не объяснив.
- Мне придется позвонить матери, - не без горечи сказала Глэдис, хорошо понимая, какими осложнениями это ей грозит. Осложнениями, без которых она с огромным удовольствием обошлась бы.
Дэйв насмешливо поднял бровь.
- Тебе что, нужно ее дозволение? Сколько тебе лет, Глэдис? Двадцать девять, почти тридцать?
- Не будь смешным, Дэйв. Это просто вежливость. Она может подумать, что со мной что-то случилось.
- Ну что ж, мы ведь не хотим заставлять твою мать волноваться, верно? - все язвительней продолжал Дэйв. - На стене рядом с тобой телефон. Так позвони же ей прямо сейчас.
А глаза говорили: ну же, покажи, что ты свободна, что ни от кого не зависишь. Это заставило Глэдис вспомнить те горькие слова, которые Дэйв бросил ей, когда она решила расторгнуть их брак: «Да, конечно! Беги домой, к мамочке, стань снова ее драгоценной доченькой, ее послушной малышкой! Торопись - детишкам давно пора баиньки, а то мамочка заругает! Расскажи ей побыстрее, что она все-таки победила!..»
Но… Нет, и тогда, и сейчас он ошибался. Глэдис твердо решила, что этот номер у него не пройдет.
- Я хочу окончательно выяснить один вопрос, Дэйв. Раз и навсегда. Не знаю, что ты там думаешь о моей матери и какая муха тебя укусила, но неплохо бы вспомнить, что я все-таки вышла за тебя замуж и почти не встречалась с ней все время, пока мы были вместе, - тихо, но веско проговорила она.
- Я помню, Глэдис. - Взгляд Дэйва по-прежнему оставался тяжелым и жестким - Помню, сколько боли тебе это причиняло. Помню, ты плакала, когда мать поставила тебя перед выбором. И выбор сделала не ты.
- Я плакала потому, что ее ненависть к тебе была больше, чем любовь ко мне. Наверно, каждая девушка мечтает о том, что когда-нибудь у нее будет свадьба. И каждая мать мечтает о свадьбе своей дочери. Когда моя мать отказала мне в этом, это было, как… словно она отреклась от меня, словно я перестала быть ее дочерью. Конечно, мне было больно.
- Но ты же вернулась к ней, Глэдис. Что еще хуже, чем если бы ты просто отреклась от меня, - спокойно и ровно заметил Дэйв. - Софи всегда была моим врагом. Когда ты порвала со мной и расторгла наш брак, ты не на ничейной земле оказалась - ты перешла на сторону матери.
- Для меня это не имело ни малейшего значения, Дэйв. Наша любовь тогда умерла для меня. А мать болела и нуждалась в помощи. Я делала то, что, на мой взгляд, казалось правильным.
- Конечно. - На лице Дэйва возникла ироническая усмешка. - Это я могу подтвердить, Глэдис. Уверенность в собственной правоте, в способности четко определить, что правильно, а что нет, сильны в тебе до чрезвычайности. Я восхищаюсь тобой. И всегда восхищался. Но в этом и величайшая слабость: она не дает тебе увидеть и понять многое.
- Что - многое?
- Мир не делится только на черное и белое. Если Дэйв имеет в виду историю с Джулией, ожесточенно подумала Глэдис, он может говорить до посинения - ей все равно никогда не простить его.
Возможно, Дэйв прочел мысли Глэдис по глазам и поспешно сменил тему:
- Почему ты все это время оставалась с матерью? Она ведь поправилась, тебе не нужно было ухаживать за ней. У вас ведь нет ничего общего!
Глэдис хотелось сказать, что, когда ты в горе, все прочее кажется бессмысленным и пустым, а боль, обрушившаяся после развода, оглушила ее. Ей просто было безразлично, с кем и в чьем доме она живет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40