Я ему нравлюсь, но желает он тебя.
Глэдис выслушала ее сдержанно - только сердце вдруг почему-то сильно и больно забилось, словно птица о прутья клетки.
- Желание еще не любовь, - ровным голосом произнесла она.
- Ты нужна ему, Глэдис, - мягко сказала Ширли. - Если бы ты не была ему нужна, он бы так не поступал.
Глэдис резко обернулась.
- Как бы он не поступал?
Ширли смотрела на нее спокойно и как-то ласково, словно на неразумное дитя.
- Сама знаешь. Ты настолько нужна ему, что он попытался завоевать тебя в ту вашу последнюю встречу.
- Он тебе это рассказал?
- Не совсем. Я попросила его объяснить, о чем ты все время говоришь…
- Не сомневаюсь, его слова были убедительны, и расписал он все в красках.
- Нет, он произнес всего несколько фраз, Глэдис, но этого было достаточно, чтобы догадаться: он желает тебе счастья, даже счастья с Майком, если бы ты решила остаться с ним. И разве чек, который он прислал, и приглашение на ужин- признак того, что ты ему безразлична?
- Ты не понимаешь, Ширли. Для Дэйва всё - это не больше чем игра. Все дело в его великолепном «я», - с горечью сказала Глэдис.
Ширли покачала головой.
- Мне кажется, ему так же тяжело и больно, как и тебе.
- Это он тебе сообщил? - фыркнула Глэдис.
- Ему не пришлось этого делать.
- Он изливал тебе боль своего кровоточащего сердца, после того как я отправилась спать?
Ширли посмотрела на нее серьезно и грустно. Глэдис стало стыдно своего нарочитого сарказма, но сменить тон она почему-то не могла, а потому умолкла. Ширли же продолжила рассказывать о Дэйве:
- Он не показался мне человеком, способным плакать на плече у женщины. Скорее он сам предоставит ей возможность излить душу. - Она сдержанно улыбнулась. - По крайней мере, со мной вышло именно так.
Глэдис нахмурилась.
- О чем ты?
- Он не хотел говорить о тебе, но и уходить тоже не хотел. Во всяком случае, сразу. Не знаю почему. Может, из гордости, а может, давал тебе время передумать. И уж непонятно с чего, но я вдруг начала рассказывать ему о своих мечтах. Он слушал меня так внимательно, он готов был помочь мне…
- О да, Дэйв всегда был хорошим слушателем, - ворчливо заметила Глэдис.
- По-моему, он человек очень добрый и заботливый. Он не просто сочувствует - он докапывается до самых корней проблемы. И все, что предлагает, предлагает от души. Он вызывает на откровенность, поскольку сам откровенен.
- Ширли, он просто выуживал из тебя информацию, которую потом использует, чтобы склонить Плонски к подписанию контракта. Ты не представляешь, что у него на уме.
Ширли обреченно вздохнула.
- Может, и так, Глэдис, тебе лучше знать. В любом случае, уверяю, он больше не вернется сюда, а потому тебе вовсе незачем так спешно съезжать.
Глэдис покачала головой. Ее сильно беспокоила мысль, что Ширли может оказаться права в своих оценках, а раз так, то она, Глэдис, похоже, совершила несколько страшных ошибок - вовсе не тех, о которых думала прошлой ночью, - ошибок, за которые ей придется расплачиваться слишком дорого.
Однако Ширли была знакома с Дэйвом всего один вечер. Как могли ее первые впечатления сравниться с горьким опытом человека, прожившего с ним несколько лет? Дэйв способен быть честным, беспощадно честным, но ее-то он обманул!
И все же, возможно, та душевная травма, которую ей нанесли, сделала Глэдис чересчур категоричной? И ей следовало бы заново оценить ситуацию… но зачем? Несомненно, уже слишком поздно.
Она беспомощно взглянула на подругу.
- Мне нужно уйти. Прости, Ширли, но я больше не могу у тебя оставаться. Все, как с моей матерью. Ты слишком во многое посвящена. Даже если мы не станем говорить о нем, все равно это будет стоять между нами. А я должна избавиться от самой мысли о Дэйве.
- Но зачем, Глэдис? - ласково спросила Ширли. - Может, наоборот, тебе нужно быть с ним?
Нет, даже думать об этом невыносимо…
- Как заново поверить человеку, который доказал, что доверять ему нельзя?! - отчаянно выкрикнула она.
Глаза Ширли затуманились печалью.
- Мне очень жаль, Глэдис. Я рада бы помочь тебе. Ты была так добра ко мне…
Глэдис с трудом выдавила некое подобие улыбки.
- Только оставайся такой же. И никаких французских пирожных.
Ширли усмехнулась - явно по необходимости, в ответ на попытки Глэдис как-то развеять тяжкое ощущение от разговора.
- Не беспокойся. Теперь я сама способна добиться того, чего хочу.
И снова ни одного упоминания о Дэйве…
Через пару часов Глэдис собрала вещи и отправилась на такси к гостинице, в которой можно было снять номер надолго. Как временное обиталище - до тех пор пока Глэдис не найдет работу - она была достаточно удобна и дешева.
Теперь я смогу вырваться из когтей прошлого, подумала Глэдис, запираясь в комнате, служившей одновременно гостиной и спальней и обставленной вполне пристойной, хотя и не слишком дорогой мебелью.
Но эти здравые рассуждения не развеяли тоски и чувства одиночества.
Как она ни старалась, она не могла не думать, не вспоминать о доме - доме ее мечты, созданном Дэйвом с величайшей любовью и тщанием, вплоть до самых мельчайших деталей.
Если Дэйв сделал это для нее…
Если она ему все еще небезразлична…
Что, если Ширли права и она причинила Дэйву не меньше страданий, чем он ей? Можно ли восстановить то, что разрушено, перечеркнуть чудовищные ошибки и промахи? Удастся ли им опять соединиться - после всего, что произошло за последние дни?
Не теперь, сокрушенно подумала Глэдис. Если бы она осталась с Дэйвом в ту пятницу, не уехала с Майком… Или нашла в себе силы выслушать его прошлой ночью… Но нет, между ними всегда будет стоять та боль, которую они испытали по вине друг друга. И она станет рождать непонимание, заставит видеть все в ложном свете. Как вечное грозовое облако, омрачающее их счастье.
Пусть будет что будет, обреченно решила Глэдис.
Будь что будет.
В понедельник Глэдис первым делом отправила свои данные по трем адресам, где могла получить работу. И вскоре отовсюду, к ее невероятному облегчению и радости, получила ответы: собеседования назначены на следующую неделю. Конечно, это еще не гарантия того, что она будет принята, однако Глэдис была настроена решительно и непременно собиралась произвести наилучшее впечатление.
Когда наступила суббота, она внимательно просмотрела газеты в разделе объявлений о приеме на работу, отметив еще несколько вариантов.
Она не рассчитывала устроиться сразу же и не могла рисковать, поставив на одну карту всю свою будущность. В конце концов, на те три должности могли найтись и более достойные претенденты. Глэдис отправила еще два письма - в агентство путешествий и в компанию, занимавшуюся дополнительной подготовкой отстающих студентов.
Кроме того, она попыталась выяснить, нет ли каких-нибудь курсов для взрослых:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Глэдис выслушала ее сдержанно - только сердце вдруг почему-то сильно и больно забилось, словно птица о прутья клетки.
- Желание еще не любовь, - ровным голосом произнесла она.
- Ты нужна ему, Глэдис, - мягко сказала Ширли. - Если бы ты не была ему нужна, он бы так не поступал.
Глэдис резко обернулась.
- Как бы он не поступал?
Ширли смотрела на нее спокойно и как-то ласково, словно на неразумное дитя.
- Сама знаешь. Ты настолько нужна ему, что он попытался завоевать тебя в ту вашу последнюю встречу.
- Он тебе это рассказал?
- Не совсем. Я попросила его объяснить, о чем ты все время говоришь…
- Не сомневаюсь, его слова были убедительны, и расписал он все в красках.
- Нет, он произнес всего несколько фраз, Глэдис, но этого было достаточно, чтобы догадаться: он желает тебе счастья, даже счастья с Майком, если бы ты решила остаться с ним. И разве чек, который он прислал, и приглашение на ужин- признак того, что ты ему безразлична?
- Ты не понимаешь, Ширли. Для Дэйва всё - это не больше чем игра. Все дело в его великолепном «я», - с горечью сказала Глэдис.
Ширли покачала головой.
- Мне кажется, ему так же тяжело и больно, как и тебе.
- Это он тебе сообщил? - фыркнула Глэдис.
- Ему не пришлось этого делать.
- Он изливал тебе боль своего кровоточащего сердца, после того как я отправилась спать?
Ширли посмотрела на нее серьезно и грустно. Глэдис стало стыдно своего нарочитого сарказма, но сменить тон она почему-то не могла, а потому умолкла. Ширли же продолжила рассказывать о Дэйве:
- Он не показался мне человеком, способным плакать на плече у женщины. Скорее он сам предоставит ей возможность излить душу. - Она сдержанно улыбнулась. - По крайней мере, со мной вышло именно так.
Глэдис нахмурилась.
- О чем ты?
- Он не хотел говорить о тебе, но и уходить тоже не хотел. Во всяком случае, сразу. Не знаю почему. Может, из гордости, а может, давал тебе время передумать. И уж непонятно с чего, но я вдруг начала рассказывать ему о своих мечтах. Он слушал меня так внимательно, он готов был помочь мне…
- О да, Дэйв всегда был хорошим слушателем, - ворчливо заметила Глэдис.
- По-моему, он человек очень добрый и заботливый. Он не просто сочувствует - он докапывается до самых корней проблемы. И все, что предлагает, предлагает от души. Он вызывает на откровенность, поскольку сам откровенен.
- Ширли, он просто выуживал из тебя информацию, которую потом использует, чтобы склонить Плонски к подписанию контракта. Ты не представляешь, что у него на уме.
Ширли обреченно вздохнула.
- Может, и так, Глэдис, тебе лучше знать. В любом случае, уверяю, он больше не вернется сюда, а потому тебе вовсе незачем так спешно съезжать.
Глэдис покачала головой. Ее сильно беспокоила мысль, что Ширли может оказаться права в своих оценках, а раз так, то она, Глэдис, похоже, совершила несколько страшных ошибок - вовсе не тех, о которых думала прошлой ночью, - ошибок, за которые ей придется расплачиваться слишком дорого.
Однако Ширли была знакома с Дэйвом всего один вечер. Как могли ее первые впечатления сравниться с горьким опытом человека, прожившего с ним несколько лет? Дэйв способен быть честным, беспощадно честным, но ее-то он обманул!
И все же, возможно, та душевная травма, которую ей нанесли, сделала Глэдис чересчур категоричной? И ей следовало бы заново оценить ситуацию… но зачем? Несомненно, уже слишком поздно.
Она беспомощно взглянула на подругу.
- Мне нужно уйти. Прости, Ширли, но я больше не могу у тебя оставаться. Все, как с моей матерью. Ты слишком во многое посвящена. Даже если мы не станем говорить о нем, все равно это будет стоять между нами. А я должна избавиться от самой мысли о Дэйве.
- Но зачем, Глэдис? - ласково спросила Ширли. - Может, наоборот, тебе нужно быть с ним?
Нет, даже думать об этом невыносимо…
- Как заново поверить человеку, который доказал, что доверять ему нельзя?! - отчаянно выкрикнула она.
Глаза Ширли затуманились печалью.
- Мне очень жаль, Глэдис. Я рада бы помочь тебе. Ты была так добра ко мне…
Глэдис с трудом выдавила некое подобие улыбки.
- Только оставайся такой же. И никаких французских пирожных.
Ширли усмехнулась - явно по необходимости, в ответ на попытки Глэдис как-то развеять тяжкое ощущение от разговора.
- Не беспокойся. Теперь я сама способна добиться того, чего хочу.
И снова ни одного упоминания о Дэйве…
Через пару часов Глэдис собрала вещи и отправилась на такси к гостинице, в которой можно было снять номер надолго. Как временное обиталище - до тех пор пока Глэдис не найдет работу - она была достаточно удобна и дешева.
Теперь я смогу вырваться из когтей прошлого, подумала Глэдис, запираясь в комнате, служившей одновременно гостиной и спальней и обставленной вполне пристойной, хотя и не слишком дорогой мебелью.
Но эти здравые рассуждения не развеяли тоски и чувства одиночества.
Как она ни старалась, она не могла не думать, не вспоминать о доме - доме ее мечты, созданном Дэйвом с величайшей любовью и тщанием, вплоть до самых мельчайших деталей.
Если Дэйв сделал это для нее…
Если она ему все еще небезразлична…
Что, если Ширли права и она причинила Дэйву не меньше страданий, чем он ей? Можно ли восстановить то, что разрушено, перечеркнуть чудовищные ошибки и промахи? Удастся ли им опять соединиться - после всего, что произошло за последние дни?
Не теперь, сокрушенно подумала Глэдис. Если бы она осталась с Дэйвом в ту пятницу, не уехала с Майком… Или нашла в себе силы выслушать его прошлой ночью… Но нет, между ними всегда будет стоять та боль, которую они испытали по вине друг друга. И она станет рождать непонимание, заставит видеть все в ложном свете. Как вечное грозовое облако, омрачающее их счастье.
Пусть будет что будет, обреченно решила Глэдис.
Будь что будет.
В понедельник Глэдис первым делом отправила свои данные по трем адресам, где могла получить работу. И вскоре отовсюду, к ее невероятному облегчению и радости, получила ответы: собеседования назначены на следующую неделю. Конечно, это еще не гарантия того, что она будет принята, однако Глэдис была настроена решительно и непременно собиралась произвести наилучшее впечатление.
Когда наступила суббота, она внимательно просмотрела газеты в разделе объявлений о приеме на работу, отметив еще несколько вариантов.
Она не рассчитывала устроиться сразу же и не могла рисковать, поставив на одну карту всю свою будущность. В конце концов, на те три должности могли найтись и более достойные претенденты. Глэдис отправила еще два письма - в агентство путешествий и в компанию, занимавшуюся дополнительной подготовкой отстающих студентов.
Кроме того, она попыталась выяснить, нет ли каких-нибудь курсов для взрослых:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40