И дом покряхтывал, принимал в свои мусоропроводы отходы жизни и деятельности жильцов, слушал бетонными стенами первые жалобы и сам не мог пожаловаться на лопнувшую в подвале трубу. Если бы родился в пределах Садового кольца, то строили бы его не из бросовых материалов и жильцов подобрали не нынешних. И вкруговую посадили бы газон. И старушки сидели бы у подъездов доброжелательные. И неизменного в каждом дворе пьяницу все бы жалели. Ох, как горько было выпускать из своих недр серую мясную массу. А что делать? Не дано ему решать судьбы. Даже обломив ступеньку и подвернув кому-нибудь ногу, не дано.
С появлением спальных районов города все больше и больше, а главное - все охотнее перемалывали человеческую психику. Старожилы старели и умирали в коммуналках, ещё помня кусты сирени во дворах и шахматные баталии в скверах. Где теперь эти любители шахмат и понятная, а потому естественная мораль коллективизма? Какие свадьбы гуляли! Какие проводы в армию устраивали! Когда заболевал чей-то ребенок, разве не делились купленным по случаю нутряным салом? Нет, конечно, не все было идилличным. Были и соседи-алкоголики, были и склочники. Случалось и так, что приходил во двор году этак в шестьдесят третьем человек и смотрел на1 окна второго этажа, где сам благополучно проживал до сорок девятого и откуда его увезли в безвременье, Смотрел на знакомую с детства бронзовую люстру, под которой нынче проживали, конечно, уже потомки того, кто написал на серой бумаге несколько абзацев наблюдений за бывшим жильцом. А может, даже жив был ещё и сам доброхот.
Нет, не все было голубым или розовым. Однако человеческая память, если она не заперта наглухо, если она не обожжена на всю оставшуюся жизнь, способна перемалывать в неясную, горькую муку самое грязное и неприятное, оставляя там, в загашниках, и первую тряпичную куклу с фарфоровой головой, и первую биту, и ранец с «Молодой гвардией», и первую любовь. Иначе нельзя. Иначе человек гибнет, а месть заполняет душу пустотой.
Первый, к кому пошел Валерий, проснулся тяжко. Подполковник медузой сплавил тело на пол и доплыл до двери.
- Кто там? - единственное, что вышепелявилось из бывшего офицера.
- Кончай базарить... - ответили оттуда. Бубнов согласился и открыл. На пороге стоял Валерий.
- Ну ты даешь... - первым сказал пришелец.
- Только ничего не говори. Сам знаю. У меня там в штанах есть... Сходи. Возьми, и вместе помянем.
- Я по другому вопросу. Надо бы собраться. Мы ж как неродные. Нас всякий может. А стоит собраться, и всех натянем. Тебе своего Альберта не жалко разве?
- Ты моего Альберта не тронь. Вы его все не любили.
- Правильно. А за что его любить? Скверная собачонка. Всех задирал. Пять кило, а вони тонна. Ты сам-то как с ним собачился.
- О мертвых так нельзя.
- Так давай подумаем, кто мешает... Друзья с Кавказа? Согласен. Хмыри из офицерского дома? Согласен. Бомжи? Согласен. Так стоит объединиться. Слыхал, что они с Машкой-продавщицей хотели?..
И Чуб рассказал подполковнику все.
- Для этого надо план разработать. Так просто нельзя. За уши не оттреплешь.
- А никто трепать и не будет. Соберем бабки, дадим, не возьмут - придумаем. Короче, с тебя, как с пенсионера, полтинник.
- Не возьмут, - резюмировал Бубнов. - Ты этих людей не знаешь. Я, конечно, дам. Почему не дать, но дело гиблое. Надо авторитета звать.
- Я ползаправки приведу...
- Не пойдут. Там одни Бокоруки работают. Удивляюсь, как ты ещё жив.
Валерий с тоской посмотрел на быт подполковника и, может быть, впервые пожалел, что подкалывал его полковником и генералом.
В одну нехорошую ночь увидел Семен Семенович сон. И сон этот поставил мозги, тогда ещё капитана, набекрень. Открылась перед ним Истина. Неприятная. Мучительная. Он сильно потел и даже постанывал весь момент открытия. Снилось ему, что рядом с нами существует другой мир, где все иначе. Населяют его Бокоруки. Причем Бокоруки могут быть как одушевленными существами, так и предметами, флорой и фауной планеты. У них свои законы. Они могут принимать любые обличья и руководствуются в своих поступках сугубо личными интересами. Пошел альпинист в горы и не вернулся. Бокоруки. Страховка и есть Бокорук. Или заболел человек. Бокорук. Только он внутрь пролез. Есть Бокоруки совсем на людей похожие. Их называют харизматическими личностями или тиранами. Весь мир по-бокорукски хотят перестроить. Или в стране что-то не то делается, начинают искать виноватого, но Бокорук очень хитрый. Он с другими Бокоруками созванивается, встречается, договаривается, и тогда уже ищут стрелочника, а не Бокорука или просто заявляют: сами выбирали, сами этого хотели, а мы хотели как вам же лучше. И оттого, что понял, как Они существуют среди нормальных людей, как влияют на каждую секунду жизни, стало страшно.
Следующая квартира представлялась ему иначе.
Но даже то, что увидел, основательно поколебало представление о мире. Ольга Максимовна открыла дверь, совершенно не готовая к гостям. Она бы вообще её не открывала и не открыла бы, но звонок был настолько настойчив и несгибаем по звучанию, что мадам подумала на государственные службы.
-Вы?..
- Я.
Валерий впервые увидел свою мечту ненакрашенной. Сразу бросились в глаза защечные мешочки, висевшие поутру как-то особенно безобразно, а самое главное - пигментные пятна на кистях.
Что же она своего бассета не выводит, подумал он, вдыхая запах в прихожей.
- Вы собаку выводите?
- Вывожу... А зачем вы у меня?..
Валерий проглотил обидный ком в горле.
- Я за деньгами. На нашу жилицу... Жилицу... бывшую. На Машу напали. И мы не можем пройти мимо этого дела. Иначе всем нам угрожает опасность.
Что я несу, подумал Валера, она же ничего не поймет, а я ничего не смогу объяснить. Бред. Надо сразу сказать, как Погер велел, - дать на лапу.
- Вы можете сразу не понять, но, как сказал Погер, надо дать на лапу. Машина собака порвала человека. То есть не человека, а их человека, и они наверняка подадут в милицию, а они, в свою очередь, будут проверять всех собак. А на нас уже есть заявления... Поэтому надо денег...
- Я-то при чем?
- Лично? Ни при чем. Это Машина собака. Но если возьмутся за нее, доберутся и до нас. Вы когда прививки делали?
- Слушайте, сейчас утро, я не в форме, вы ворвались... Сколько?
- Пятьдесят.
- Нате.
И перед Валерием захлопнулась дверь.
Ну сука, ну и сука, впервые о своем кумире так подумал шиномонтажник. Видал сук, но такой...
Следующей была хозяйка эрделя.
Эта не в пример... И халат. И прическами пахло от нее, молоком. И эрдель призывно вилял хвостом. Что бы мне за этой не ударить, с досадой на самого себя подумал Валерий, ходи тут, деньги собирай, как последняя сволочь.
- Некогда мне тут объяснять, короче, с вас полтинник. Понимаю, что утро, что может не быть, но полтинник, как распорядилось собрание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77