В ее глазах не было ни малейшего проблеска узнавания, хотя моя встреча с ней состоялась всего несколько недель назад.
– Конечно, – выдавила я и снова направилась к шкафу, что было довольно затруднительно, так как она стояла на дороге. Я развернулась так, чтобы не задеть ее, и постаралась боком добраться до шкафа, который только что закрыла. Она не подвинулась ни на сантиметр, и я чувствовала, что ее глаза продолжают меня осматривать. Наконец, благодарение Богу, мои пальцы коснулись меха, и я осторожно высвободила его из шкафа. Мне вдруг захотелось бросить его ей и посмотреть, сумеет ли она его поймать, но в последний момент я сдержалась и подала ей пальто так, как джентльмен подает его даме. Она шагнула в него одним грациозным движением и взяла сотовый телефон – единственную вещь, которую привезла с собой в офис.
– Сегодня вечером мне понадобится Книга, Эмили, – сказала она и важно вышла из кабинета, похоже, даже не заметив группку из трех женщин, которые, завидев ее, бросились врассыпную.
– Да, Миранда. Я распоряжусь, чтобы Андреа привезла ее вам.
Вот так-то. Она ушла. Визит, породивший в офисе дикую панику, суматошные приготовления и спешные переодевания, продлился всего четыре минуты и – как показалось моему неискушенному глазу – не имел ровным счетом никакого смысла.
– Только не пялься слишком откровенно. – Джеймс говорил не разжимая губ, как чревовещатель. – Риз Уизерспун на горизонте.
Я резко повернулась (Джеймс дернулся от смущения) и увидела Риз: она пила шампанское и смеялась, откинув голову. Я не хотела показывать свое провинциальное восхищение, но ничего не могла с собой поделать: это была одна из моих самых любимых актрис.
– Джеймс, дорогуша, я так рад, что ты выбрался на мой скромный вечер, – насмешливо заговорил красивый худощавый мужчина, подошедший к нам сзади. – А кто это здесь у нас? – Они поцеловались.
– Маршалл Мэдден – виртуоз цвета, а это Андреа Сакс. Она…
– Новый секретарь Миранды, – перебил Маршалл, улыбаясь мне, – наслышан о вас, малютка. Добро пожаловать в семью. Я надеюсь, вы придете навестить меня; обещаю, что вместе мы… хм… прибавим вам лоска.
Его пальцы нежно пробежали по моей шевелюре, он осмотрел кончики моих волос, сравнил их с корнями.
– Да, стоит добавить легкий медовый оттенок, и вы – топ-модель. Возьмите у Джеймса мой телефончик, обязательно возьмите, детка, и заходите в любую свободную минутку. Хотя, наверное, они не так уж часто у вас случаются! – пропел он и танцующей походкой направился к Риз.
Джеймс вздохнул, в его взгляде сквозила тоска.
– Он мастер. Он самый-самый. Лучше уже некуда. Все остальные рядом с ним просто мальчишки. Настоящий мужчина. Шикарный.
Настоящий мужчина? Забавно. Раньше, когда я слышала эту фразу, я всегда представляла себе Шакила О'Нила, мчащегося с мячом к кольцу, – и уж никак не специалиста по окраске волос.
– Он действительно шикарный, в этом я с тобой согласна. Вы с ним встречались?
Они бы здорово подошли друг другу: помощник редактора отдела красоты журнала «Подиум» и самый успешный колорист цивилизованного мира.
– Я-то не против. Но у него уже четыре года один партнер. Ты представляешь? Четыре года! Я бы запретил таким сексуальным геям иметь постоянного партнера. Это просто несправедливо.
– Ничего себе! А как насчет постоянной партнерши у сексуального мужчины с традиционной ориентацией? Если эта партнерша я, значит, все справедливо. – Я глубоко затянулась и выпустила почти безукоризненное колечко дыма.
– Ну признавайся, Энди, ты ведь рада, что пошла сегодня со мной? Это же самая крутая тусовка на свете! – улыбаясь, проговорил Джеймс.
Я нехотя согласилась пойти с ним, когда Алекс отменил нашу встречу, скорее из-за того, что не хотела оставаться одна. С трудом верилось, что на вечеринке по поводу нашумевшей книжки может произойти хоть что-нибудь интересное. Но я оказалась приятно удивлена. Поздороваться с Джеймсом подошел Джонни Депп, и меня потрясло не только то, что он вообще способен связно говорить по-английски, но и то, что он выдал несколько по-настоящему забавных шуток. И я испытала невыразимое удовлетворение, увидав, что Жизель – эта самая-пресамая из красоток, мелькающих на обложках журналов, – на самом деле до смешного маленького роста. Естественно, еще приятнее было бы обнаружить, что она переедает и что у нее угревая сыпь, которую из-за толстого слоя косметики не видно на ее шикарных фотографиях, – но мне пришлось удовольствоваться низким ростом. В общем, последние полтора часа все шло совсем неплохо.
– Ну, я бы не сказала, что самая крутая, – ответила я, наклоняясь к Джеймсу, чтобы взглянуть на диджея Моби, который с мрачным видом стоял возле стола с книгами, – но здесь совсем не так плохо, как я ожидала. И потом, знаешь, после всего, что сегодня произошло, мне просто необходимо было как-то поднять себе настроение.
После внезапного отъезда Миранды (которому предшествовало столь же внезапное появление) Эмили сообщила, что сегодня мне впервые предстоит везти Книгу ей на квартиру. Книгой именовалась огромная, как телефонный справочник, подшивка, где были собраны все текущие материалы по «Подиуму». Эмили объяснила, что, когда Миранда находится в офисе, никакой производительной работы быть не может, потому что сотрудники весь день совещаются с Мирандой, а она ежечасно меняет свое мнение. Когда же около пяти часов она наконец уходит (чтобы провести немного времени с близняшками), вот тут-то и начинается настоящая работа. Арт-секция заново перекраивает макет и вставляет в него только что полученные снимки, редакторы распечатывают материал, который – все-таки! – получил одобрение Миранды: огромные небрежные буквы МП, занимающие целую страницу. Все найденные изменения посылаются в арт-секцию, и один из ее сотрудников еще несколько часов после того, как все остальные уйдут, пропускает снимки и тексты через специальный аппарат, который вощит страницы; после этого их в надлежащем порядке подшивают в Книгу. Затем начинается моя работа: я должна отвезти Книгу на квартиру к Миранде. Происходит это где-то между восемью и одиннадцатью вечера – в зависимости от того, когда завершается производственный процесс. Миранда сделает в Книге свои пометки и на следующий день привезет ее обратно, после чего все вышеуказанное повторится.
Когда Эмили краем уха услышала, что я собираюсь на вечер с Джеймсом, она так и подпрыгнула.
– Ты ведь знаешь, что не можешь уйти, пока не будет готова Книга?
Я уставилась на нее. По лицу Джеймса можно было подумать, что он сейчас бросится на Эмили с кулаками.
– Да, не скрою, это та часть работы, от которой я особенно рада избавиться. Порой это затягивается допоздна, но Книга необходима Миранде каждый вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Конечно, – выдавила я и снова направилась к шкафу, что было довольно затруднительно, так как она стояла на дороге. Я развернулась так, чтобы не задеть ее, и постаралась боком добраться до шкафа, который только что закрыла. Она не подвинулась ни на сантиметр, и я чувствовала, что ее глаза продолжают меня осматривать. Наконец, благодарение Богу, мои пальцы коснулись меха, и я осторожно высвободила его из шкафа. Мне вдруг захотелось бросить его ей и посмотреть, сумеет ли она его поймать, но в последний момент я сдержалась и подала ей пальто так, как джентльмен подает его даме. Она шагнула в него одним грациозным движением и взяла сотовый телефон – единственную вещь, которую привезла с собой в офис.
– Сегодня вечером мне понадобится Книга, Эмили, – сказала она и важно вышла из кабинета, похоже, даже не заметив группку из трех женщин, которые, завидев ее, бросились врассыпную.
– Да, Миранда. Я распоряжусь, чтобы Андреа привезла ее вам.
Вот так-то. Она ушла. Визит, породивший в офисе дикую панику, суматошные приготовления и спешные переодевания, продлился всего четыре минуты и – как показалось моему неискушенному глазу – не имел ровным счетом никакого смысла.
– Только не пялься слишком откровенно. – Джеймс говорил не разжимая губ, как чревовещатель. – Риз Уизерспун на горизонте.
Я резко повернулась (Джеймс дернулся от смущения) и увидела Риз: она пила шампанское и смеялась, откинув голову. Я не хотела показывать свое провинциальное восхищение, но ничего не могла с собой поделать: это была одна из моих самых любимых актрис.
– Джеймс, дорогуша, я так рад, что ты выбрался на мой скромный вечер, – насмешливо заговорил красивый худощавый мужчина, подошедший к нам сзади. – А кто это здесь у нас? – Они поцеловались.
– Маршалл Мэдден – виртуоз цвета, а это Андреа Сакс. Она…
– Новый секретарь Миранды, – перебил Маршалл, улыбаясь мне, – наслышан о вас, малютка. Добро пожаловать в семью. Я надеюсь, вы придете навестить меня; обещаю, что вместе мы… хм… прибавим вам лоска.
Его пальцы нежно пробежали по моей шевелюре, он осмотрел кончики моих волос, сравнил их с корнями.
– Да, стоит добавить легкий медовый оттенок, и вы – топ-модель. Возьмите у Джеймса мой телефончик, обязательно возьмите, детка, и заходите в любую свободную минутку. Хотя, наверное, они не так уж часто у вас случаются! – пропел он и танцующей походкой направился к Риз.
Джеймс вздохнул, в его взгляде сквозила тоска.
– Он мастер. Он самый-самый. Лучше уже некуда. Все остальные рядом с ним просто мальчишки. Настоящий мужчина. Шикарный.
Настоящий мужчина? Забавно. Раньше, когда я слышала эту фразу, я всегда представляла себе Шакила О'Нила, мчащегося с мячом к кольцу, – и уж никак не специалиста по окраске волос.
– Он действительно шикарный, в этом я с тобой согласна. Вы с ним встречались?
Они бы здорово подошли друг другу: помощник редактора отдела красоты журнала «Подиум» и самый успешный колорист цивилизованного мира.
– Я-то не против. Но у него уже четыре года один партнер. Ты представляешь? Четыре года! Я бы запретил таким сексуальным геям иметь постоянного партнера. Это просто несправедливо.
– Ничего себе! А как насчет постоянной партнерши у сексуального мужчины с традиционной ориентацией? Если эта партнерша я, значит, все справедливо. – Я глубоко затянулась и выпустила почти безукоризненное колечко дыма.
– Ну признавайся, Энди, ты ведь рада, что пошла сегодня со мной? Это же самая крутая тусовка на свете! – улыбаясь, проговорил Джеймс.
Я нехотя согласилась пойти с ним, когда Алекс отменил нашу встречу, скорее из-за того, что не хотела оставаться одна. С трудом верилось, что на вечеринке по поводу нашумевшей книжки может произойти хоть что-нибудь интересное. Но я оказалась приятно удивлена. Поздороваться с Джеймсом подошел Джонни Депп, и меня потрясло не только то, что он вообще способен связно говорить по-английски, но и то, что он выдал несколько по-настоящему забавных шуток. И я испытала невыразимое удовлетворение, увидав, что Жизель – эта самая-пресамая из красоток, мелькающих на обложках журналов, – на самом деле до смешного маленького роста. Естественно, еще приятнее было бы обнаружить, что она переедает и что у нее угревая сыпь, которую из-за толстого слоя косметики не видно на ее шикарных фотографиях, – но мне пришлось удовольствоваться низким ростом. В общем, последние полтора часа все шло совсем неплохо.
– Ну, я бы не сказала, что самая крутая, – ответила я, наклоняясь к Джеймсу, чтобы взглянуть на диджея Моби, который с мрачным видом стоял возле стола с книгами, – но здесь совсем не так плохо, как я ожидала. И потом, знаешь, после всего, что сегодня произошло, мне просто необходимо было как-то поднять себе настроение.
После внезапного отъезда Миранды (которому предшествовало столь же внезапное появление) Эмили сообщила, что сегодня мне впервые предстоит везти Книгу ей на квартиру. Книгой именовалась огромная, как телефонный справочник, подшивка, где были собраны все текущие материалы по «Подиуму». Эмили объяснила, что, когда Миранда находится в офисе, никакой производительной работы быть не может, потому что сотрудники весь день совещаются с Мирандой, а она ежечасно меняет свое мнение. Когда же около пяти часов она наконец уходит (чтобы провести немного времени с близняшками), вот тут-то и начинается настоящая работа. Арт-секция заново перекраивает макет и вставляет в него только что полученные снимки, редакторы распечатывают материал, который – все-таки! – получил одобрение Миранды: огромные небрежные буквы МП, занимающие целую страницу. Все найденные изменения посылаются в арт-секцию, и один из ее сотрудников еще несколько часов после того, как все остальные уйдут, пропускает снимки и тексты через специальный аппарат, который вощит страницы; после этого их в надлежащем порядке подшивают в Книгу. Затем начинается моя работа: я должна отвезти Книгу на квартиру к Миранде. Происходит это где-то между восемью и одиннадцатью вечера – в зависимости от того, когда завершается производственный процесс. Миранда сделает в Книге свои пометки и на следующий день привезет ее обратно, после чего все вышеуказанное повторится.
Когда Эмили краем уха услышала, что я собираюсь на вечер с Джеймсом, она так и подпрыгнула.
– Ты ведь знаешь, что не можешь уйти, пока не будет готова Книга?
Я уставилась на нее. По лицу Джеймса можно было подумать, что он сейчас бросится на Эмили с кулаками.
– Да, не скрою, это та часть работы, от которой я особенно рада избавиться. Порой это затягивается допоздна, но Книга необходима Миранде каждый вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114