он опирался о турникет, держа в руках сумки и пакеты, похожий на щедрого доброго дедушку.
– Не беги ко мне, не надо, – сказал он с сильным русским акцентом, – день-деньской бегаешь, бегаешь, бегаешь. Уж очень много работы она на тебя взвалила, ну я и принес тебе вещички, – добавил он, помогая мне поудобнее ухватить груду сумок и коробок, – будь умницей и не горюй.
Я бросила на него благодарный взгляд, полушутливо посмотрела на Эдуардо – таким способом я обычно говорила ему: «Я прибью тебя, идиот чертов, если тебе придет в голову заставлять меня сейчас выделывать эти номера», – и немного смягчилась, когда он беспрепятственно впустил меня внутрь. Каким-то чудом я не забыла остановиться у газетного киоска, и Ахмед подал мне все востребованные Мирандой утренние газеты. Хотя почтовая служба доставляла их ей к девяти часам утра, я тем не менее обязана была снабжать ее комплектом-дубликатом, чтобы свести к минимуму риск, что она – не дай Бог! – хоть на секунду останется без своих газет. То же самое было и с еженедельными журналами. Никого, похоже, не заботило, что мы тратимся на девять ежедневных газет и семь еженедельных журналов для человека, который читает только светские сплетни и модные обзоры.
Я свалила все ее барахло под свой стол. Наступило время первого раунда заказов. Я набрала давно знакомый номер ближайшей «Манхьи» – закусочной для разборчивых клиентов, и, как обычно, мне ответил Хорхе.
– Привет, пупсик, это я, – сказала я, прижимая телефон плечом так, чтобы можно было одновременно забраться в компьютер. – Ну что, будем считать, что день начался?
Мы с Хорхе были друзьями. Просто забавно, как быстро могут сойтись люди, если им приходится говорить по три, четыре и пять раз за утро.
– Привет, детка, я прямо сейчас кого-нибудь пошлю. Она еще не пришла? – спросил Хорхе; он знал, что «она» – это моя полоумная хозяйка и что она работает в «Подиуме», но не совсем понимал, что именно представляет собой та, кому предназначается заказываемый мной завтрак. Хорхе был одним из моих «утренних мужчин», как я любила их называть, Эдуардо, Юрий, Хорхе и Ахмед помогали мне начать рабочий день так гладко, как это только было возможно. Они чудесным образом не вписывались в рамки «Подиума», хотя их и моя жизни соприкасались как раз в том, чтобы максимально облегчить работу его редактора. Ни один из них по-настоящему не понимал всей меры власти и престижа Миранды.
Итак. Завтрак номер один вот-вот отправится на Мэдисон, 640, и, судя по всему, мне придется его выбросить. Каждое утро Миранда съедала четыре ломтика жирного, калорийного бекона, две колбаски и мягкий датский сыр и запивала все это элитным кофе «Старбакс» со сливками (и двумя кусочками нерафинированного сахара). Насколько мне было известно, в редакции преобладало два мнения: одни считали, что их Миранда – приверженица диеты Аткинса , другие – что у нее сверхчеловеческий обмен веществ, заложенный какой-то невероятно удачной комбинацией генов. Как бы то ни было, она безо всякого ущерба для себя продолжала поглощать жирную, нездоровую пищу – хотя «ее девочкам» такая роскошь не дозволялась. Поскольку после того, как еду приносили, она оставалась горячей максимум десять минут, я должна была продолжать заказывать новые завтраки и выбрасывать их до тех пор, пока она не появится. Я могла подогреть все в микроволновке, но это экономило мне только пять минут, а у нее появлялась возможность сказать: «Ан-дре-а, это гадость. Принесите мне свежий завтрак, немедленно». И так я делала заказы через каждые двадцать минут, пока она не звонила мне на сотовый и не распоряжалась насчет завтрака («Ан-дре-а, я приеду в ближайшее время. Закажите для меня завтрак»). Как правило, между этим предупреждением и ее появлением проходило всего две-три минуты, поэтому заказывать все равно приходилось заранее – кроме того, довольно часто она вообще не утруждала себя звонком. Обычно к тому времени, когда она звонила, завтрак был уже два или три раза.
Зазвонил телефон. Должно быть, она; в такую рань больше некому.
– Офис Миранды Пристли, – прощебетала я, заранее готовя себя к тому, что меня обдадут холодом.
– Эмили, я приеду через десять минут. Я хочу, чтобы завтрак был готов.
Она продолжала называть так и меня, и Эмили, справедливо полагая, что мы совершенно неразличимы и вполне взаимозаменяемы. В глубине души я обижалась, но уже привыкла. И к тому же слишком устала, чтобы всерьез заботиться о такой мелочи, как собственное имя.
– Да, Миранда, сию минуту.
Но она уже отключилась. В офис вошла настоящая Эмили.
– Она здесь? – прошептала Эмили, с опаской глядя на дверь кабинета Миранды. Этот вопрос она задавала каждое утро и так же, как и ее наставница, никогда не здоровалась.
– Нет, но она только что звонила, сказала, что будет через десять минут. Я сейчас вернусь.
Я сунула мобильник и сигареты в карман пальто и побежала. У меня было всего лишь несколько минут, чтобы спуститься, пересечь Мэдисон-авеню, занять очередь у кофейни «Старбакс» и выкурить на бегу свою первую за день сигарету. На перекрестке Пятьдесят седьмой улицы и Пятой авеню я раздавила ногой тлеющий окурок и осмотрела очередь. Если в ней было меньше восьми человек, я стояла, как все нормальные люди. Однако сегодня, как, впрочем, всегда, здесь толпилось более двадцати бедолаг, жаждущих дорогого кофеина , и мне ничего не оставалось, как пролезть без очереди. Мне неприятно было это делать, но ведь Миранда не простит не только если ее ежеутренний латте не будет доставлен, но и если его доставка займет полчаса. Две недели назойливых и раздраженных телефонных звонков («Ан-дре-а, я не понимаю. Я уже пятнадцать минут назад предупредила вас, что скоро буду, а мой завтрак все еще не подан. Это недопустимо») вынудили меня поговорить с администратором кафе.
– М-м, здравствуйте. Спасибо за то, что уделили мне минутку, – сказала я миниатюрной негритянке, – знаю, что это покажется вам несколько странным, но не могли бы мы придумать что-нибудь, чтобы мне не приходилось ждать в очереди? – И я принялась объяснять со всей убедительностью, на какую только была способна, что работаю на важную и чрезвычайно требовательную персону, которой не нравится ждать свой утренний кофе, и нельзя ли мне заходить вне очереди – конечно, очень деликатно – и сделать так, чтобы мой заказ выполнялся незамедлительно? По невероятно удачному совпадению Марион, как звали управляющую, по вечерам изучала маркетинг в Технологическом институте моды на Седьмой авеню.
– Боже мой, вы не шутите? Вы работаете у Миранды Пристли? И она пьет наш кофе? Латте? В высокой кружке? Каждое утро? Невероятно. Ну да, да, конечно. Я скажу всем, чтобы они помогали вам. Не волнуйтесь ни о чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Не беги ко мне, не надо, – сказал он с сильным русским акцентом, – день-деньской бегаешь, бегаешь, бегаешь. Уж очень много работы она на тебя взвалила, ну я и принес тебе вещички, – добавил он, помогая мне поудобнее ухватить груду сумок и коробок, – будь умницей и не горюй.
Я бросила на него благодарный взгляд, полушутливо посмотрела на Эдуардо – таким способом я обычно говорила ему: «Я прибью тебя, идиот чертов, если тебе придет в голову заставлять меня сейчас выделывать эти номера», – и немного смягчилась, когда он беспрепятственно впустил меня внутрь. Каким-то чудом я не забыла остановиться у газетного киоска, и Ахмед подал мне все востребованные Мирандой утренние газеты. Хотя почтовая служба доставляла их ей к девяти часам утра, я тем не менее обязана была снабжать ее комплектом-дубликатом, чтобы свести к минимуму риск, что она – не дай Бог! – хоть на секунду останется без своих газет. То же самое было и с еженедельными журналами. Никого, похоже, не заботило, что мы тратимся на девять ежедневных газет и семь еженедельных журналов для человека, который читает только светские сплетни и модные обзоры.
Я свалила все ее барахло под свой стол. Наступило время первого раунда заказов. Я набрала давно знакомый номер ближайшей «Манхьи» – закусочной для разборчивых клиентов, и, как обычно, мне ответил Хорхе.
– Привет, пупсик, это я, – сказала я, прижимая телефон плечом так, чтобы можно было одновременно забраться в компьютер. – Ну что, будем считать, что день начался?
Мы с Хорхе были друзьями. Просто забавно, как быстро могут сойтись люди, если им приходится говорить по три, четыре и пять раз за утро.
– Привет, детка, я прямо сейчас кого-нибудь пошлю. Она еще не пришла? – спросил Хорхе; он знал, что «она» – это моя полоумная хозяйка и что она работает в «Подиуме», но не совсем понимал, что именно представляет собой та, кому предназначается заказываемый мной завтрак. Хорхе был одним из моих «утренних мужчин», как я любила их называть, Эдуардо, Юрий, Хорхе и Ахмед помогали мне начать рабочий день так гладко, как это только было возможно. Они чудесным образом не вписывались в рамки «Подиума», хотя их и моя жизни соприкасались как раз в том, чтобы максимально облегчить работу его редактора. Ни один из них по-настоящему не понимал всей меры власти и престижа Миранды.
Итак. Завтрак номер один вот-вот отправится на Мэдисон, 640, и, судя по всему, мне придется его выбросить. Каждое утро Миранда съедала четыре ломтика жирного, калорийного бекона, две колбаски и мягкий датский сыр и запивала все это элитным кофе «Старбакс» со сливками (и двумя кусочками нерафинированного сахара). Насколько мне было известно, в редакции преобладало два мнения: одни считали, что их Миранда – приверженица диеты Аткинса , другие – что у нее сверхчеловеческий обмен веществ, заложенный какой-то невероятно удачной комбинацией генов. Как бы то ни было, она безо всякого ущерба для себя продолжала поглощать жирную, нездоровую пищу – хотя «ее девочкам» такая роскошь не дозволялась. Поскольку после того, как еду приносили, она оставалась горячей максимум десять минут, я должна была продолжать заказывать новые завтраки и выбрасывать их до тех пор, пока она не появится. Я могла подогреть все в микроволновке, но это экономило мне только пять минут, а у нее появлялась возможность сказать: «Ан-дре-а, это гадость. Принесите мне свежий завтрак, немедленно». И так я делала заказы через каждые двадцать минут, пока она не звонила мне на сотовый и не распоряжалась насчет завтрака («Ан-дре-а, я приеду в ближайшее время. Закажите для меня завтрак»). Как правило, между этим предупреждением и ее появлением проходило всего две-три минуты, поэтому заказывать все равно приходилось заранее – кроме того, довольно часто она вообще не утруждала себя звонком. Обычно к тому времени, когда она звонила, завтрак был уже два или три раза.
Зазвонил телефон. Должно быть, она; в такую рань больше некому.
– Офис Миранды Пристли, – прощебетала я, заранее готовя себя к тому, что меня обдадут холодом.
– Эмили, я приеду через десять минут. Я хочу, чтобы завтрак был готов.
Она продолжала называть так и меня, и Эмили, справедливо полагая, что мы совершенно неразличимы и вполне взаимозаменяемы. В глубине души я обижалась, но уже привыкла. И к тому же слишком устала, чтобы всерьез заботиться о такой мелочи, как собственное имя.
– Да, Миранда, сию минуту.
Но она уже отключилась. В офис вошла настоящая Эмили.
– Она здесь? – прошептала Эмили, с опаской глядя на дверь кабинета Миранды. Этот вопрос она задавала каждое утро и так же, как и ее наставница, никогда не здоровалась.
– Нет, но она только что звонила, сказала, что будет через десять минут. Я сейчас вернусь.
Я сунула мобильник и сигареты в карман пальто и побежала. У меня было всего лишь несколько минут, чтобы спуститься, пересечь Мэдисон-авеню, занять очередь у кофейни «Старбакс» и выкурить на бегу свою первую за день сигарету. На перекрестке Пятьдесят седьмой улицы и Пятой авеню я раздавила ногой тлеющий окурок и осмотрела очередь. Если в ней было меньше восьми человек, я стояла, как все нормальные люди. Однако сегодня, как, впрочем, всегда, здесь толпилось более двадцати бедолаг, жаждущих дорогого кофеина , и мне ничего не оставалось, как пролезть без очереди. Мне неприятно было это делать, но ведь Миранда не простит не только если ее ежеутренний латте не будет доставлен, но и если его доставка займет полчаса. Две недели назойливых и раздраженных телефонных звонков («Ан-дре-а, я не понимаю. Я уже пятнадцать минут назад предупредила вас, что скоро буду, а мой завтрак все еще не подан. Это недопустимо») вынудили меня поговорить с администратором кафе.
– М-м, здравствуйте. Спасибо за то, что уделили мне минутку, – сказала я миниатюрной негритянке, – знаю, что это покажется вам несколько странным, но не могли бы мы придумать что-нибудь, чтобы мне не приходилось ждать в очереди? – И я принялась объяснять со всей убедительностью, на какую только была способна, что работаю на важную и чрезвычайно требовательную персону, которой не нравится ждать свой утренний кофе, и нельзя ли мне заходить вне очереди – конечно, очень деликатно – и сделать так, чтобы мой заказ выполнялся незамедлительно? По невероятно удачному совпадению Марион, как звали управляющую, по вечерам изучала маркетинг в Технологическом институте моды на Седьмой авеню.
– Боже мой, вы не шутите? Вы работаете у Миранды Пристли? И она пьет наш кофе? Латте? В высокой кружке? Каждое утро? Невероятно. Ну да, да, конечно. Я скажу всем, чтобы они помогали вам. Не волнуйтесь ни о чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114